—3—
Что такое свобода начинаешь понимать, только когда её лишаешься. Это нормально для человека с его стандартным набором чувств и угловатым мышлением.
Ночь. Нутром я чувствовал, как вокруг тюремных стен простирается океан тишины. Вместе с беззвучием всегда приходила пустота. И переплетаясь, они создавали неповторимую симфонию вакуума. На многие километры там не было ни одной души. Только койоты и змеи. Днем солнце пекло ржавый песок, а ночью мир пытался отдохнуть от жары под лунным светом.
Уже третий год я страдал бессонницей. Только один раз в неделю позволял себе уснуть. Окончание срока приближалось. Свобода росла на горизонте, как восход солнца, но почему-то это добавляло не радости, а лишь тревоги. И чем больше росла она внутри меня, тем меньше я был готов тратить время на сон. Наверное, потому что воспринимал выход из тюрьмы как вторую попытку рождения. Я сильно накручивал себя – это правда. Можно было бы относиться к этому гораздо проще, но я не мог. Этот невроз разрастался внутри меня сиреневым воспаленным шаром и готов был вот-вот лопнуть. Вероятно, мало кто воспринимал бы это так же как я. Но когда понимаешь, что смертен, начинаешь бережнее относиться к своим минутам.
Долгие ночи, благодаря спасительному окну, я мог испытывать взглядом черную глубину неба. Там горела одинокая луна и безбрежное число звезд. Алмазная гроздь, так я это называл. Я строил планы, представлял каждый шаг, анализировал и заново жил, но это было невозможно. Получалось, что все остается как прежде. Я не понимал почему, но это был словно магический круг. Таким, каким я был, я не мог жить иначе. Дорожка жизни, начатая задолго до тюрьмы, легко и просто продолжала бежать передо мной и после выхода из тюремных ворот. Требовался поворот и не на девяносто градусов, а как минимум на сто восемьдесят.