Это цитата сообщения Оригинальное сообщение

Беги за Солнцем (отрывки)

Беги, беги за солнцем,
Сбивая ноги в кровь
Беги, беги, не бойся
Играть судьбою вновь и вновь.
Лети, лети за солнцем
К безумству высоты.
Лети, лети, не бойся,
Так можешь сделать только ты…
М.Пушкина, «Беги за солнцем»

Кто видел Икара,
Там в синей дали?
Крыл легкая пара,
Здесь в серой пыли?
А.Елин, «Икар»

1
По коридору дворца критского царя в сопровождении рослого пелтаста шагал мужчина. Он был еще не стар, но и молодым его тоже назвать было нельзя. Он ступал с гордо выпрямленной спиной, взгляд его смотрел прямо, а руки, которые были способны создавать из белоснежного камня дивные статуи, казавшиеся живыми, были сложены за спиной.
То был Дедал, величайший художник, скульптор и зодчий Греции.
Пелтаст указал ему на одну из множества одинаковых, ничем не примечательных дверей, и он вошел.
Художник оказался в просторной комнате, основную часть которой занимал огромный деревянный стол и книжные полки. За столом сидел высокий черноволосый мужчина в сером шерстяном хитоне и водил костяным стилосом по навощенной дощечке.
Царь оторвал взгляд от письма, посмотрел на вошедшего и произнес:
- Здравствуй, Дедал! Как твои дела? Как поживает твой сын?
- Приветствую тебя, сын Зевса и Европы. Я чувствую себя отлично, равно как и мой сын. – Ответил мастер.
Минос нахмурился – его раздражало, когда он не мог сразу понять, о чем пойдет разговор. Сейчас же старик явно пришел с важным вопросом, но вот каким?
- Тогда что же привело тебя ко мне? Разве не дал я тебе для работы самую лучшую студию на всем Крите? Или ты недоволен подмастерьями? Быть может, тебе не доставили вовремя достаточно мрамора?
Дедал покачал головой:
- Нет, потомок громовержца. Я доволен мастерской, отроки трудятся усердней, чем во время строительства Лабиринта, а сырья для творчества вполне хватает.
Брови царя удивленно взлетели, но спустя секунду он нахмурился больше прежнего, не понимая, по какой причине его побеспокоили. Однако он еще старался быть вежливым:
- Я в недоумении! Что могло случиться такого, что требует моего вмешательства? Говори без отлагательств!
Дедал посмотрел в глаза Миносу и сказал:
- Царь, ты охотно принял меня, когда я попросил об убежище. Спасибо тебе за это. Но и я не остался в долгу перед тобой – сколько дивных произведений искусства изготовил я для тебя? Не я ли построил для тебя Лабиринт, слава которого разнеслась по Греции и всему миру? Я много лет жил в твоем гостеприимном доме, но очень часто вспоминал родные Афины. Теперь я прошу: отпусти меня!
Минос уже стоял, выпрямившись во весь рост, грозно взирая на художника сверху вниз.
- Ты сошел с ума, старик! В Афинах тебя казнят – ты приговорен решением Ареопага. Да и я не собираюсь делиться твоим гением с кем бы то ни было. Ты будешь жить на Крите до конца дней своих. – Минос обернулся к двери, не дожидаясь ответа. – Теокрит! Уведи его!
В кабинет заглянул давешний пелтаст. Заметив настроение царя, он поспешил вывести Дедала…
Старик сидел посреди гулкой пустоты мастерской, заставленной полуобработанными плитами мрамора и камня, макетами зданий, накрытыми холстиной скульптурами.
- Я не могу, - думал он, - спастись от власти Миноса ни сухим путем, ни морским! Будь проклят тот день, когда я собственными руками отправил к берегам Стикса своего ученика. Я был высокомерен и тщеславен, мнил себя избранником богов. Несчастный друг, как бы мне хотелось посетить твою могилу. Но я навек заточен на Крите властью жестокого и самовлюбленного Миноса. Боги справедливо покарали меня!

2
Море волновалось. Небо заволокло пепельными тучами, свинцовые волны с рокотом накатывались на берег.
На причале стояла девушка. Порывистый ветер растрепал ее длинные волосы, глаза рассеяно глядели вдаль, за горизонт, откуда сегодня должна прибыть триера с афинскими парусами.
- И так каждый раз. – Плохо слушавшимися губами прошептала она.
Каждые девять лет в этот день море у берегов Крита просыпалось и начинало бунтовать. Отец говорил, что это Посейдон желает сам наказать афинян за их ужасное деяние, но девушка была иного мнения. Боги скорее желают даровать приговоренным легкую смерть, избавив их от участи, приготовленной Миносом...

3.
На следующий день после памятного разговора с царем Дедал надолго заперся в своей мастерской, выгнав всех помощников. В те дни художник допускал к себе только своего сына Икара. Отрок часто приходил в мастерскую и видел, как его отец лепил из перьев две пары огромных крыльев, произносил заклинания на неизвестном никому из греков языке и поливал крылья отварами редких трав.
Вечером шестнадцатого дня Икар снова пришел в мастерскую и стал свидетелем того, как его отец, надев сделанные им крылья, парил над землей.
Отрок не смог сдержать удивления:
- Что это, отец?
Дедал спустился на землю, снял крылья и промолвил только:
- Никому ни слова. Завтра мы улетим с Крита, и никто не сможет нас остановить.
Ни отец, ни сын не могли заметить шпиона Миноса, подслушавшего их разговор.
На заре следующего дня в покои Дедала ворвались солдаты, присланные царем. Они схватили художника, а Икара, пытавшегося защитить отца, предводитель отряда (тот самый Теокрит) велел убить.
Услышав это, Дедал воскликнул, обращаясь к Икару:
- Беги, сын мой! Улетай как можно дальше от этого проклятого места! Лети в Афины!
Промешкав несколько секунд, отрок вывернулся из рук солдат и бросился в мастерскую. Вбежав туда, он в последний раз взглянул на отца, прежде чем закрыть дверь.
Крылья лежали на столе. Они казались живыми, настоящими. Икар погладил мягкие перья и надел их на себя, выбрав те, что поменьше.
Осторожно взмахнув руками, отрок оторвался от пола. Удивленно глядя на удаляющийся пол башни, он снова и снова поднимал и опускал крылья, взлетая все выше и выше. Ударившись головой, Икар наконец оторвался от созерцания и направился к отверстию, пробитому в потолке для солнечного света.
***
Ты упал со стоном, опаленный высотой,
На земле рожденный, снова должен стать землей
М.Пушкина, «Беги за солнцем»
У отрока перехватило дыхание: у него под ногами лежал весь Крит, а люди казались не более, чем муравьями!
Позабыв об отце, Икар бросился вперед, к морю, спасительному морю, за которым кончалась власть Миноса. Под ним расстилались города, леса и поля, реки и озера казались лишь ручьями и лужами, отряд гоплитов, двигавшихся по дороге, представился отроку чем-то наподобие змеи – ядовитой змеи человеческой жестокости и войны.
Позже те, кто смог разглядеть его в бесконечной лазури утреннего неба, утверждали, что видели самого Гермеса.
Наконец крылья донесли отрока до берега. Икар ликовал, зная, что все армии Миноса, да чего там – всех царей мира, теперь не смогут настичь его. Спустя года он вернется сюда и спасет отца. Или отомстит за его гибель. Своими руками пронзит он тело Миноса, обагрив свой меч в его крови. О, сколько славы ждет его, Икара, сына Дедала!...
Верная опора исчезла неожиданно. Воздух, еще мгновение назад бывший надежным, внезапно отпустил его.
Страшный крик разнесся по побережью. Те, кто был там, могли увидеть облачко перьев, плавно опустившихся на воду.
Сыны бренной земли не могут летать, их сила в другом. Человеку не дано подняться в небеса, ибо для этого нужно иметь такие же чистые, светлые и легкие как облака помыслы.
Да, мы не можем летать, но суметь взмыть в облака – действительно достойная цель. И пока человечество будет стремиться в небо, оно будет великим народом.
Так что беги, беги за Солнцем, Человек!

Н.Новгород, январь – февраль 2006