[533x400]
Настроение сейчас - Оч даже

Ранее утро. Мне казалось, что я замерзаю ещё больше, глядя на мглу, колышущуюся за окном. Артём спал. Будить его не хотелось – слишком он любил поспать, слишком мало ему спалось в последнее время. Я смотрела, как его смуглая худая рука обнимает подушку, как мерно поднимается его грудь, и моё сердце сжималось от нежности, от жалости, от острого чувства вины перед ним. За нарочитость моей независимости от него.
За его наигранную весёлость с того самого вечера, когда мы впервые по-настоящему были близки к разрыву. За то, что я на мгновение показала ему свою силу, свою способность жить без него.
«Я не умру, Тём… Нет. Будет больно, но и это пройдёт», - прошептала я, чудовищно боясь, что он услышит меня.
Но он не слышал. Он улыбался во сне. Мой ангел… Унизанная кольцами кисть метнулась по тёмному шёлку простыни, будто в поисках чего-то. Накрыв его пальцы своими, я почувствовала, те крепки ниточки, связавшие нас. Нас…
А кто мы, в сущности? Мы люди из одного мира. В свои девятнадцать он уже устал. Устал вертеться, как белка в колесе, устал врать самому себе, устал изображать романтика, сволочь, всё то что ему приписывали другие, чего от него они ждали. Ему очень давно не давали быть капризным ребёнком. Он пытался быть мужчиной, но по-прежнему оставался мальчиком, не знающим слова «нет». Он тянулся на цыпочках, показывая мне себя с лучшей стороны, но он ужасно устал притворяться. Спи, любимый. Спи… Так кто мы? Пара влюбленных друг в друга идиотов?
А много ли мы знаем друг о друге? Я думаю, хотя нет – я точно знаю что НЕТ, мы не знаем и не хотим знать друг друга, нам хорошо в НАШЕМ придуманном мире. Он взял меня своим взглядом, а я … Наверное, тем, что не была похожа ни на него, ни на его бывших девушек.
Каждый из нас видел перед собой образ. А я ещё и старалась этому образу соответствовать.
«В сущности, я мало чем отличаюсь от Тима – могу побыть сволочью порядочной…»
«Иногда я могу быть просто невыносимым…»
«Никогда больше не шути со мной так…»
Милый… Тимур никогда не скрывал, что он та ещё скотина. Это вполне в его стиле, ему за это многое прощается. А вот ты… За твоим притворством скрывается не только вселенская усталость, нет. Ты пресытился всем, и теперь тебе хочется, чтобы тебя любили таким. Любили по-настоящему – без «если», без «потому что», без того что ты как ОН. Любили всегда, а не тогда, когда за всё уже уплачено. Чтобы тебя берегли и жалели. Чтобы тебя не отдавали и удерживали. Чтобы это была ОНА, которая даже не знала кто такие Tokio Hotel, которая полюбила бы тебя, а не Билла в тебе... Которая будет дорога тебе самому, которую ты реально сможешь потерять. И которую не сможешь вернуть ничем.
Скажи мне, на что ты рассчитывал, когда пришёл ко мне? И удался ли твой расчёт? Судя по тому, с каким остервенением ты вцепился в меня там. Тёма... Золотой мальчик...
Мой любимый мальчик... Ты не хочешь, но не можешь не замечать мой характер. То, что у меня есть своя жизнь, пугает тебя. Ты не можешь не думать о том, что я от тебя уеду - и это тебя бесит. Ты же понимаешь в глубине души, что тебе не удержать меня, если тонкая нить между нами оборвётся? Ну так не дай ей порваться, умоляю тебя...
Его пальцы были тёплыми, а дыхание ровным. Осторожно убрав руку, я встала, чтобы уйти. Чтобы не видеть его. Чтобы не влюбляться в него ещё больше, не дать полной силы своему желанию постоянно касаться его, смотреть в его лицо, целовать его сонные губы... Чтобы не разбудить его, иначе вечер плавно перейдёт в секс, так и не дав мне возможности поговорить с ним, чтобы выяснить...
Да что тут выяснять... Мне и так всё предельно ясно. Я влюблена в него. Ангела-эгоиста, красивую сволочь, нежную тварь… Я пропала. Потому что, кажется, это взаимно...

Не зажигая света, я прошла на кухню, через несколько минут за мной зашёл Тёма.
Узкие джинсы, ремень с бляхой в виде черепа и цепи. Только он может так спать улечься. В цепочках…
Глаза ещё сонные, но губы уже надутые… Он подошёл так близко, что я чувствовала его тепло. Подняв голову, я посмотрела прямо ему в глаза. В его умопомрачительные карие глаза…
Кухня, как и остальная квартира при свете выглядела странно.
- Тём… подари мне это.
Удивление сделало его взгляд просто завораживающим.
- Мою цепочку? Эту?!
- А что? Их у тебя тысяча... А я хочу именно эту. Сейчас. Отдашь?
Он тихонько рассмеялся.
- Без проблем… Ваву, ты меня удивляешь.
- Это хорошо или плохо? - я подошла почти вплотную, едва не касаясь его грудью.
- Не знаю… Но мне нравится. - Он расстегнул цепочку и протянул его мне. – Бери, она твоя. Кстати… Мне нужно поговорить с тобой. Это важно.
Поговорить? Я сжалась. Нет, я не хочу сейчас разговаривать… Я легонько коснулась его щеки.
- Застегнёшь? – приложив цепочку с крестом к своей шее, я доверчиво отбросила волосы, склонив голову на бок. Он улыбнулся.
- А как же… - прикосновение его рук слегка спутало ход моих мыслей.
Щелчок.
- Черт…
- Что случилось?
- Укололся… - На его пальце блестела капелька крови. Прежде, чем он что-либо сделал, я взяла его ладонь в руки. - Ты….
Я нежно коснулась губами его кровоточащего пальца. Это прикосновение - нежное, чуть влажное, тёплое, наполненное заботой о нём - заставило его вздрогнуть. Нет, Тёма… Мы не будем разговаривать. Не сейчас.
- Ань…
- Что, сладкий мой?
- Это вечерний воздух на тебя так влияет?
- Неа… Это ты. Влияешь.
- Ээээмммм…
Отпустив его руку, я взяла его за ремень джинсов и притянула к себе.
Привстав на цыпочки, я коснулась губами его брови, а потом закрыла ладонью его глаза.
- Эни… - только и выдохнул он. Этот вздох я поймала губами, не дав ему сказать ещё что-нибудь, остановить меня, прекратить моё лёгкое помешательство.
Меня понесло… Поцелуй. Ещё один. Его ресницы касаются моей ладони как бабочки, попавшие в сачок. Отпускаю их. Взгляд у него совершенно дикий.
О, Тём…
Что же ты со мной делаешь…
Целуя каждый сантиметр его горячей, вздрагивающей под моими прикосновениями груди, уворачиваясь от его рук, которые пытались удержать меня, я мучительно (для нас обоих) медленно спускалась вниз. Дурацкая пряжка ремня в виде черепа легко поддалась…
Круглая пуговица.
Вжик.
Вздох Билла.
- Мммм… Милая, я… я… хотел… поболтать с тобой…
Поцелуй в живот заставил его потерять нить разговора.
Посмотреть на него снизу вверх было жестоко.
В ТАКОМ контакте наши глаза не были ещё никогда.
Мой Билл….
Мой…
- О… нет... О… да…
Это всё, что он смог сказать мне этим вечером.
Дальше говорить ему не хотелось.
Впрочем, мне тоже.
Нам и без того было чем заняться в спальне Тома, заваленной его футболками…
Вечер плавно перетёк в секс, а ночь… Ночь только начиналась.
О чём говорить? Что выяснять?
Мы – парочка до безумия влюблённых друг в друга идиотов…