—1—
За спиной под гудение электромотора медленно захлопнулись ворота.
Ветер нес опавшую листву по шершавому асфальту. Поднимались и опадали пыльные столбики. Над головой растянулось серебряное небо. Плоское, как потолок в камере.
На часах половина третьего: примерно через полчаса должен подъехать Рон. Я сказал ему приехать позже, чтобы задержать начало жизни. Для меня то, что было здесь, и то, что осталось за спиной разделено толстой жирной чертой, как поля в ученической тетради.
Тридцать минут до его приезда – это короткая отсрочка себе. Прекрасно понимаю, что щелкнет невидимый рубильник и реальность захлестнет меня, как океанская волна.
Очень нужно подготовиться к этой волне. Как профессиональному сёрферу, застыть, распластавшись на доске. Принюхиваясь к свежему ветру, вглядываться в горизонт.
У меня нет лишнего времени. Разве могут быть лишними минуты у человека, отдавшего три года коту под хвост. Теперь я вечный должник: ни копейки лишнего времени.
Я хотел быть в тишине возле тюремных стен, осознать момент свободы, понять, что же делать дальше, принять хоть немного оформленное решение. Для этого у меня была масса времени, но как обычно отложил все на последний день. И вот он настал: день освобождения.
Прямо передо мной, метрах в двадцати, рос вековой дуб. Тихо шелестели красные листья. Стояла невероятная тишина. Перейдя дорогу, подошел ближе. Вся земля возле старого узловатого ствола усеяна кровавым покрывалом из листьев.
Бросил рюкзак на землю и сел рядом, привалившись к шероховатому стволу. В рюкзаке привет из прошлого: плейер фирмы Шарп, бейсболка с забавным снуппи на лбу, перчатки для скейтбординга с обрезанными пальцами, плюшевый медведь, теннисный мяч, книга Кена Кизи, пара клетчатых рубашек, футболки и бельё.
Когда офицер на контрольно-пропускном пункте выдавал мне эти вещи, он дольше всего рассматривал маленького плюшевого медвежонка. Довольно странно, когда у двадцати трех летнего заключенного в личных вещах попадаются подобные штуки. Я даже слегка покраснел, когда он с улыбкой кинул медвежонка на стойку к остальным вещам.
Маленький Тэдди ждал меня ровно три года. Совсем не помню как он попал в рюкзак. Я грустно смотрел на вещи и думал, что вот моё прошлое, безнадежно пытающееся вернуть к себе меня прежнего. Каждая вещь стучалась в моё сознание. Словно близкие друзья, они пытались воскресить память.