Тем, кто заглядывал в предыдущую тему в этом блоге, известно, что речь там шла об уже очень давних событиях. О лете 1991 года, когда у группы сотрудников «Советского спорта» возникла идея создать новую газету. И уже было название – «Спорт-Экспресс». А больше ничего не было.
Если вам интересно – продолжим.
Итак, 1 июля 1991-го мы подали заявления об уходе. Вернее, передали их секретарю главного редактора Наташе Пельтихиной (она аж рот раскрыла от удивления). Затем наступила получасовая пауза. Видимо, Кудрявцев пытался разработать тактику поведения.
Наконец, главный вызвал к себе Кучмия. Разговор у них получился долгий, со стороны Кудрявцева - на повышенных тонах. Кучмий же был спокоен: в той атмосфере, какая царит в "Сов. спорте", работать невозможно, а потому мы приняли решение уйти, и это решение окончательное. Уходим для того, чтобы выпускать новую газету. Всё.
Затем в кабинет Кудрявцева стали вызывать остальных - по очереди. Не знаю, что главный говорил другим (наверное, сулил высокие зарплаты и должности, убеждал, что из затеи с газетой ничего не получится), мне же предрек скорый и неизбежный конфликт с Кучмием: мол, мы с ним - без Кудрявцева в качестве "сдерживающего начала" - никогда не найдем общего языка, переругаемся и разойдемся. Я позволил себе в этом тезисе усомниться - и ответил что-то вроде "жизнь покажет".
Она и показала.
Как я уже рассказывал, было подано 13 заявлений, но одного "заговорщика" Кудрявцеву удалось-таки уломать, он свое заявление разорвал. Остальные стояли на своем - даже после того, как было созвано собрание трудового коллектива.
Собрание это единогласно (в "Сов. спорте" все всегда было единогласно, ослушников Кудрявцев немедленно заносил в черные списки) осудило наш поступок. А когда "митинг протеста" закончился, к нам стали подходить коллеги - и журналисты, и стенографистки, и секретари, и водители. Все говорили примерно одно и то же: "Молодцы, ребята! А можно вместе с вами?"
Мы благодарили и советовали не спешить. Подождать месяц-другой. Ну зачем, к примеру, было уходить водителям, если у нас не было машин? Да и вообще ничего не было, кроме мечты. И бумаги из Министерства печати о регистрации "СЭ".
Прошло время, и эти люди все равно оказались вместе с нами.

План был такой. Решить все организационные и технические вопросы за месяц и 1 августа выпустить нулевой, пробный номер. Чтобы спустя две недели приступить уже к регулярному выпуску газеты.
Сроки эти, на самом деле, были абсолютно нереальными. Потому что газета, а тем более ежедневная, - это далеко не только 12 журналистов. Нужны помещения для работы, мебель, пищущие машинки, телефоны, факсы. Нужна фотолаборатория и фотооборудование (кстати, нужны и фотографы, которых у нас не было). Еще нужен художник, который продумает весь дизайн газеты и создаст ее логотип. Нужна корреспондентская сеть - как по стране, так и за рубежом. Нужна подписка на спортивную ленту ТАСС и такие же ленты зарубежных информационных агентств. Но и это еще цветочки. Газету кто-то должен сверстать, а значит, нужны верстальщики, обеспеченные компьютерами. Газету кто-то должен напечатать, а значит, необходимо договориться с типографией. И, наконец, ее нужно распространить - чтобы она попала в киоски, к частникам, а в перспективе - и к подписчикам. И не только в Москве, а по всей стране.
Вот всем этим мы и стали заниматься уже через день, 3 июля. В комнатке площадью 2 на 3 метра, которую нам выделил давний друг и товарищ, главный редактор журнала "Олимпийская панорама" Александр Ратнер. Спасибо, Саша, это была огромная помощь, только вот комнатка была такая тесная, что все двенадцать человек (а затем и те, кто постепенно стали к нам присоединяться) одновременно поместиться там не могли. А потому первое заседание редакционного коллектива 2 июля провели... в бане.
Да-да, в бане. Выручил Сергей Вишняков, о котором я уже упоминал - прекрасный журналист, наш товарищ по "Сов. спорту", к тому времени ставший бизнесменом. У него был оздоровительный клуб с баней, вот туда он нас всех и пригласил. Обсуждали весь ворох стоявших перед нами проблем, завернувшись в простыни и под пиво. А когда делали перерыв - отправлялись в парную.
Видит Бог, это было лучшее заседание в моей жизни! И весьма продуктивное. На нем обсуждали, кому чем предстоит заниматься с организационной точки зрения, и размышляли над концепцией будущей газеты. В частности, пришли к выводу, что в "СЭ" найдется достойное место и для таких видов спорта и турниров, которые до того появлялись в нашей печати чаще всего под рубрикой "Их нравы".
Знаете, какие это виды? Нет, вовсе не плевки на дальность и не бег задом наперед. Это автогонки "Формулы-1" и заокеанский хоккей, это НБА и, представьте себе, зарубежный футбол. Даже теннис, ведь тогда было принято освещать разве что Уимблдонский турнир и "Ролан Гаррос".
Да, российская спортивная журналистика с тех пор ушла далеко вперед. То, что теперь кажется абсолютно естественным, привычным, летом 91-го было новаторским, революционным. Ну вот, к примеру, решили мы, что ВСЕ матчи чемпионата страны по футболу будем освещать «в номер». И когда вышли первые номера «СЭ», именно это, возможно, произвело на наших первых читателей просто невероятное впечатление. Знаете, почему? А потому, что «Сов. спорт» давал тогда «в номер» только один матч, а репортажи об остальных встречах появлялись только спустя сутки...
Как ни странно, достаточно быстро удалось решить вопрос с типографией, хотя он был одним из сложнейших, - по той простой причине, что главный редактор "Сов. спорта" сделал все, чтобы нас никто не печатал (он и "телеги" на нас писал, и взятки руководителям типографий предлагал). Нам отказали все по очереди - "Московская правда", "Правда", "Красная звезда". Оставался единственный шанс - "Известия", но там Кучмий поначалу тоже услышал равнодушное "нет".
И вдруг - произошло чудо: заместитель гендиректора известинского издательства Дмитрий Плессер согласился взять нас под свое крыло. Был подписан контракт на печатание, и 1 августа, как мы и планировали, в свет должен выйти пробный, "нулевой", номер. Было решено и другое: с 14 августа начнется уже и регулярный выпуск "СЭ".
Наконец, у нас появилось помещение! Тому же Кучмию вместе с Женей Малковым удалось попасть на прием к самому Ивану Силаеву, всесильному тогда председателю Совета министров РСФСР, и тот выделил будущей газете полуподвальную пустующую квартирку на Пушечной улице – точнее в грязном дворе с огромной помойкой. Квартирка эта находилась в чудовищном состоянии, но - не беда, ремонт удалось сделать за несколько дней, и вот уже четыре комнатки блестели свежевыкрашенными полами, были поклеены обои, и вид наш будущий дом приобрел вполне цивильный.
Чуть позже - еще до столов и стульев - появились пишущие машинки, и материалы, предназначенные для первого номера, некоторые из нас писали лежа на полу.
Наверное, со стороны зрелище выглядело захватывающим. Только вот я этот момент пропустил: поехал в Будапешт на этап «Формулы-1» (репортаж об этом был опубликован в самом первом номере «СЭ»), а когда вернулся, в редакции уже появилось несколько стульев).
Но даже первый номер был еще впереди. А сегодня я ведущий редактор уже 4730-го номера.
Выжили. Встали на ноги. И знаете, почему?
Потому что мы с самого начала были командой.
Но об этом – в другой раз.