Двухкомнатная квартира. Некоторое время я топтался на пороге. Прежде чем включить свет, пару минут просто смотрел в темноту. Так подавлял неуверенность, неожиданно обрушившуюся вместе с пониманием, что последний мост сгорел.
Теперь мир привычных знакомых вещей остался далеко за границами этого города. Здесь меня никто не знает и я никому не нужен. Маленькое путешествие, закончившееся безвестностью и тишиной. Тишина в двухкомнатной меблированной квартире на окраине Осалайо. Но было ли когда-то иначе!?
Окно выходило на узкую улицу. На тротуаре вереница припаркованных автомобилей. Напротив, в широком окне второго этажа, стояла девушка. Она с кем-то говорила, обратив невидящий взор к горизонту, и беззвучно открывая рот. Спустя минуту я понял, что это хэндз фри.
- Давно у тебя с ним…? А как… Ты, правда, так думаешь?… - у неё были красивые губы.
Ещё в школе я наспор научился читать по губам. Теперь если вдруг оглохну, будет не так страшно.
Прошел на кухню и заглянул в шкафы, выдвинул ящики стола и буфета. Нашлись: пара смятых в комок пустых полиэтиленовых пакета, вилка с пожелтевшей и треснувшей роговой ручкой, пуговица, старая расческа без нескольких зубьев. На верхней полке в глубине буфета обнаружился граненый стакан. Мутный, с тонким слоем пыли на дне.
В одной комнате, считающейся гостиной, стоял маленький диван, в углу старинный ламповый телевизор, у окна журнальный столик, возле стены шкаф с книгами. В другой комнате – двуспальная кровать, две тумбочки с ночниками и платяной шкаф. В нем я нашел большой чемодан с аппаратом для увеличения фотографий. Бесполезный непонятный моему времени механизм. Что-то среднее между оверхэдом и большой лупой.
- Нормально, только головные боли замучили. Врач говорит, гормональное. А мне кажется это из-за ТЭЦ. Там столько выбросов… Каждое утро смотрю на неё и думаю как ненавижу этот город.
- Уезжай. - сказал я, все ещё разглядывая увеличитель и думая о книгах в гостиной (надо бы посмотреть, что там).
Я периодически глядел на девушку в окне. Её разговор казался мне пустым, как листопад, но было приятно, что есть кто-то, кто в беззвучии этой чужой квартиры говорит с кем-то. И потому я вдруг вклинился в её разговор. Девушка словно услышала. Остановила взгляд на моем окне и как бы на мне. Секунду, а может две, наши глаза впитывали друг друга, а тишина оглушала город.