Не оглядываясь, он не спеша, двинулся к лесу, прошагав метров пятьдесят в абсолютной тишине, даже вороньё потухло.

За спиной, раздался одинокий протяжный свист.

Не оборачиваясь, Пулемётчик разбегаясь рванул к видневшейся уже не далеко стене леса, под нарастающий свист теперь уже множества мелких глоток.

Всё-таки не удержавшись, обернулся на ходу глянуть, кто это так мог свистеть, и увидел несущуюся по его следам крупную стаю неизвестных мутантов, больше всего напоминавших своими пушными тушками с залысинами, подросших полевых хомяков.

Лишённых глаз, с бросающимися рудиментами розовых ушек на увеличенных диспропорциональных туловищу тушканьих головах.

По размерам твари были с взрослого барсука.

На ходу, оскаливаясь широкими жёлтыми резцами, под слаженный топот лап с заострёнными коготками на концах, рыхлящих засушенную земляную корку.

Пулемётчик, не глядя, кинул за спину Ф-1, на бегу дёргая кольцо гранаты, ещё до взрыва с разбегу бросившись на землю, на удачу.

Он уже достаточно удалился от волны разлёта осколков. Ему повезло…

Затем он резко вскочил, под пищание издыхающих и раненных взрывом полевых хомяков, тела которых разбросало по разным сторонам. Выбывших из строя было много.

«Спасибо тебе «эфка», - поблагодарил оружие Пулемётчик».

Но на перерез ему, в добавок к выжившим, тут же ринулась густая волна свежих тварей, сбежавшихся, судя по количеству отовсюду.

Он сменил направление бега, уходя в неразведанную часть под натиском настигающих его тварей.

В запасе оставались ещё гранаты, но не летальные: одна слезоточивая и одна дымовая.

За спиной объединились воедино две стаи хомяков. И они, усиленные свежаком, постепенно нагоняли…

В ход пошла слезоточивая, сброшенная быстро бегущим Пулемётчиком практически себе под ноги. Немного распугав сплошной поток хлопком, и приостанавливая первые ряды сводной стаи.

Но прямо по испуганным, тут же устремились, подминая своими же лапами их же собратья из хвоста и середины, восстановив прежний темп движения. Граната не смогла задержать поток надолго, лишь слегка позволив Пулемётчику оторваться от преследования. Глотки теперь пищали ещё более яростно и громче предчувствуя добычу.

Во время погони, боковым зрением, насколько позволял оптический блок шлема, Пулемётчик постоянно замечал какой-то бесформенный силуэт мелькавший вдали, и обходивший размашистыми прыжками луг по кругу. Сомнений быть не могло - это пыталась взять реванш за топь химера.

Над головой с шелестом пронеслась крупная тень, и он увидел, как в опасной близости приземляется та самая болотная химера с распухшей мордой с которой свисают клочки разорванной ловчей сети. Тварь буквально срезала ударом когтей, как бритвой, его рюкзак, изначально вероятно рассчитывая разорвать его тело напополам с первого раза, ударив в прыжке когтями.

«А! За добавкой пожаловало! - задорно проскочило в его голове».

Рюкзак с лопаткой, и прочим инвентарём было жалко терять, и потеря разозлила Пулемётчика.

Он сорвал последнюю гранату и уходя длинным прыжком в сторону, швырнул её прямо в химеру, услышав как та ударяется ей в бок, и отскакивает от него словно резиновый мячик.

Химера высоко подпрыгнув, скачком ушла в густые сухие заросли, вероятно, решив снова напасть, неожиданно и стремительно, выследив человека издалека.

Хлопнувшая граната заполнила пространство вокруг едким непроглядным дымом. Из-за которого Пулемётчик тоже потерял обзор, пятясь, отпинывая и отстреливая из «Эфы» выскакивающих прямо ему под ноги слепых хомяков почти-что у самых подошв прорезиненных ботинок ориентируясь по звуку пищащих глоток.

Не было видно вообще ничего.

«Всего восемнадцать выстрелов у тебя: сообщал он в мыслях себе».

«Десять, девять, восемь… Последний - свой…»

Наконец ему удалось выбраться из непроглядной полосы дыма, выскочив спиной, у какой-то полуразрушенной автобусной остановки с сохранившейся бетонной крышей.

«Плевать, - подумал он, разворачиваясь, и забрасывая контейнер».

Ринувшись затем вслед, вскарабкавшись на крышу по горе обломков, и подтянувшись за свисающий край бетонной плиты.

Хомячьё тут же вынырнувшее вслед, из густого, до-земли дыма, пронеслось куда-то вдаль, обтекая развалину остановки по краям, продолжая пронзительно пищать и свистеть. Свист в этот момент исказился, смещаясь по тонкости в высокочастотный диапазон, резанув по ушам так, что одно ухо оказалось, будто забито ватой, его заполнил звенящий вакуум. Если бы не «Заслон» - ходить ему потом в Зоне глухим…

«Вот и ориентир на будущее – развалина остановки, - сидя на крыше соображал успокаиваясь Пулемётчик, - автобусы только жаль не ходят».

Дождавшись, когда хомяки стихнут вдали, он отнял ладони от наушников шлема, и убедившись биноклем, что его не «пасёт» с длинной дистанции «болотная» химера, слез с крыши вместе с контейнером.

Днём ещё можно было надеяться, что химера потеряет к нему интерес, и найдёт добычу поленивей. Думать о том, что тварь могла мстить за топь, не хотелось.

Если эту химеру оставить в живых, то житья ему, в Зоне, не будет уже никогда.


[532x476]