Очеь люблю Грина.Но ничего не слышал о его музе.Потрясающей крепости -человек.
19-11-2015 09:16
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения Вит-лий Оригинальное сообщение
Алые паруса.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Это цитата сообщения Вит-лий Оригинальное сообщение
Алые паруса.
Сияние женщины. Все мы прекрасны, уникальны, неповторимы! Каждая достойна любви и восхищения, каждая может вдохновлять любящее мужское сердце на подвиги и творчество. Правда не каждой достается способный на это герой или художник, но некоторым-то они доставались. Вот только завидовать этим женщинам не стоит, потому как давно известно, что быть музой гения – это тяжелый крест, который под силу немногим. 
[x200]
[x200] И еще позволю себе заметить: жены и подруги великих людей в большинстве своем сами были личностями яркими и удивительными, не лишенными талантов и характера. Чаще всего именно это, а не какая-то невероятная внешняя красота, является причиной того, что их выдающиеся мужья: а) обратили на них внимание; б) подарили им своё сердце; в) использовали их образы в своем творчестве.
Сегодня вспомним одну из них, прожившую необычную, непростую жизнь.
«Ты мне дала столько радости, смеха, нежности и даже поводов иначе относиться к жизни, чем было у меня раньше, что я стою, как в цветах и волнах, а над головой птичья стая. На сердце у меня весело и светло».
Так сказал ей муж. И, заметьте, не через неделю после свадьбы.
Ах, как все женщины мечтают услышать подобное признание!
Попробуйте сейчас представить мужчину, который сказал эти красивые слова. [x320] А. С. Грин. 1910 г.
А теперь посмотрим на его реальный образ…
Боюсь, что в первую минуту многие будут несколько разочарованы, увидев мрачноватого человека, а не сказочного принца на белом коне.
Узнаёте? [x320] Это тот, кто давно стал любимцем всех истинных романтиков, – русский писатель Александр Степанович Грин (настоящая фамилия – Гриневский). Именно о его творчестве Даниил Гранин сказал: «Когда дни начинают пылиться и краски блекнуть, я беру Грина. Я раскрываю его на любой странице. Так весной протирают окна в доме. Все становится светлым, ярким, всё снова таинственно волнует, как в детстве».
А жену писателя звали Нина Николаевна Грин (в девичестве Миронова).
«Вся моя жизнь в моих книгах, пусть там потомки и ищут ответа
», – как-то однажды написал А. С. Грин. Черты жены тоже «там» есть, они угадываются в очаровательных героинях произведений, принадлежащих его перу. К примеру, в Ассоли. Роман «Алые паруса», к тому же, начинается со слов, на которые, подозреваю, не все обращают внимание: «Нине Николаевне Грин подносит и посвящает Автор. 22 ноября 1922 г., Ленинград». Человек умирал, не зная, Что ко всем берегам земли
Шли, как алая птичья стая, Им придуманные корабли.
[показать]
Шли, как алая птичья стая, Им придуманные корабли.
[показать] Александру – 37 (любопытно, что отец писателя – польский шляхтич Стефан Гриневский – тоже был старше его матери на 14 лет). Первое издание. 1923 г.
Александр Степанович к тому моменту прошел длинный путь, постепенно, не сразу приведший его к литературному труду. «Я был матросом, грузчиком, актёром, переписывал роли для театра, работал на золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным, матросом на барже, солдатом, землекопом
Александр Степанович к тому моменту прошел длинный путь, постепенно, не сразу приведший его к литературному труду. «Я был матросом, грузчиком, актёром, переписывал роли для театра, работал на золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным, матросом на барже, солдатом, землекопом
Попробовал он и семейной жизни, но первая жена ушла от него, не выдержав сложный характер супруга (хотя дружба между ними продолжалась еще много лет). Грин с самого детства успел пережить столько боли и невзгод, столько разочарований и потерь, что можно было бы посчитать его несчастливцем и неудачником или искренне удивиться, как ему удалось не зачерстветь душой.
Сразу после знакомства чуда не случилось: каждый по-прежнему жил своей жизнью вдали от другого. Их время еще не пришло.
«Необходимо было каждому из нас отмучиться отдельно, чтобы острее почувствовать одиночество и усталость».
Вновь увиделись они лишь через три года – в январе 1921-го. Нина – медсестра с нищенским уровнем доходов. Грин – писатель, которого то печатают, то почти не печатают, потому и его богачом не назовешь. Они столкнулись случайно (тут неизбежен вопрос: а случайно ли?) на Невском проспекте Петрограда. Тогда-то и настала пора двум «одиноким и усталым» «Я» превратится в неразрушимое «Мы». Весной того же года они поженились и одиннадцать отпущенных им лет были невероятно счастливы.
Но сказать, что в их совместной жизни царили тишь и гладь, значит погрешить против правды. Это ведь только в сказке после свадьбы повествование завершается, а читателю ясно дают понять, что дальше у главных героев всё шло, если уж не идеально, то отлично.
У семейной пары по фамилии Грин случались порой такие трудности, что ни в сказке сказать.
К примеру, много бед приносила одна из слабостей писателя, присущая многим нашим соотечественникам… Да, Александр Степанович пил. Думаете, его жене это было безразлично? Думаете, она считала это его состояние нормальным?
Нет, нет и еще раз нет! Но в труднейшей для женского самолюбия ситуации Нина Николаевна вела себя самым достойным образом.
« Как не восхититься силой, мудростью, юмором этой женщины!
А самое главное – как не заметить любовь к мужу, верность ему, как говорится, «и в горе, и в радости, и в богатстве, и в бедности…». Кстати, чем-чем, а бедностью судьба их испытала сполна.
Как мы уже заметили, Александр Грин переживал на своем творческом пути и взлеты, и падения. Не всегда приходился он ко двору властям со своими политическими воззрениями, со своим «нереволюционным» творчеством. Потому денег в семье зачастую почти не было. Когда его в очередной раз стали печатать (на заре 1920-х вышли рассказы, роман «Блистающий мир»), средства появились, и семья в 1924 году переехала из Питера в Феодосию, подальше от вредных компаний, поближе к природе и покою.
Именно в этом южном городе были написаны главные книги Грина: «Золотая цепь» (1925), «Бегущая по волнам» (1926) и др. Над «Бегущей…» автор работал полтора года, но вновь начались запреты, полное игнорирование его издателями, Союзом писателей.
Любому человеку тяжело переносить собственную ненужность. Творческому – в разы труднее. Александр Степанович много испытаний выдержал в своей жизни, но не перенёс этого отторжения себя как художника. Его здоровье, и без того сильно подорванное, дало серьезнейший сбой. Грин умер в июле 1932 года от рака.
Нина Николаевна осталась одна… Но она поставила перед собой важную цель и пошла к ее осуществлению. Успех был совсем близок: вдова получила разрешение к 10-летию со дня смерти Александра Степановича создать в их домике музей. Начавшаяся Великая Отечественная война не только разрушила эти планы, но перевернула её прежнюю жизнь, открыв в ней самые страшные, трагические страницы.
В Крым вошли немцы. Вдова писателя была вынуждена жить и работать в условиях вражеской оккупации, потому что на её плечи легла и забота о потерявшей рассудок матери, и страх за неё, потому что фашисты обычно расстреливали душевнобольных людей. Нина Грин устроилась корректором в типографию, где ей пришлось работать «на врага».
В конце войны над ней нависла реальная угроза гибели от рук соотечественников-освободителей. «В январе 1944 года я уехала из Старого Крыма, путь лежал в Одессу, к друзьям. Она хотела спрятаться. Но вместо Одессы попала… в Германию. Не по своей воле: в Одессе прямо с парохода меня и других снял отряд немецких солдат, привели в большой дом, где помещалось несколько сот человек... Через несколько дней всех нас отправили на машинах на вокзал». 
После множества приключений на чужбине она попала в репатриационный лагерь и попросилась в Советский Союз. Сердце настойчиво звало ее домой, хотя возвращение не сулило ничего хорошего, и она это вполне осознавала. Статус вдовы известного писателя не был достаточным основанием, оправдывающим её в глазах советских людей.
– шла мне навстречу, в светлом платье, с ковыльными, белыми волосами, с глазами, полными лучезарного света, с лицом то ли мученицы, то ли феи, то ли гриновской Фрези Грант, вся – сияние белое, Нина Николаевна Грин. И беседа наша шла среди пения птиц, монотонного шелеста листьев, далёкого моря, близких гор, страниц незабвенных и любимых гриновских книг. И сказала мне грустно Нина Николаевна: «Грин для меня самым близким был человеком». Я молчал. И смотрел на неё. Сквозь её седину, сквозь усталость, сквозь смирение, сквозь надежду на хорошее, и я представлял их, супругов, вдвоём идущих, принаряженных, чинных, вдоль моря, где соседи порой писателю вдруг дарили щепотки чая, потому что, старый чаёвник, он работал всегда, поставив на столе два стакана чая, и курил, и никто тогда не тревожил его. В октябре 1945 года Нина Грин вернулась в Старый Крым и в тот же день сама отправилась в органы государственной безопасности. «Я пришла арестовываться». Звучит почти по-детски. Но за этими словами и поступком – удивительная твёрдость и мужество. [x350]
[x350] Одна из солагерниц Нины Грин – Ольга Белоусова (Возовик) свидетельствовала о 50-летней на тот момент женщине: «Знаете, в ней были какие-то врожденные изящество и грациозность. Вот она ляжет спать на лагерные нары, но ляжет так, что будешь любоваться. В ней все было красиво. Даже омерзительную лагерную баланду она умела есть так, словно это было изысканное кушанье. Глядя на нее, я думала, что можно оставаться Ассолью и в самых трудных обстоятельствах. Но для этого надо очень крепко любить и верить.
Даже после смерти Грина Нина Николаевна продолжала безумно любить своего мужа. В изголовье лагерных нар она поставила его фотографию, чудом уцелевшую после бесчисленных обысков, и каждый день старалась положить рядом с ней то зеленый листок, то травинку, то красивый кусочек ткани – цветы в лагерях не росли ...».
Что было потом?
Через десять лет, в сентябре 1955 года, Нина Николаевна освободилась по амнистии, приехала в Крым. Из каких глубин она вытащила силы судиться с местными властями за право вернуть тот домик, где на ее руках много лет назад умер любимый муж, наследие которого она считала долгом сохранять и нести людям? Откуда они взялись, эти силы, если свое тогдашнее состояние она определяла так: «Всё в душе — как куча разорванных окровавленных тряпок». Разносились клеветнические слухи о том, что будто бы Нина Грин бросила умирающего мужа в одиночестве, что в своих связях с фашистами предавала советских людей, что в домике хочет организовать что-то вроде шпионской явки. Что творилось в ее измученном сердце? На это вам дадут ответ такие диагнозы Нины Николаевны как стенокардия и инсульт.
Но маленькая женщина не сломалась, потому что научилась не бояться, потому что поставленная цель помогала ей выжить в лагере, и она хорошо знала, во имя чего терпела и терпит муки. Могла ли отступить перед кем бы то ни было? Не могла. Не имела права. Потому и победила в конце концов.
В 1960 году, к 80-летнему юбилею писателя музей был открыт, а Нина Грин стала его первым экскурсоводом. [x320]
К сожалению, полностью реабилитирована она была лишь в 1997 году, т. е. через 27 лет после смерти. «Из имеющихся в материалах дела фактических данных усматривается, что Грин Н. Н. в период Великой Отечественной войны не принимала участия в карательных акциях против мирного населения, не занималась предательством и не оказывала в этом пособничества... Таким образом, Грин Н. Н. не совершила действий, предусматривающих ответственность за измену Родине» (из заключения Прокуратуры Автономной Республики Крым).
[x320] Из статьи В. Алейникова …
Шёл я, чтобы увидеться с Ниной Николаевной Грин, светлейшей, изумительной женщиной, старой, побывавшей во время войны в концлагерях немецких, ну а после войны – отбывавшей срок в советских уже лагерях, после всех испытаний этих, на свободе, вдосталь намаявшейся, но сумевшей в невзгодах выстоять, сохранить благородство, достоинство, гордость, верность Грину, который для неё был всем, и, отважно и упрямо сражаясь с косностью всех властей, превратить старокрымский белый домик, в котором Грин жил недолго и умер, в музей. (…)
Я открыл калитку, вошёл, распалённый с дороги, во двор и направился к белому домику, что светился сквозь зелень листвы в глубине двора, но казалось высоко, далеко, впереди. А из домика
Нет, не хочу говорить. Помолчу, пожалуй. Посмотрю на неё, подольше. И такой — навсегда запомню. Для сияния — даже речь не нужна иногда. Сияние — это вечность, сквозь расстояние от земли до небес, влияние звёзд на путь юдольный, слияние судеб двух, негаснущих свеч. …
И когда, через годы, Нина Николаевна умерла, то супруги Верхманы, оказалось, отважные люди, раскопали её могилу, где лежала она, вдали от могилы мужа, поскольку не позволили местные власти хоронить её рядом с мужем, и холодной зимнею ночью гроб её извлекли — и тайно (ведь при жизни дали ей слово сделать это) похоронили, как хотела она, рядом с Грином.
А сиянию — ни увяданья, ни забвенья, ни смерти нет. Вот оно, перед вами, сияние — на страницах гриновских книг [показать]
[показать] Рассказ об истории жизни и любви замечательного русского писателя и его удивительной верной подруги.
Любить, быть любимыми, верить в добро, делать его и всегда стремиться к лучшему, несмотря ни на что!
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Очеь люблю Грина.Но ничего не слышал о его музе.Потрясающей крепости -человек. | grigorij33 - Дневник grigorij33 |
Лента друзей grigorij33
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»