П Р О Д О Л Ж Е Н И Е             

  Сны петербургского мальчика

 

                                   ВТОРАЯ  ВСТРЕЧА  С  ПЕТРОМ

 

 

        Миша еле поспевал за широкими шагами царя. Тот разговорился:

        - Ну, как? Понравилось тебе Адмиралтейство?

       - Очень интересно, но зачем верфи, такой громадный завод в центре города? Теперь

у нас заводы больше за городом.

     - Правильно, но тогда я еще не знал, где строить центр Петербурга, хотел даже

сначала на Васильевском, да раздумал. Уж очень часто его наводнением заливало. Вот

и решил на материке. Центр для меня - это место всего самого главного в городе. А что

тогда самое важное для города было? Корабли строить, город защищать. Понимать

надо!

        - Ну, конечно, - важно согласился Миша.

        Перед Зимним дворцом царь в восхищении остановился:

        - Вот это дворец! Красота! А кто в нем живет?  

       - Никто. Раньше цари жили. Теперь музей картин всяких. Эрмитаж называется, –

вспомнил Миша.

        - Ну, правильно, - одобрил Петр.

        Остальные дома Петру не понравились.

       - Здесь я бы не жил, - указал он на красивой дом по набережной.

       - Почему? - удивился Миша.

       – Потолки высоченные, наверное, не заснешь, не уютно. За границей если мне

предлагали высокие хоромы, я паруса заставлял вешать, чтобы пониже потолок был.

Сашка, мой друг, уж знал. Сейчас распорядится, чтобы паруса несли матросы.

       Миша вспомнил Домик Петра, где ему как раз не нравилось, что уж очень низенькие

комнаты. Теперь понял каприз хозяина.           

       Стали подходить к мосту через лебяжью канавку. Вдали показались деревья.

      - Вот и Летний сад, - сказал Миша.

      - Опять не то. Такие разлатые деревья и в лесу растут. Эко диво! В парадизе не такие

нужны, - заметил царь. - Вот увидишь.

      Он покрутил над головой своей волшебной змеей. И вдруг… Набережная и мост

провалились. Как же дальше, через канавку-то? 

      - Не тужи, сейчас справим.

      Петр взял Мишу за руку, как раз тут спуск к реке, и сбежал с ее ступеней. Видят, по

Неве лениво плывет челн с рыбаком. Петр сложил руки в рупор и крикнул зычно:

      - Эй, рыбак, давай сюда!

      Рыбак сразу развернулся и причалил.

     - Вот к ближней пристани, - приказал царь.

      Сели в лодку и через минуту были уже у сходен. Взглянул Миша с лодки на пристань

и ахнул: прекраснейшая галерея вела к саду, где царя встречали нарядные дамы в

пышных платьях, низко склоняя головы и приседая перед нем. Тут и мужчины

приветствуют прибывших.

      - Не робей, - подбодрил Петр Мишу. - Идем, идем, все покажу.

      В конце галереи Миша увидел на высоком пьедестале удивительно красивую статую

не сравнить с теми, которые теперь в саду. Ее охранял часовой, щеголевато-одетый,

испуганно вытянувшийся при виде царя и взявший на караул. Остановившись перед ней,

Петр сказал с грустью:

     - Где-то она моя красавица теперь? Поди, разбили ее…

     - Нет, нет, - поспешил уверить царя Миша, - она в Эрмитаже хранится, я уверяю Вас, в

том Зимнем дворце, что мы проходили.

     - Триста лет хранят? Ну, добро! Коли так, - не сразу поверил Петр. - Ведь я ее купил у

Римского папы. Долго торговались,  - прибавил он с улыбкой.

     Пошли дальше.

     - Вот глянь-ка на деревья. Особый мастер их стриг, чтобы диковинными выглядели.

     И действительно, они были диковинные: то, как стена, образующая коридор или

уютную беседку, то кубической формы, то конусом, а то и шаром выполнена, и всюду

скамеечки уютно спрятаны. А то такие деревья окружают стеной полянку, а в середине

пруд с фонтаном, и всюду вода, спокойная, в прудах, в каскадах струящаяся, вода, вверх

прыгающая и с шумом падающая или крутящаяся, разбрасывая брызги.

      – Водная потеха, - сказал Петр. - Это мой затейник французский мастер наладил,

лучше, чем у короля. У нас воды не стесняйся – вволю бери, а у него экономно, только

королю полюбоваться, а там и закроют, глядишь. Да ты вот куда загляни – в грот. 

      Тут Миша увидал такую диковину, что не знал, куда глядеть. Все стены глубокого

грота были устланы разноцветными сверкающими раковинами разной величины и

мерцающие, что тебе скрытые лампочки. И здесь струйки воды еще усиливали их яркий

отсвет.

       - Со всех стран раковин собирал, любуйся! - с гордостью сказал царь. - Люблю я

диковинные не только вещи, но и зверей. Пошли, вот гляди!

       В клетках важно расхаживали павлины, распуская хвосты, как веерами помахивая

ими. А вон черные аисты; из Индии маленькие, как пчелки, птички протягивали длинные

тонкие клювики к цветам, собирали сок, не садясь на них, а неустанно порхая, будто

стоят в воздухе. Попугаи передвигаются

проворно по жердочкам, что-то бормоча и держась клювами за палочки. Птиц масса

разных, разнообразнее, чем теперь в зоопарке! А главное – вольно им в обширнейших

клетках.

      - Ну, это мелочь, - сказал Петр.  - Вот посмотри на серьезных зверей.

      Большие клетки вдоль реки в стороне, чтоб не нарушать красоту парка, даже

закрытые постриженной стеной деревьев служили убежищем медведей, особо крупных

волков, оленей, верблюдов. И отдельно выделен был колючий крупный, как назвал его

Петр, «еж» (на самом-то деле то был, наверное, дикобраз) Петр им особо дорожил. Ну,

и, конечно, слон. Миша даже устал и не заметил, что они зашли куда-то далеко-далеко,

да сад-то, оказывается, тянулся до самого Невского и аллеи были давно позади.  Уже

идя обратно, Миша подробнее посмотрел, - там и площадки с

узорчатыми скамейками для спокойно отдыхающих (не таких любопытных, как Миша).

 На одной собрались молодые люди, поджидая царя для деловых разговоров –

«шкиперская». Другая площадка собирала дам вокруг царицы «Царицына беседка».

Были и небольшие здания, куда Мише захотелось заглянуть. В одном оказалась

библиотека, в другом удивительная вещь – громадный глобус, подаренный царю немцем.

Этот глобус – гигант таил в себе планетарий, то есть изображение планет

на небе, которыми можно полюбоваться, войдя внутрь через маленькую дверь. При

освещении свечами любопытствующие могли наблюдать даже медленное движение

планет, сидя на стульях вдоль стен достаточно большого помещения. У Миши даже от

коптящих свечей голова закружилось и захотелось на волю.

       Как было приятно выйти на воздух, в прекрасный сад!

       И вдруг царь заметил своим зорким глазом, что один фонтанчик, который поливал

какого-то дельфина в бассейне пруда, совсем захирел, еле-еле подавал тонкую струйку.

      - Это негоже, – сказал Петр. - Эй, кто там из служак огорода? Вызовите мастера! Починить надо.

      Кто-то тот час побежал выполнять приказ. Прошло некоторое время, мастер не

появлялся. Царь

стал выражать нетерпение. Вдруг бежит посыльный и, волнуясь, сообщает, что мастер

заболел, прийти не может.

     - Что с ним? – осведомился  Петр.

     - Так что.…у него, Ваше величество, лицо все опухшее, зуб, значит, плохой…

никак прийти не могут. Просят не гневаться…

     - Зуб гнилой? Так его вытащить надо веди его сюда! Тотчас!

     Посыльный убежал. Через некоторое время привели больного. С завязанной толстым

платком щекой, страшно распухшей. Петр порылся в кармане и вытащил щипцы, так

устрашающе выглядевшие, что больной бухнулся в ноги царю, прося о помиловании.

     - Не загуби, батюшка, век служить буду! - умолял он.

      Но Петр не таков – что затеял, то и выполнил.

     - Положите больного на скамейку, держите за ноги, за руки, за голову. Открывай рот!

   Стоны раздались и зловещее мычание. Через минуту Петр торжествующе держал в

щипцах кровавый зуб.

     - Вот твой враг. Смотри! Иди домой и полощи, выплевывай всю дрянь. Будешь здоров.

     Подойдя к каскаду, он обмыл руки и спокойно пошел прочь. Миша так перепугался,

видя эту сцену, что решил царю рассказать, как ему врач удалял зуб, и он никакой боли

не почувствовал. Царь выслушал и сказал:

   - Врешь! И  во Франции такого лекарства не видал, чтобы боль снимало». Миша

обиделся и… проснулся.