[254x240]Мне не нравится классифицировать людей на категории и подгруппы. Это подходит к запчастям для автомобиля, когда любую деталь можно классифицировать по различным параметрам и найти в соответствующих каталогах, но зачастую, это неуместно по отношению к человеку. Это же касается и его сексуальных влечений.
Осознание своих сексуальных предпочтений пришло ко мне не мгновенно. На осмысление ушли годы, прежде чем я начал понимать, что что-то не так... Мой взгляд задерживается на красивом мужском теле, но я был абсолютно равнодушен к женскому телу. Никто не [160x240]рассказывал мне о геях, или о гей отношениях, никто меня не совращал. Тогда у меня еще не было интернета и соответствующей литературы. Если где-то в прессе или в УК я и встречал сообщение о гомосексуалистах, то кроме страха и отвращения они ничего вызвать не могли.
[160x240]рассказывал мне о геях, или о гей отношениях, никто меня не совращал. Тогда у меня еще не было интернета и соответствующей литературы. Если где-то в прессе или в УК я и встречал сообщение о гомосексуалистах, то кроме страха и отвращения они ничего вызвать не могли. С детских лет я посещал церковь. Я искренне впитывал все слова Евангелия. Однажды, осознав себя грешником, я покаялся и вскоре принял крещение. В тот момент я и сам не подозревал, что я гей. Со всеми сверстниками я держал себя очень сдержанно, а мысли о гомосексуальном контакте даже не приходили мне в голову. Единственно, с чем мне приходилось бороться, это с онанизмом, но тогда я еще не мог понять, что проблема далеко не в мастурбации…
Потом были долгие годы непонимания, поисков и томлений, но однажды наступил момент, когда я был вынужден признаться себе, что мне нравятся парни. Учитывая среду, в которой я жил, и те христианские взгляды, которым я был научен, для меня все это оказалось шоком. Я молился, боролся, размышлял, читал. Проходили годы, но ответа и выхода я не находил.
Я всеми силами пытался отдаться работе и служению, не оставляя времени на личную жизнь. В наивности я не понимал, что служение не заменит личной жизни. Порой депрессии и внутренние противоречия валили меня с ног, ведь я был очень одинок. Почему? Ну, во-первых, при отношении к геям, которое было в нашем обществе, и в церкви в частности, я не мог говорить о своих переживаниях.
[198x240]Во-вторых, гей не может получить от женщины не только физическое, но и эмоциональное удовлетворение. Поспрашивайте у бывших советских солдат, после долгого пребывания в казарме им хотелось просто пообщаться с девчонками, и это не значило, что между ними обязательно был секс, - парни нуждались в эмоциональном общении с девушками. Для меня не имеет значение с кем общаться, - с мужчиной или с женщиной. Я ценю в людях ум, доброту, остроумие, и если в собеседниках я находил эти качества, то мы становились друзьями (независимо от их пола). Но в глубине души я мечтал о друге, с которым бы мог общаться, которого бы мог обнять, и который бы с нежностью прижимал свою голову к моей. Как и все люди, я нуждался в любви и нежности, хотя кому-то это может показаться банальностью. [293x240]
[293x240]
Не стоит думать, будто геи постоянно ищут сексуальных утех, меняют партнеров и живут исключительно сексом! Я всегда мечтал лишь о верной дружбе. Мне хотелось чувствовать, что мы принадлежим один другому, и зависимы друг от друга. Даже немолодые женщины (старые девы) в протестантских церквах могут тешить себя надеждой (большей частью иллюзорной), что однажды найдется тот, который полюбит ее, и они проведут вместе остаток своих дней. Гея христиане лишают и этого шанса.
Я имею представление о современных христианах, о их прошлом, о их сексуальных похождениях и вольностях. И эти люди пытаются сегодня меня обличать и безапелляционно диктуют, как мне нужно жить. Ау! В возрасте, когда многие из вас сменили уже не одну партнершу, я оставался девственником, потому что боялся Бога.
Шли годы, и я начинал понимать, что от обычных ребят мне ожидать особой привязанности не стоит, а идти в круги голубых в поисках друга, я не тоже хотел. Так я и ломался в некой раздвоенности. В моей жизни было несколько друзей, которые были мне особенно дороги. Наши отношения были невинны, но для меня эти друзья значили очень много. Наверное, я был влюблен в них. Расставание с ними причиняло мне невыносимую боль, а дни после разлуки с ними были очень тягостны. Утешением для меня ставала надежда на следующую встречу. Но кто-то из них уезжал, потом они начали жениться, и я оставался один. Эмоционально один.