ПЯТАЯ  ВСТРЕЧА  С  ПЕТРОМ

 

Поездка в Екатерингоф  

 

 

     Быстро выскочила карета за город, который Миша не узнавал – всё деревянные

хижины или двухэтажные мазанки, выкрашенные под кирпич. Но вот выехали на

прекрасное – сегодня бы сказали – шоссе. Гладко чем-то выложенная дорога, по

сторонам осененная деревьями. Среди них просматривались богатые дачи, все в

цветах, с беседками и скульптурами в садах…

     - Здесь, брат, гляди… Все мои приближенные да помощники получили в дар и за

заслуги обширные участки для застройки домами и усадьбами. Развернулись, вижу, не

плохо! - вдруг сказал Петр,развалясь в карете. – Вот  издал указ: «Прилежно

надсматривать за Петергофской дорогой». По ней, кстати, и сам езжу в Петергоф, когда

в Кронштадт нужно – кратчайший путь. Там ведь пристань и «Попутный дом стоит».

     «Эх, остановиться бы да заглянуть в одну из таких дач», -  подумал Миша. Нет, все

мимо… мимо…    

      - Вон, гляди, дача генерал-майора Апраксина – зело (очень) причудливое, с парадной

лестницей, да колоннами, - продолжил Петр – Французский зодчий строил.

      Промчали дачи вельмож.

      - А тут что? - увидел Миша простые постройки, стоящие поодаль дороги.

      - А-а, это! У меня, вишь, веселье весельем, да дело не забывай! Это гобеленовая

мануфактура. Знаешь? – ковры такое диковинные выделывает.

      - Знаю, знаю в Эрмитаже видел, - откликнулся Миша.

      Петр с удивлением покосился на него и еще оживленнее заговорил:

      - А вон там, подальше от дороги, где мельницы, полотняная фабрика, а еще дальше

один чудак завод по выпуску пудры затеял… Прогорит, наверное, - добавил Петр со

смехом. -А что ты думаешь, французских мастеров нанял по выделке гобеленовых

ковров. Четыреста рублей в год плачу… да я не простак – с условием, чтоб наших

рабочих их мастерству научили. Так в приказе и стоит: «Принимать в службу российскую

нацию и обучать их всему, что касается того мастерства». Без охотки, но

согласились. А вот на самой большой полотняной фабрике уже 130 наших рабочих

числится! Тут и ткачи, и прядильщицы, и шпульницы. Сметливый народ у нас.

       Помолчали… Кучер, слыша, что царь рассказывает, приуспокоил коней, медленнее ехали, на радость Мише, хоть еще послушает рассказы.

       Вот и царицыны угодья стали видеться.

       - Да, кстати, а ты знаешь в память какого великого события первого мая 1703 года я

это дворец заложил? События невероятного, когда десять лодок наших захватили два

шведских корабля.

       - А-а!  Это когда медаль «Небываемое – бывает» была отлита? – Папа что-то

рассказывал, но толком не знаю. Ой, пожалуйста, расскажите! Скорее, пока еще едем! -

С жаром откликнулся Миша.

       Царь, пораженный такой горячностью мальчика, улыбнулся и заговорил, полностью

повернувшись грузным телом к Мише так, что карета закачалась:

       - Ну слушай!»- начал он, забыв, что перед ним мальчик, а погрузившись в дорогое

воспоминание.

       - Поздней осенью, когда мы праздновали в Ниеншанце, казалось окончательную

победу над шведами, захватив эту крепость, я вдруг увидел на горизонте высокие мачты

кораблей «Стой, братцы! Шведы!» - закричал я и тотчас приказал готовиться к бою.

Артиллеристы бросились к орудиям. Но через минуту мы все с удивлением

переглянулись: С моря раздались пушечные выстрелы.… Но так по врагам не стреляют.

То были не боевые снаряды, а холостые, дружественные сигналы о прибытии кораблей

со снаряжением и боевыми и другими припасами в свою крепость.… Оказалось, что о

взятии ее русскими они еще не знали!

       Тогда я приказал немедленно вынуть боевые заряды из пушек… И с крепости,

названной уже Шлиссельбургом (что значит - «Город - крепость») в ответ прозвучали

холостые дружественные сигналы:

«Путь свободен! Мы вас ждем!» И шведы доверчиво вошли в Невскую дельту.

       Тогда мы, посоветовавшись, решили захватить вражеские суда, поняв, что у них

корабли к бою не снаряжены. Их было два, но пушки на них все же были. А наш «флот»

состоял из простых рыбачьих лодок, но на них были вооруженные мои славные

гвардейцы, близкие друзья, среди них и Меньшиков, всегда первый зачинщик боя.

       Наши лодки были шведам не видимы – дул сильный ветер со снегом. Снег слепил

вахтенным на шведских кораблях глаза. Темные волны скрывали наши лодки. Несколько

сильных движений гребцов, и лодки уже пристали к высоким бортам кораблей. Матросы

перекинули сходни с железными крючьями.

Под беспорядочными выстрелами шведов наши смельчаки ступили на палубу, почти в

полном мраке под завывания бури… Бой длился недолго… Он был слишком

неожиданным для не очень боевой шведской

команды… Светало… Буря угомонилась… И вот к Кронштадту двинулся колонной отряд

лодок. Он вел за собой два больших военных корабля с сорока пушками.… Как не

скажешь – «Небываемое – бывает»… - откинулся на сидение Петр.

       – Разболтался я, - вдруг спохватился он. –  Вот в поездках только и поговоришь, а

коли спутника нет, так о деле подумаешь», закончил свой рассказ Петр. Миша молчал.

Он был потрясен услышанным…

       Подъезжали к Екатерингофу…

 

  П Р О Д О Л Ж Е Н И Е   С Л Е Д У Е Т...