[350x483]
Настроение сейчас - Перевозбужденное :)

Игра со страстью
Автор: The Great Pretender
Фандом: The shaman king
Жанр: яой, non-con, BDSM, romance
Пейринг: Хао/Йо, Рен/Йо, Хао/Рен
Рейтинг: NC-17 (Хао/Йо), PG-15 (Рен/Йо), R (Хао/Рен)
Summary: Я же знал, что любовь – это игры с огнем. Но как жить без огня, если дождь за окном?
Наутилус Помпилиус «Во время дождя»
Disclaimer: здесь и сейчас от всего отказываюсь. Все шаманчики принадлежат Хироюки Такейи, а я просто так от нечего делать извращаюсь
Размещение: разрешается с письменного уведомления автора и с обязательным указанием меня, как автора данного фика
Предупреждение: я понимаю, что сложно представить отношения с использованием наручников и плетки романтичными, но нужно попытаться, ведь и такое тоже бывает
Заметка от автора №1: вопреки всему я очень долго писала этот фанфик, поэтому мое авторское настроение неизбежно менялось, что, впрочем, не могло не отразиться на характерах и судьбах персонажей фика. Заранее извиняюсь перед читателями, если это чересчур заметно
Заметка от автора №2: любовь, романтика, ненависть, насилие и море секса - все это можно найти в моем очередном фанфике
Заметка от автора №3: хотя изначально планировалось, что фик будет состоять из шести частей, я все же решила добавить небольшой эпилог в виде дополнительной седьмой части. Каждая часть начинается эпиграфом известной песни, надеюсь, это поможет придать нужное настроение


Another long and sleepless night Еще одна долгая бессонная ночь
You need someone to hold you tight
Тебе нужен кто-то, кто крепко обнимет тебя
Sometimes love don't know wrong from right
Иногда в любви не знаешь, что правильно, а, что нет.
Another long and senseless
Еще одна долгая бессмысленная битва
Fight was all you knew they're all the same
Ты знаешь, что она будет точна такая же
There's no one left to take the blame
Как всегда, и некого будет винить
What's behind this masquerade
Что скрывается за этим маскарадом?
How do we win these losin'
Как нам победить в жестоких играх,
Games we play, words we say
Которые мы придумали? Слова, которые мы говорим
Cutting wounds we know they run so deep Эти раны, они так глубоки
Leve it all behind
Оставь все это позади
Or someday love will find you
Иначе любовь снова настигнет тебя
Only lonely-I can't stop hurting you
Один одинешенек – я продолжаю тебя ранить
Only lonely-but I can't stop loving you
Один одинешенек – но я продолжаю тебя любить
Only lonely-how much pain does it take
Один одинешенек – сколько же потребуется боли?
It's getting sometimes I don't know
Иногда я уже не знаю
When to stop when to go
Когда остановиться, а когда идти дальше
Sometimes we're so afraid to let it show
Иногда нам так сложно быть искренними
A stolen kiss so out of place
Украденный поцелуй, он так некстати
It wipes the smile right off your face
И вот улыбка исчезает с твоего лица
And when those feelings start
А когда зарождается это чувство
We let them go, let them go
Мы отпускаем его
Games we play, words we say
Игры, в которые мы играем, слова, которые мы говорим
Cutting wounds that run so deep
Эти раны, они так глубоки
Leave it all behind you
Оставь все это позади
Or someday love will find you
Иначе любовь снова настигнет тебя
Only lonely-I can't stop hurting you
Один одинешенек – я продолжаю тебя ранить
Only lonely-but I can't stop loving you
Один одинешенек – но я продолжаю тебя любить
Only lonely-so tell me babe, how much pain
Один одинешенек–скажи, малыш, сколько
can you take before your heart breaks?
Боли, ты сможешь вынести прежде, чем твое сердце разобьется.
I got this time bomb ticking in my head
В моей голове, будто тикает
This time I think she's gonna blow
Бомба, готовая взорваться
How can I say get away
Как я могу сказать «Уходи»?
When I just can't let go
Если не могу отпустить тебя…
Bon Jovi (Only lonely)

Пролог от автора.
Иногда в жизни так складывается, что вместо любовных утех ты предпочитаешь лишь легкий флирт и изящное кокетство. И те люди, с которыми тебе приятно общаться, не вызывают у тебя никакого сексуального влечения. Тогда в голову приходят мысли, что секс ведь не самое главное, если можно сохранить крепкие романтические отношения. Хотя порой тебе встречаются люди, при виде которых все тело пылает знойным сладострастным желанием и неизменно хочется биться в продолжительном экстазе. В этот момент ты ни чем не обременен. С таким человеком ты чувствуешь, что твое тело погружается в океан греха, а душа так и остается нетронутой и чистой, потому что ты не открываешь ее, держишь под замком. Ломая преграды, переходя все границы, ты играешь со страстью, как ребенок с огнем, не знающий, что можно больно обжечься. Это неземное величественное чувство может вспыхнуть совсем неожиданно, когда ты больше чем уверен, что это не более чем любовь двух тел. Как лесной пожар, оно выжжет всю твою душу, и, разгребая пепелище, тебе остается задуматься: «Могло ли сильное страстное влечение перерасти в нечто гораздо большее?..»

Часть 1. Для тебя.
Для тебя все это чудо.
Для тебя все это мило.
На тебя глазеют люди.
На тебя летят витрины.
Звери (Для тебя)

Все же, ночь - самое прекрасное время суток. В этой бархатной тьме, когда на тебя давит тишина, можно прислушаться к себе, лучше понять все свои тайные и сокровенные желания. Но в каменных джунглях Токио ночь теряет все свое первоначальное очарование. В этом крупнейшем мегаполисе за сверканием витрин и рекламных щитов нельзя разглядеть скромный и холодный свет далеких звезд. В отдаленном районе Токио, где на узкой темной улочке, скудно освещенной мерцающим светом фонаря, словно раскаты грома отдавался стук поездов метро, подняв голову вверх и обращаясь к ночным светилам с непонятной жалостью, застывшей в карих глазах, стоял шаман. Для летнего вечера было довольно холодно, поэтому, поежившись, парень плотнее закутался в длинное пончо. К этому времени кое-где в домах уже засветились огни, а в конце улицы из-за невысоких домиков стала подниматься бледная луна. Теперь в свете поднявшейся луны можно было легко уловить каждое его движение. Стук крупных ботинок гулко отдавался во всем переулке. Шаман шел не спеша, словно совершая особо приятную прогулку, лениво поворачивая голову от одного дома к другому, пока не остановился у здания старой гостиницы. Покосившаяся табличка, гордо висевшая на заборе, гласила «Асакура». Утвердительно хмыкнув, парень сделал несколько осторожных шагов по направлению к входной двери и замер, прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Судя по звукам, эта стервозная дамочка снова его отчитывала, и снова из-за какого-то пустяка.
-Йо, это просто ужасно! Ты смог приготовить ужин, который хоть как-то можно есть только с десятой попытки. Теперь иди, помой за собой всю грязную посуду, а я иду спать. Приятных тебе снов.
За дверью послышались удаляющиеся шаги Киоямы, поднимающейся по лестнице в спальню наверху. Хлопнула дверь, секундное затишье, за которым послышался глубокий вздох и звон, поднимаемой со стола посуды. Шаман на улице шевельнулся и решительно подошел к двери. Сейчас или никогда. В ночной тишине стук о поверхность дерева прозвучал особенно громко. Внутри снова раздались звуки возни с посудой и приближающиеся шаги. Дверь с легким скольжением отъехала в сторону, и в свете луны Йо смог разглядеть лицо своего ночного гостя.
-Хао?!..
Только и нашелся, что сказать юный Асакура. Перед ним действительно стоял его старший брат, сильнейший шаман в мире, тот, кого три месяца назад рассек сияющий меч Амидамару. Хао, самодовольно улыбаясь, сделал шаг навстречу в страхе отступившему Йо. Для шамана, который недавно потерял все свое фуриеку, оказался на гране смерти, огненный шаман выглядел чертовски хорошо. Когда же, наконец, младший Асакура понял, что необходимо действовать, привычная фраза призыва духа-хранителя прозвучала совсем тихо и неуверенно.
-Амидамару…- Одними губами прошептал Йо, начиная терять самообладание.- Амидамару!..
-Боюсь, он тебе сейчас не ответит.- Невинно бросил Хао, переступая через порог дома и, предусмотрительно закрывая за собой дверь.
-Что ты с ним сделал?!- Угрожающе прошипел младший Асакура.- Что тебе нужно на этот раз?!
-Братик, тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? – Голосом, методичным яду, поинтересовался огненный шаман.- Почему же не спросишь, как я себя чувствую после нашей последней встречи?
-Как ты смог выжить?- Захлебываясь от холодной ярости, спросил Йо.
-Знаешь, другого я от тебя и не ожидал. – С уязвленным видом Хао опустился в широкое кресло, по-хозяйски заложив ногу на ногу. Младший Асакура недвижимой статуей остался стоять напротив. В его карих глазах отражалась неприкрытая ненависть. На губах Хао зазмеилась саркастичная усмешка, от которой Йо невольно передернуло. – Пожалуй, тебе будет очень интересно узнать: я не могу умереть, пока жив ты.
-Что ты имеешь в виду?..- С трудом выдохнул младший Асакура, чувствуя, что теряет из-под ног твердую почву убежденности в том, что со старшим близнецом покончено и ему больше никогда не придется видеть безумное пламя ониксовых глаз. Но он ошибся.
-Видишь ли, мой милый Йо, – Манерно растягивая слова, произнес Хао, с видом, что внимательно изучает перчатку на правой руке, но когда Йо вздрогнул от его последних слов, огненный шаман поднял на него свой пронзительный взгляд. Ухмылка на его губах стала еще шире и приторней, старший Асакура продолжил. – Мы с тобой две части единого целого. Между нами существует неразрывная связь, крепче которой нет ничего в этом мире…
-Все это я уже слышал. – Довольно грубо оборвал брата Йо. Он был полностью растерян, загнан в тупик внезапным появлением огненного шамана, после того как в течение трех месяцев пытался себя убедить, что все это лишь страшный сон. Теперь же кошмар обретал вполне реальные формы, и он сидел прямо перед ним, удобно устроившись в мягком кресле. – Ты говорил мне это еще во время турнира.
-И буду повторять, пока ты не внемлешь моим словам. – Парировал Хао.- Почему ты не хочешь понять, что у нас общие силы, общее сознание и душа у нас тоже одна?.. Я порождение твоих тайных желаний, воплощенных в жизнь твоим же фуриеку. Я тот, кого жаждет твое чистое сердце, хотя разум до сих пор продолжает отчаянно сопротивляться…
-Что ты несешь?! – Презрительно фыркнул Йо, отступая назад, когда брат резко поднялся из кресла.
-Довольно.- Менторским тоном произнес Хао, с будничным видом расправляя складки дорожного пончо.- Я думаю, мы можем продолжить нашу светскую беседу в более уединенном месте.
-А я так не думаю!- Вскрикнул Йо, не сумев сдержать рвущееся наружу отчаяние.
-Ты сам сделал такой выбор…- Многозначительно протянул огненный шаман, неспешно стягивая с пальцев перчатку Лего и приближаясь к своему близнецу.- Что ж, очень жаль…Ты сам вынуждаешь меня действовать более радикальными методами.
-Что ты собираешься делать?!..
Начал было Йо, но договорить не успел. На расстоянии вытянутой руки от брата Хао щелкнул пальцами. Йо почувствовал, как пол стремительно начинает уходить из-под ног, а сам он падает в сильные руки огненного шамана. Мысли о том, что сделал с ним старший брат, как поступит потом, что будет с Анной, ярким неоном вспыхивали в его постепенно отключавшемся мозгу и так же быстро тускли. Ладонь Хао игриво подхватила младшего Асакуру за талию, но потом быстро переместилась чуть ниже. Удивленно расширившиеся карие глаза недоумевающе смотрели в блестящие триумфом ониксы. Растворяясь в языках пламени и проваливаясь в забытье, Йо услышал насмешливый голос старшего брата.
-Знаю, не мой стиль, но ты заставляешь меняться…
***
Очнувшись, Йо обнаружил, что лежит на мягкой кровати, покрытой черными шелковыми простынями. Неудачно шевельнувшись, Асакура умудрился скинуть с себя тяжелое пуховое одеяло и с ужасом обнаружил, что почти полностью обнажен. Испуг заставил вновь работать усталый мозг, стремиться найти ответ на вопрос: где он и, главное, почему? Низкий смешок в дальнем углу просторной комнаты заставил его нервно обернуться. В ее полутемной части, рядом с окном, плотно запахнутом кровавыми бархатными шторами, в глубоком кресле сидел Хао. Судя по всему еще минуту назад, он был погружен в чтение книги, но неуклюжий братец привлек к себе его внимание. С привычной дьявольской ухмылкой, которая заставила Йо поежиться и натянуть упавшее одеяло до подбородка, старший Асакура встал и приблизился к своему столь желанному гостю.
-Наконец-то, ты проснулся.
Хао присел на край кровати, и Йо почувствовал, как по скользким простыням и слегка прогнувшейся под весом огненного шамана постели начинает съезжать в его сторону. Рывком отодвинувшись подальше от брата, младший Асакура смог совладать с собой и страшным волнением, чтобы с трудом выдавить.
-Хао, зачем ты все это сделал?- Йо стремился найти ответ в глазах брата, но они искрились лукавыми огоньками и почему-то заставляли дрожать от незнания того, что может случиться в следующую секунду, ведь никому еще не удавалось предугадать спонтанные действия огненного шамана.- Что ты теперь собираешься со мной делать?
-Ты действительно хочешь услышать ответ?..- Хао приблизился к Йо вплотную, когда тот почувствовал, что, отталкиваясь ногами о матрац, сбил все простыни и теперь уперся спиной в деревянную перегородку. Дальше бежать было некуда.
«Амидамару! Амидамару! Амидамару…»- Мысленно звал Йо, уже начиная поддаваться отчаянию.
-Бесполезно. Здесь он тебя не услышит.- С возрастающим удовольствием огненный шаман упивался испугом расширившихся зрачков широко распахнутых карих глаз. Не было никакой необходимости читать мысли, глаза всегда выдают все, даже тщательно скрываемые эмоции.
Хао игриво провел большим пальцем по подбородку брата, от чего по телу Йо прошла несдерживаемая судорога. Он, как зачарованный, не в силах шевельнуться или отвернуться позволил своему старшему брату положить теплую ладонь на побледневшую щеку и почти нежно провести по ней. Но карие глаза широко распахнулись, когда тонкие пальцы коснулись приоткрытых влажных губ, а губы Хао оказались в опасной близости с явным намерением запечатлеть на губах брата страстный поцелуй. Рука Йо решительно уперлась в накаченную грудь старшего Асакуры. Хао недобро усмехнулся, и его ладонь легла на кисть брата, сжав сустав до хруста. Йо невольно поморщился и не только от резкой боли: точно таким же образом его руку когда-то, словно в другой жизни, сжимал Тао. Асакура вспомнил своего китайца. Немного жесткого, но всегда отзывчиво нежного, любящего их долгие романтические вечера, начинавшиеся с ужина при свечах и плавно переходящие в бесконечные ночи страсти перед горящим камином. Но боль в кисти стала невыносимой, Йо почувствовал, что еще немного и Хао просто сломает ему руку, поэтому с отчаянием в голосе он вскрикнул.
-Мне больно!
-Тебе больно? А когда Тао брал тебя раз за разом, тебе не было больно?! Ведь тогда ты был еще совсем невинен.- В горящих при сумраке комнаты глазах Хао отражался удивительный сонет гнева и едва проступающего сожаления.
-Тебя это не касается!- Выкрикнул Йо, не сумев сдержать стыдливый румянец, моментально выступивший на лице.
-Еще как касается, братец.- Вкрадчивым и непредвещающим ничего хорошего тоном начал огненный шаман.- Все было бы гораздо проще, если бы ты не завел эту интрижку с Тао. Я тот единственный, кому ты принадлежишь. Ты с самого начала предназначался только мне.
-Хао, иди ты к черту!- Младший шаман больше не мог сдерживать ту ненависть и обиду, рвущуюся наружу, за что немедленно же и поплатился. Звонкая пощечина, отвешенная Хао, заставила его свалиться с кровати и больно удариться спиной. Старший Асакура сел на него верхом и отточенным движением завел руки за голову. Йо попытался пнуть его ногой, но огненный шаман учел и это, поэтому его колени с силой сжали ноги брата, удерживая от лишних движений.
-Я только что оттуда, но если ты настаиваешь, я отправлюсь к черту только вместе с тобой, мой любимый братец.- Зло усмехнувшись, старший Асакура провел языком по раскрасневшейся от удара щеке, насладившись тем, как Йо весь сжался от подобного прикосновения.- Я мог бы взять тебя прямо сейчас, и ты бы все равно ничего не смог сделать, но это слишком просто и скучно. Теперь ты удовлетворишь все мои желания. Уж поверь, фантазии у меня очень разнообразные. Конечно, ты можешь и сопротивляться, но так ты только подстегнешь мой азарт. В любом случае ты будешь моим.
-Ты не посмеешь…- Последняя фраза Йо потонула в судорожном всхлипе, когда губы его брата сомкнулись на тонкой и нежной коже, под которой часто и лихорадочно бился пульс, влажный язычок прочертил дорожку, острые зубы игриво прикусили кадык. Шаман почувствовал, как его тело предательски становиться, словно ватным, а он просто обмякает в стальной хватке брата, прекращая свои попытки вырвать руки из цепкого зажима огненного шамана.
Хао медленно отстранился, чтобы его братец сам смог осознать, что именно так отчаянно просит перевозбужденное одними такими простыми прикосновениями тело. Почувствовав, что руки, наконец-то, освободились, Йо сразу же попытался сбросить с себя брата, но тот, лукаво улыбнувшись, перехватил руку и за нее притянул младшего шамана ближе к себе. Их губы соприкоснулись. Йо тут же попытался вырваться, но рука огненного шамана, зарывшаяся в каштановых волосах, удерживала того от каких-либо лишних движений. Язык Хао изучающе описал дугу соблазнительных губ младшего Асакуры, после чего аккуратно, но властно раздвинул нежные губы, здесь же его язык наткнулся на новую преграду. Йо, не желая и дальше терпеть этот позор, с силой сжал зубы. Второй незанятой рукой Хао нажал на подбородок брата и заставил того на короткое мгновение в попытке вдохнуть свежего воздуха, приоткрыть рот. Почувствовав чужой язык в своем рту, глаза Йо удивленно расширились, когда же Хао начал резкими толчками исследовать нежную глубину, шаман неожиданно сжал зубы. Солоноватый вкус крови тут же наполнил его рот, он ощутил, как Хао оттолкнул его. Йо боязливо приоткрыл глаза и увидел перед собой брата, выпрямившегося в полный рост и утиравшего тыльной стороной ладони стекающую по губам кровь.
-Маленький поганец…- Вырвалось у огненного шамана и, не сдерживая эмоций, он наотмашь ударил брата по лицу. Тот повел головой в сторону, но глаз не отвел, выдерживая взгляд полный ненависти. Хао же вожделенно слизал капельки крови не только с приоткрытых губ, но и с ладони, плавно переходя к запястью, куда устремились горячие струйки.- Ну что ж, если хочешь кусаться, то я буду обращаться с тобой, как с животным. Большего ты не заслуживаешь…
Подняв Йо за волосы, Хао с силой швырнул его на кровать. Шаман ожидал, что брат прямо здесь и сейчас, на этой постели силой возьмет его и кричи, ни кричи, сопротивляйся или нет, все равно этот позор будет продолжаться. Но к счастью Йо ошибся, резко развернувшись, плотнее кутаясь в пончо, огненный шаман вышел из комнаты, не забыв при этом на прощание громко хлопнуть дверью. Асакура боязливо пошевелился на кровати только через полчаса, после того как Хао ушел. Страх вязким туманом окутывал его сознание, лишая возможности двигаться. Все же несмело поднявшись, на нетвердых ногах Йо добрел до двери и дернул за ручку. Как и следовало ожидать, замок не поддался. Вспомнив об окне, шаман раздвинул плотные занавески, и перед ним открылся чудесный вид горного пейзажа. Судя по всему, Хао перенес его куда-то в горы, будь ситуация не столь отчаянно критичной Йо, без сомнения, насладился бы необыкновенным величием здешней природы, но сейчас ему необходимо было выбраться из позорного плена. Однако как только Асакура смог вскарабкаться на подоконник и протянуть руку к оконной задвижке, неведомая сила отбросила его обратно на смятую кровать. От захлестнувшего отчаяния и безысходности Йо со всей силы ударил костяшками пальцев о деревянную перегородку постели. Он молотил по ней до тех пор, пока не разбил руку в кровь, после чего без сил рухнул на подушку, сжал ее в своих объятиях, подтянув согнутые в коленях ноги к груди, и тихо заплакал, одновременно вспоминая свое несчастное детство, ночи с наследником семьи Тао и постыдное возбуждение, когда руки Хао властно держали его, а язык плавно скользил по шее. Глотая слезы обиды, Асакура бросил взгляд на окно, за которым далеко на горизонте садилось кроваво-оранжевое солнце, и всхлипы переросли в протяжный стон.
-Рен...
***
Уже около часа Хао не мог прочитать и страницы, то и дело начиная читать одну и ту же строчку, но, неизменно не понимая ни слова. Иероглифы на бумаге продолжали упрямо сливаться в единый темный контур. Асакура все время отвлекался, в голову лезли беспокойные мысли. Огненный шаман на протяжении тысячи лет мог гордиться своей железной выдержкой и теперь с удивлением обнаружил, что, оказывается, не так легко на чем-либо сосредоточиться, когда его с объектом безумной животной страсти отделяет всего одна хлипкая стенка. С легким хлопком Хао закрыл книгу и небрежно бросил на подушку, лежащую рядом, встал с кровати и подошел к широкому окну. Лунный луч, изящно скользнул по лицу шамана и осветил название книги в узорчатой обложке, с выгравированной на титуле надписью Харуки Мураками «Послемрак». Сюжет романа казался Асакуре немного странным, хотя так называемый роман-состояние был тем необходимым для огненного шамана, чтобы помочь отвлечься от совершенно ненужного сейчас самоанализа. Хао всегда любил книги ни о чем и, одновременно, о многом, что окружает и людей, и шаманов в повседневной жизни, что до поры нельзя заметить, но что влияет на судьбу не только отдельных существ, но и всего мира.
-Наши отношения с окружающими людьми – это наложение внутренних миров.- На выдохе прошептал Асакура, так что от его горячего дыхания прозрачную поверхность стекла покрыло легкой пористой туманной дымкой. Тонкие губы Хао дрогнули в едва уловимой улыбке. Палец сам потянулся к запотевшему стеклу, и смело провел по нему, оставляя за собой темные бусинки холодных капель, старательно выводя заветный вензель знака кандзи.- И где-то на грани этого пересечения возникает понимание друг друга, намечаются едва заметные контуры любви, ненависти, сострадания и веры…
Внезапно голос огненного шамана сорвался, ониксовые глаза зло сощурились. Неуверенно дрожащей ладонью Асакура накрыл абрис его имени на прозрачной поверхности, где неспешно скользили яркие лунные блики. Один глубокий вдох, и рука резким движением скользит вниз, а потом снова вверх, так что теперь Хао, наконец, смог отчетливо увидеть собственное раздраженное отражение. Асакура сам не заметил, как по его телу стремительно расползается усиливающимися разрядами дрожь тихого гнева. Он принес его сюда, в свой горный домик, где даже летом легко можно найти снег, погулять по альпийским лугам или насладиться шумом воды водопада, срывающейся с выступа и с ревом обрушивающейся вниз. Все должно было быть иначе, Асакура знал, что он возбудился от одних его прикосновений, тело Йо жаждало продолжения, требовало, чтобы его грубо взяли прямо там, на полу комнаты. Почему же Йо сопротивлялся?.. Милый братец не хочет верить своим желаниям, неизменно думая об этом Тао. Неужели он мог дать ему большее, чем Хао?! Что ж, если Йо не хочет играть по правилам, то Хао тоже придется действовать жестко и возможно, применить легкий шантаж. Хотя почему лишь легкий?.. Огненный шаман стремительно развернулся, пересек комнату и с силой рухнул на кровать. Приятная прохлада шелковых простыней мирно обволакивала тело, успокаивая и умиротворяя. Асакура сам не заметил, как ползком добрался до кованого изголовья огромной кровати и с необъяснимым трепетом прислонился к стене. Тонкие пальцы с нежностью пробежались по поверхности полосатых обоев, словно даря едва ощутимые поглаживания.
-Ничего, мой милый Йо, я сломаю тебя неважно, сколько времени у меня на это уйдет. Ты забудешь своего Рена, будешь желать только моего пламени страсти. Ты будешь моим, Йо. – Ладонь Хао лишь на секунду задержалась на стене, а потом огненный шаман резко отдернул ее, как будто мог обжечься.- Я начну свою игру завтра, а пока спи и набирайся сил, скоро они тебе понадобятся.
***
Луч солнца, с трудом пробившийся сквозь неровно свисающие бархатные занавески, игриво скользнул по лицу спящего шамана. Забавно поморщив нос, Йо попытался закрыться подушкой от назойливого солнечного света, но по мере того, как всходило солнце, эта преграда оказалась бесполезной. В отчаянии Асакура наугад бросил подушку в сторону окна, и как не удивительно попал. С приглушенным хлопком подушка хлопнулась о карниз, который в свою очередь накренился и с оглушительным грохотом упал на пол, уронив при этом стоящее рядом кресло. Йо в ужасе вскочил с постели и подбежал к устроенному им же самим погрому. С явным усилием ему удалось поставить на все четыре ножки тяжелое старинное кресло, когда же он взялся за карниз, в коридоре послышались гулко отдававшееся шаги. Асакура сразу же замер, скованный липким холодом страха, но его огненный владелец, похоже, не был сейчас настроен на общение и прошел мимо. Йо облегченно вздохнул, почувствовав, как екнувшее сердце снова начинает беспокойно биться в груди. Окинув оценивающим взглядом поверженный на полу карниз и кучу красных тряпок, еще недавно бывших бархатными занавесками на широком окне, шаман решил, что здесь будут бесполезны все его усилия. Йо поднялся с пола и осмотрелся. В дневном свете его «камера» выглядела менее пугающе, но все равно угнетала, с удивлением Асакура обнаружил новую дверь. Молниеносно оказавшись рядом с ней, Йо в предвкушение чего-либо необычного, разочарованно обнаружил здесь ванную комнату. Ванная была небольшая, на белой кафельной плитке с мерцанием отражались и играли блики освещения, почему-то напоминавшего шаману операционное. Подойдя к зеркалу, Асакура стал буравить тяжелым взглядом свое отражение. Взъерошенные волосы, неровно спадающие на плечи, покрасневшие от слез глаза, кровоподтек в уголке нежных губ. Йо положил руки на раковину и, опираясь на нее, приблизился к зеркалу, задавая один и тот же вопрос своему отражению: «За что? За что? За что?..». Внезапно шаман увидел в зеркале промелькнувший силуэт Хао, вошедшего в ванную и плотно закрывшего за собой дверь. Младший Асакура неуверенно обернулся, затравленно взирая на своего брата, костяшки пальцев побелели, до боли вцепившись в край раковины. Выглядел он вполне необычно, сменив привычное пончо, широкие джинсы и громоздкие ботинки легкой хлопковой рубашкой, на которой были вызывающе расстегнуты верхние пуговицы, так, чтобы можно было видеть его накаченную загорелую грудь, на узких бедрах шамана точно по фигуре сидели светло-голубые брюки, а на ногах оказались аккуратно зашнурованные белоснежные кроссовки. Хао сделал несколько шагов вперед, и до Йо тут же донесся приятный аромат мужского парфюма. Асакура жадно втянул в себя этот ни с чем несравнимый запах, он так приятно пах побережьем какого-то жаркого сицилийского городка: бергамотом, розмарином и мускатным орехом, а также какой-то неизведанной ранее солнечной теплотой. Сейчас облик брата не пугал Йо, Хао больше не выглядел тем жестоким шаманом, каким он был вчера, теперь он почему-то казался более родным и домашним. Хотя шаману невольно пришлось задуматься, по какому поводу Асакура-старший так принарядился, да еще и вылил на себя флакон духов.
-Здесь чистые полотенца и юката, я подумал, что тебе захочется принять душ.- Огненный шаман положил на тумбочку стопку белоснежных полотенец и повесил на дверной крючок красноватое кимоно, после чего невинно улыбнулся, словно бы Йо его гость по собственному желанию.- Я приготовлю для тебя новую одежду.
Бросив напоследок похотливый взгляд, изучающий все изгибы юного тела Йо, прикрытого одними лишь джинсами, неизменно улыбаясь, Хао удалился. Подойдя к двери и не обнаружив на ней замка, шаман сильнее дернул ее на себя и не нашел ничего лучше, как просто положиться на судьбу и рискнуть принять душ. Сбросив с себя джинсы, Йо залез в узкую кабинку и повернул кран. Холодный душ был именно тем, что требовало его уставшее тело. Прохладные, словно бы металлические струи, приятно обволакивали и струились по коже серебряным дождем. Оперившись спиной о стенку, Йо начал не спеша намыливать свое тело. Выдавив большое количество геля себе на руку, легкими круговыми движениями он начал растирать его по своей груди, плавно перешел на плечи, массирую их, помылил шею, покрыв слоем пены руки, пальцы Асакуры переместились на живот. Здесь он задержался ненадолго, плавно опустив массирующие движения на самую страстную точку своего тела. Обхватив член у основания, Йо уверенно провел намыленной ладонью по всей длине. В голову снова нескончаемым потоком полились беспокойные мысли о том, что скоро он не сможет смыть с себя весь позор, пусть он даже выдавит на себя полный тюбик геля для душа, и будет тереть грешное тело губкой до самой крови. Это клеймо позора будет вечно преследовать его в кошмарных снах и грязных фантазиях… Внезапно Йо почувствовал, что член, зажатый в его ладони, начинает твердеть, наливаясь страстной истомой. Асакура быстро отдернул руку, словно плоть стала невыносимо горячей. Нет, он не мог перевозбудиться при мысли, что его собственный старший брат, более того близнец, скоро завладеет этим хрупким телом. Отрывочные суждения, сожаления, мечты, упреки – все слилось в сознании шамана в единственный вопрос: «А что, если мне понравиться?..». Йо неистово потряс головой: надо выбить бредовые мысли из дурной головы. Однако чем больше Асакура противился желанию тела, тем сильнее и отчаяннее становились рваные спазмы внизу живота. Переключив воду в душе на теплую, шаман терпеливо ждал пока столь внезапно нахлынувшее возбуждение не пройдет. Он не хотел доводить свое возбуждение до конца, боялся, что это лишь усилит его безумное желание… Выключив воду, Асакура вылез из кабинки, с явным облегчением он почувствовал, что эрекция спала. На сухо вытерев мокрое тело пушистым полотенцем, Йо набросил на плечи кимоно, и, проведя рукой по запотевшему зеркалу, стал внимательно рассматривать свое отражение, словно не узнавая собственное немного распаленное страстью лицо. Сейчас ему больше всего на свете хотелось, чтобы Хао никогда не догадался о том, что испытывал его младший невинный братик, принимая душ.
***
Хао только закончил вешать обратно сорванный карниз, когда услышал за спиной звук хлопнувшей двери. Обернувшись, Асакура увидел своего брата, поспешно вылетевшего из ванной комнаты, быстро запахивавшегося в широкое кимоно и с невероятной силой затягивающего оби вокруг тонкой талии. Сейчас он выглядел еще более соблазнительным, чем обычно. Кажется, его что-то смутило, но что же это? Хао ухмыльнулся и спрыгнул с подоконника. Йо пугливо остановился посередине комнаты, казалось, все его самовнушение стремительно превратилось в самообольщение, как только на губах брата появилась до боли знакомая ухмылка. Огненный шаман же в это время подошел к небольшому круглому столику на колесиках, которого Асакура-младший здесь раньше не замечал, и церемонно сдернул с него салфетку. Под слоем тонкой ткани скрывался завтрак, накрытый на две персоны. Здесь были и горячие французские тосты с круасанами, и свежевыжатый апельсиновый сок, и персиковый торт, а также турка с обжигающим густым турецким кофе.
-Ну, что же ты? Присаживайся…- Сев на незаправленную постель, Хао сделал широкий жест в сторону замеревшего Йо.- Все это только для тебя…
Йо затравленно осмотрев своего брата, повиновался и сел на постель справа от него, стараясь сохранять как можно большую дистанцию. «Только не бойся. Не выдавай своего страха. Он сразу почувствует, поэтому соберись!» - мысленно повторял про себя шаман, словно молитву.
-Что ты предпочитаешь?- Сегодня Хао был сама вежливость.
-Пожалуй, я обойдусь соком с тостами. Кофе вредно влияет на сердце.- Серьезным тоном сказал Йо, протянув дрожащую руку к стакану с соком и глядя в сторону брата, с удовольствием смакующего обжигающий напиток. Огненный шаман не смог сдержать смешка, поэтому чуть не подавился.
-Ты видимо забыл, с кем разговариваешь? Я же не человек, не стоит так переживать за мое здоровье.- Хао сделал еще один глоток, после чего со звоном поставил чашку на стол.- Хотя мне, безусловно, приятна твоя забота… - От неожиданности Йо умудрился пролить на себя полстакана апельсинового сока. Наверное, он никогда не научится правильно реагировать на столь резкие перепады настроений огненного шамана, его странное поведение, слова, которые одновременно звучат грязной обнадеживающей ложью и искоркой искреннего чувства.… Хотя, что за абсурд?! Йо вовсе не собирался ни к чему привыкать!..
-Ну, ты и неуклюжий…- С некоторой нежностью сказал Хао и притянул остолбеневшего Йо за грудки кимоно.
Однако вместо того чтобы взять салфетку огненный шаман стал неспешно слизывать сок с юкаты, поднимаясь язычком все выше, пока не достиг глубокого выреза на груди. Словно электрический разряд прошелся по телу Йо, когда язык брата коснулся его тела, но попытки оттолкнуть Хао быстро провалились, потому, как старший шаман с силой прижал своего младшего брата к постели. Когда же младший Асакура хотел дернуться, невидимые сети фуриеку сковали его, и огненный шаман беспрепятственно поднялся языком до уровня шеи, потом подбородка. Йо зажмурился, ожидая, что брат снова попытается его поцеловать, но Хао коварно улыбнулся, облизал мокрые от сока щеки, а теплые ладони мягко соскользнули на уровень пояса от кимоно.
-Юката, наверное, ужасно жмет. Ты его так сильно затянул.- Руки Асакуры легко потянули за один конец оби, и Йо собирался уже что-то вскрикнуть, но палец брата, мягко и почти нежно прикоснувшийся к губам, остановил его.- Тише. Молчи. Просто закрой глаза и расслабься.
После небольшой, но ожесточенной борьбы с самим собой, Йо решил, что в данной ситуации будет куда благоразумней подчиниться. Послушно зажмурившись, Асакура попытался расслабиться и по-возможности отключиться от реальности. Хао, продолжая одной рукой развязывать пояс кимоно, другой потянулся к столу, на котором привез завтрак, и вытащил из-под салфетки распустившуюся кроваво-красную розу. Отбросив мешающиеся оби в сторону, огненный шаман осторожно раздвинул полы кимоно, и изучающе провел указательным пальцем по обнаженной груди брата. Хао взял розу и аккуратно поднес к носу Йо, легко поводив цветком из стороны в сторону, чтобы младший шаман смог почувствовать одурманивающий аромат, нежным плавным движением провел влажными лепестками по приоткрытым губам младшего Асакуры. Ресницы Йо удивленно вздрогнули, но в целом он старался сохранить самообладание. Вполне насладившись реакцией младшего брата, Хао повел бутоном розы, опуская цветок на уровень шеи. Здесь уже Йо не сумел сдержаться, когда нежные лепестки коснулись его кожи и стали легкими круговыми движениями то подниматься, лаская подбородок, то опускаться, очерчивая выступающие ключицы, шаман откинул голову назад и закусил губу, чтобы сдержать предательский стон наслаждения. Но это не скрылось от пронзительного взгляда ониксовых глаз, и лепестки цветка заменились горячими губами Хао. Огненный шаман знал, что нужно делать, как покрывать плечи невинными поцелуями, оставлять влажные следы на ключицах, щедро рассыпать засосы и игриво прикусывать эту гладкую кожу, пахнущую гелем для душа так сладко и душисто. Кровавая головка цветка в это время похотливо описывала круги около шоколадных сосков шамана, постепенно становившихся твердыми. Хао зажал розу в зубах и начал водить ей вокруг пупка Йо, а его пальцы игриво сжимали и щипали продолжающие твердеть соски. Теперь уже Йо не мог, да и не хотел сдержать восхищенного всхлипа. Отбросив в сторону сделавший свое дело цветок, Асакура решил перейти к чему-то более интересному. Потеребив в сладком предвкушении ткань кимоно, отделяющую его от столь желанной части тела брата, Хао не спеша, наслаждаясь каждым движением, распахнул банный халатик. Йо пугливо вскрикнул, но глаз не открыл, все еще повинуясь приказу аники, огненный шаман ласково и словно бы успокаивающе повел ладонью по щеке младшего брата. После рука Хао игриво поползла вниз, задевая и поигрывая всеми выступающими частями тела брата, которые встречались у него на пути. Скользнула по тонким контурам шеи, миновала ямочку между ключицами, круговыми движениями обвила окружность сосков, очертила кубики пресса и в сладком предвкушении замерла в ложбинке выступающих тазовых костей. Наконец, слегка и, словно бы невзначай коснувшись самого основания члена брата и мягко проведя пальцами по гладкой коже по направлению к головке, вырвав при этом у Йо новый пугливый всхлип, огненный шаман продолжил покрывать страстными поцелуями шею брата. Горячая рука приятно и сильно сжимала восставший орган, поэтому младший Асакура уже не мог терпеть, до крови закусив губу, он еле-еле смог подавить вскрик наслаждения, выдавив лишь хриплый стон. Но Хао явно не желал останавливаться на достигнутом, действуя пальцами более жестко и резко, он обхватил член в диаметре и стал настойчивыми движениями двигать ладонью то вверх, то вниз. Тяжесть чужого тела, страстный жар умелых рук, мокрый язык, старательно изучающий лопатки и ключицу - все это заставляло Йо морщиться и метаться по постели в какой-то неописуемой вожделенной агонии. Асакура понимал, что поступает неправильно, в данной ситуации он должен сохранять холодное спокойствие и оставаться безразличным к любым ласкам, но под жаром огненного желания Хао дрогнет любой лед. Тело уже давно забыло целомудренное обещание испытывать все радости секса только с Реном, а упрямый разум, словно не хочет поверить в то, что эти руки, на которых навсегда запеклась кровь всех жертв огненного шамана, могут дарить такое ни с чем не сравнимое наслаждение. И вот Йо уже сам тянется навстречу теплой ладони брата, нещадно подается телом вперед, отдаваясь во власть страсти, похоже, совсем не замечая, что его тело больше ничего не сковывает. Как давно, еще до того, как полюбить Рена, он мечтал так же легко и непринужденно запустить пальцы в эти длинные и воистину прекрасные волосы, жадно впиться в шелковую прядь, двигать бедрами в такт движениям руки Хао, в необыкновенном страстном безумии прижиматься к плечу брата, к которому плотно прилипла шелковая рубашка, жестко кусать загорелую кожу, вынуждая старшего шамана двигать ладонью более интенсивно. Сейчас стерлись все условные границы и непонимания, которые когда-либо существовали между близнецами. Они просто были рядом друг с другом, утопали в обоюдном огне страсти и желания, их сердца бились в унисон, также как одновременно слетали с приоткрытых губ глухие стоны. Йо чувствовал, что еще немного, и его душа отправиться в другой мир, оставив в теле лишь сладостную истому и дрожь неподдельного желания. Ощутив внутри чувство рвущейся наружу страсти, которою до этого момента молодой шаман так явно не испытывал ни с кем, даже с Реном, Йо в необъяснимом порыве резко подался вперед и крепко обхватил Хао за плечи. Совершенно внезапно Асакура сам накрыл губами губы Хао. Это был поцелуй абсолютной похоти, в нем не было той трепетной нежности, к которой привык он в поцелуях с Тао. Губы Йо такие восхитительно теплые и мягкие, Хао не мог устоять, чтобы не укусить эту нежную кожу. На удивление огненного шамана брат принял его вызов, с завидной решимостью повторив движения старшего Асакуры. Удивление Хао сменилось полным и всепоглощающим желанием довести все до конца. Все же Йо скрывает свою действительную натуру, со стороны шаман выглядит таким невинным и стеснительным, но глубоко внутри он такой же, как и его брат: страстный, чувственный и порочный. В постели младший Асакура ведет себя так необычно раскованно, что кажется, он и не пытался сопротивляться желаниям старшего близнеца. Братья целовались страстно и грязно, словно это был первый и последний поцелуй в их жизни. Хао кусал и посасывал нижнюю губу брата, ни на минуту не прекращая резких движений рукой, Йо же стонал в рот своего искушенного любовника, ловил в страстный плен его язык, который то и дело скользил по контуру губ и бесстыдно проникал в рот. Братья жадно глотали слюну друг другу, высовывали языки, и поигрывали ими. Йо почувствовал, что похоть полностью затмила его разум, не осталось никаких сожалений или щемящего ощущения вины и, выгнувшись всем телом, Асакура понял, это конец сладостной пытки. Мощная волна оргазма захлестнула и поглотила шамана, Йо уже не контролировал самого себя, поэтому одним движением откинув голову назад, когда горячее семя изливалось наружу, сквозь рваное дыхание, перемешивающееся с хриплыми стонами, Асакура вскрикнул:
-Рен!..
Хао словно окатило ледяным душем, он быстро убрал свою руку, испачканную спермой брата, и поспешно отодвинулся на край кровати, брезгливо вытерев ладонь о черную простынь. Йо, справившись со сбитым дыханием, лежал на кровати, даже не пытаясь сменить положение или прикрыться. Теперь, когда страстный туман в мозгу начинал медленно, но верно выветриваться, шаман осознал всю низость своего поступка. Наслаждаясь минутой близости с Хао, Йо, безусловно, по привычке чувствовал на себе прикосновение ладоней Рена, его губы и волосы, скользящие по телу, и не было сил удержаться, чтобы не выкрикнуть имя Тао.
-Хао…- Выдавил Йо, приподнимаясь на постели. Ответа не последовало, Асакура-старший продолжал сидеть к брату спиной. Неизвестно, почему его сердце в крепких тисках сжало щемящее чувство вины, но Йо чувствовал, что должен хотя бы попробовать извиниться.
-Хао, прости…- Шаман вытянул руку, чтобы ласково коснуться старшего близнеца, но огненный шаман отстранился, легко поведя плечом в сторону.- Хао, послушай, мне действительно очень жаль…
Резко развернувшись, Хао рывком сел на Йо верхом и с силой сжал руки, в бездне карих глаз плескались язычки пламени.
-Тебе жаль?..- Насмешливо переспросил огненный шаман, крепко сжимая ладони брата.- По-моему, я не давал повода жалеть себя!..
-Хао, пожалуйста, отпусти, ты делаешь мне больно!… - Вскрикнул Йо, болезненно поморщившись.
-Ты еще ничего не знаешь о настоящей боли…- По-дьявольски усмехнулся Хао, вжимая Йо в матрас всей тяжестью своего тела.- Но я дам тебе ощутить истинные страдания…- Шептал Асакура, изредка проводя влажным языком по пересохшим губам застывшего от ужаса Йо. Хао нравилось читать в этих широко распахнутых карих глазах искорки страха, следить за их чудесным мерцанием.- Ты забудешь своего Тао и будешь наслаждаться ночами, проведенными только со мной, стонать и умолять о продолжение.- Ониксовые глаза зло сощурились.- Я никогда не проигрываю, Йо Асакура, брат мой…
Прежде чем Йо успел хоть что-то сказать, горячие губы брата заткнули его рот. Тут же Асакура почувствовал, как по телу заструилось раскаленное фуриеку, словно бы по венам вместо крови потекла обжигающая лава. Йо предпринял отчаянную попытку освободиться, но крепкая хватка Хао не давала делать никаких резких движений. Жар становился невыносим, младший Асакура чувствовал, как с каждой секундой кровь сильнее приливает к голове, как все расплывается перед глазами, как настойчиво бьется в висках частый сбившийся пульс. Биение собственного сердца казалось шаману раскатами грома, когда он уже не ощущал своего ватного тела, ничего не видел и не слышал, а только проваливался в темноту подсознания.