2.
- Лиль! Ну, зачем ты сбежала? – спросил Юра, когда они шли к его машине.
Девочка мигом «закрылась» и пробубнила: - Надо…
Юра пристально взглянул на девочку, но та не поднимала глаза.
- Хм, побег, взлом помещения, сопротивление при аресте. Какие ещё грехи за тобой водятся? – Юра вроде упрекал её, но делал это так спокойно, не «наезжая», что Лиля успокоилась.
- Ну, ограбила пару банков, какие проблемы?
- Не долго ты бегала! – усмехнулся Юра, заводя мотор.
- А ты скучал по мне?
- Лилька! Не ершись. Ты же не такая?
- А какая? Скажи - какая? – весело сверкнув глазами, спросила Лиля.

Юра на мгновение остановился, потом выключил мотор и, ослабив ремень безопасности, сел полубоком, пристально глядя на Лилю:
- Какая? Добрая… Целеустремлённая, справедливая. Ранимая в душе… Хорошая, правда, хорошая. Просто сама пока об этом не знаешь.
Лиля фыркнула что-то неопределённое и, скрестив руки, отвернулась к окну.
Юра молча усмехнулся, от чего его глаза превратились в щелочки, а губы застыли в полуулыбке. «Значит, попал в точку». Завёл мотор и вырулил со стоянки, а краем глаза замечал, что Лиля то и дело поглядывает на него.
Сама то она не ожидала, что Юра так точно опишет её. Наверное, это был первый, за долгое время, взрослый человек, который не называл Лилю «несносным существом» и «трудным» подростком.

В холле детдома их встретила рассерженная заведующая:
- Спасибо, что привезли её, Юрий Васильевич! – сказала она и, схватив Лилю за руку, повыше локтя, притянула к себе: - Ну, что?! Допрыгалась? Уже из милиции тебя забираем! Какого чёрта тебе спокойно не живется?
- Клавдия Львовна…м-м, может полегче? – заволновался Юрий.
- Полегче? Тут не полегче надо… Вот что, моя дорогая! Месяц! Будешь сидеть и носа на улицу не казать! Иди в своё отделение! Живо!!
Лиля хмуро посмотрела на Юру и пошла по коридору в сторону общей спальни, ни сказав ни слова.
- Может не стоит с детьми так грубо? – сказал Юра, проводив обеспокоенным взглядом фигуру девочки.
- Юрий Васильевич, а как с ними по-другому? Мы конечно ничуть не преуменьшаем ваших заслуг и вообще на руках вас готовы носить. Но воспитания – занятие явно не ваше. У вас, кажется, нет своих детей?
Юра покачал головой: - Нет.… Но и эти мне не безразличны! Я буду заниматься с Лилей, и вот увидите, она измениться…
- Эх. Вы думаете дело только в Субботиной? Далеко нет! У нас каждый день, как катастрофа: воруют, сбегают, на прошлой неделе кладовую на пришкольном участке подожгли. И что? Их за это по голове погладить?
- Нет! Просто можно попробовать относиться к ним, прежде всего, как к людям, - эти слова Юра говорил уже чуть ли не в раздражении и, повернувшись, ушёл к себе в кабинет.

Прикрыв дверь, Юрий сел за стол и задумался. Ему очень не понравилось, как заведующая обращалась с Лилей. Безусловно, девочка наделала глупостей, но ей и без того по жизни досталось. Нужно было не наказывать и кричать, от чего Лиля только больше замкнется, а вникнуть в корень проблемы.
Как заметила заведующая, своих детей у Юрия не было. Но они были ему не безразличны. Поэтому он и стал инвестировать детдом, привязывался к ребятишкам. Потому что сам хотел, в душе, воспитывать своего ребёнка. Но ребёнка не было. Как не было и той, живя в любви с которой, можно было этого ребёнка завести.
Юрий запустил пальцы в волосы. Опять на него нахлынули воспоминания, а всё из-за заведующей…

Всё случилось 14 лет назад. Тогда он был молодым, беззаботным. Что уж, 20 лет не возраст – всё ещё впереди. Как-то проходил через парк и встретил девушку. Она сидела на лавочке и рассматривала желтеющие на деревьях листья. И как пишут в книжках: «Это была она!» Рыжая, скромная, улыбчивая, с веснушками на лице и с ярким, как сама осень, именем… Ирина.
Два долгих месяца счастья с ней, перевернули его мир. Он влюбился! Первый и последний раз. По настоящему… И всё было… пока в ноябре он не уехал в срочную командировку. Вернувшись, он не нашёл Ирину. Пропала, вместе с осенью, вместе с последним упавшим на землю листком…будто её и не было. Словно всё ему приснилось.
Телефон молчал… мать воровато отводила глаза, он не мог понять, что случилось. Понял лишь месяц спустя. Однажды вечером, со слезами и срывающимся голосом, его мама призналась… Её идея прогнать Иру родилась спонтанно. Вдруг, нашлось решение... Ира никогда не нравилась его матери, но чтобы так разрушить его жизнь…
С того дня Юра потерял покой. Искал Ирину, почти забросил учёбу, но ничего не вышло.
Весной надо было уезжать в Германию, на стажировку… Мать он так и не простил…

Хлопнула створка форточки и Юра пришёл в себя. За окном темнело, толи заснул, толи глубоко задумался… Вдалеке послышался шум, и Юра, больше от нечего делать, чем из интереса направился к его источнику.
В коридоре, ведущем к спальне девочек второй группы, была открыта дверь старой классной комнаты… Кажется, там что-то упало. Юрий осторожно подошёл к двери и провёл рукой по шершавой поверхности слезающей краски, отметив про себя, что следующее благое дело для детдома будет ремонт. Подавшись вперёд, заглянул в комнату. Там, усевшись с ногами на парту, спиной к двери, сидела Лиля. Рядом на полу валялся стул, видимо и сгрохотавший на весь детдома. «Не её ли нога спихнула его с соседней парты?» Но Лилю это, видимо, не очень волновало. Она держала в руках плотные листы бумаги, и Юрий догадался, что она рисует. Потом удивился. Ни разу он не видел, чтобы девочка этим занималась. Или он просто плохо наблюдал? Сам он был архитектором и прекрасно рисовал и поэтому заинтересовался. Переступил порог, и половица скрипнула, что снова вернуло его к мысли о ремонте. Но Лиля словно и не заметила. Он подошел и заглянул ей через плечо.
На когда-то белом листе бумаги, карандашом был выполнен странный рисунок. Тёмные штрихи неба и туч, сверху горизонтальные полосы, что показывали дождь. Большой город с высокими домами и светящимися окнами и, улица. Широкая улица, на которой толпились люди, все в чёрных плащах и с чёрными зонтами. И все спиной к маленькой девочке на переднем плане. А она стояла без плаща, в простой футболке и со скейтом в руках. И у неё были такие же два хвостика вдоль шеи, как и у Лили.
Юра глянул в окно. Ничего похожего. Лилия рисовала по фантазии. Не надо было быть психологом, чтобы понять: девочка одинока.
Он неосторожно вздохнул и тут то не заметить его мог только мёртвый.
Лиля обернулась и первым движение перевернула листы: - Дядь Юр… а ты что тут?
- Лиль… не знал, что ты рисуешь… - спокойно сказал Юрий и прошёл из-за спины девочки и встал напротив.
- Никто не знает… - тоже спокойно отозвалась Лиля.
- А почему ты никому не показываешь?
Лиля пожала плечами.
- А я тоже рисую, - беззаботно сказал Юра.
Лиля вскинула голову. В глазах блеснул интерес: - Покажешь? – без прелюдий попросила она.
- Пошли! – обрадовался Юра. Он то ожидал, что девочка откажется.

Юра повёл Лилю к себе в кабинет. Там на стене у него висела картина акварелью, и в ящике стола лежали карандашные рисунки. По дороге девочка шла немного впереди и у Юры, неожиданно, как вспышка, пронеслось воспоминание. «Ира идёт по парку чуть в впереди него. Два хвостика спускаются по спине…» Юра мотнул головой. Может дело в походке? Или в хвостиках…

- Ого! – воскликнула Лиля, увидев картину на стене. Отложила свою папку на стол и, подойдя ближе, начала рассматривать. Юрий опять молча улыбнулся фигурке девочки, застывшей у картины.
- Акварель? – знающим тоном вопросила Лиля, опираясь на комод и чуть приподнявшись на носки. На картине был пейзаж. Что-то осеннее. Деревья… красные, жёлтые, и в нарисованном пруду застыли нарисованные волны, с застывшими листочками на воде.
Лиля не любила осень… Школа, дожди… А тут ей явственно захотелось почувствовать запах прелой листвы, пробежаться по тротуару, засыпанному листьями, поднимая их ногами. Топнуть ногой по тоненькому льду лужи и с удовольствием услышать, как он трещит. Лиля даже повела носом, будто хотела почувствовать запахи увядающей природы. Но почуяла лишь запах проветренного кабинета. И тут ей стало нестерпимо горько, потому что она явственно представила, как уже идёт по этому парку с родителями…
Резко отвернулась от Юры и её плечи дрогнули…
Юрий не сразу понял, что произошло: - Не понравилось?
- Понравилось… - тихо ответила Лиля. – Даже очень… - а Юра даже не представлял, какую бурю эмоций вызвала эта картина у Лили.
- Тогда почему ты плачешь? – спросил он, дотронувшись рукой до плеча девочки.
Резкое: - Я не плачу! – взгляд поддёрнутых слёзами глаз. Вытерла рукавом: - Просто что-то в глаз попало…
- Хочешь посмотреть ещё рисунки?
Лиля кивнула.
- У меня дома их очень много. Как-нибудь в выходные я возьму тебя с собой и покажу.
Лиля отрицательно покачала головой: - Меня не отпустят за ограду… А сбежать не получиться, забор починили и окно заколотили…
Юрий засмеялся: - Не надо сбегать. Я всё решу. Тебя отпустят.
Услышав это, Лиля посмотрела на Юрия такими доверчивыми, слегка удивлёнными глазами, что он умилился, а мысленно опять перенёсся в осень 1987 года.