Если вы еще не читали Белянина, то советую немедленно купить пару его книг (Динк, ты, по-крайней мере, некоторые можешь почитать в инете) и хорошее настроение вам обеспечено. Книги - бред полнейший, но ооооооч смешно. Мои любимые: "Багдадский вор" - про Ходжу Насреддина (не путать с Соловьевым) и серия "Тайный сыск царя Гороха" - недавно вышла 6-я книга из этой серии.
Я за два дня прочла 5-ю книгу и сегодня взялась за 6-ю из серии о Горохе, вот и решила с вами поделиться))
В "Багдадском воре" главный герой Лев Оболенский - русский голубоглазый астраханец из современной России с дворянскими корнями, путешествующий из одного времени в другое, "наводящий шороху" в древнем ханстве, его спутник в Багдаских (и не только) приключениях - Ходжа Насреддин, с которым они постоянно делят ослика Рабиновича, щуплый башмачник Ахмед, выбравший себе в супруги раза в три превосходящую его по габаритам Ираиду-аль-Дюбину; а переносит его в то время джинн с замечательным имечком Бабудай-Ага ))) Или вот во второй книге о приключениях Багдадского вора есть персонаж Кирдыкаби. Продолжение повествования о Льве Оболенском и его друзьях в книге "Посрамитель шайтана", но лично мне она показалась значительно скучнее первой.
В "Тайном сыске" смесь русского народного фольклора с Пушкиным, с современным кино, с реальностями нашей жизни (короче просто смесь вообще всего со всем): например, в 5-й книге к Бабе-Яге в услужение поступает домовой Назим - по национальности азербайджанец, со всеми вытекающими; да и само присутствие милицейского чина в столице Руси времен царя Гороха (которого супруга ласково зовет Горошком) тоже немного странно ;). Кстати, супруга царя Гороха имеет немецкие корни и ее очень любят и уважают стрельцы царя... ничего не напоминает? ))) Никита Ивашов - главный герой - живет в доме у Яги, где по приказу царя основали первый на Руси милицейский участок, в младших сотрудника у Никиты - добрый русский хлопец Митя Лобов с силищей богатырской, а с мозгами... скорее с их почти отсутствием, и с любовью к квашенной капустке с клюквой, из-за чего у него постоянно возникают конфликты с бабками на рынке. В общем "все смешалось" и таких вот переплетений множество, а главное что и рассказывается это все на языке составленном из всех вариантов - от старорусского до современного уголовного жаргона.
Приведу здесь небольшой отрывок из 6-й книги. Никита "задел" царя, выговорив тому за обращение с царицей. Горох обиделся и велел арестовать Ивашова.... В общем, сцена в тюремной камере в ожидании казни:
"Мы снова остались одни. Ситуация глупейшая - сидим, связанные, в какой-то занюханной камере и ждем "суда неправедного". Милиционеры, блин! Борцы за справедливость и правопорядок! Довоевались... Я уж не говорю о том, что мне после обеда Олену с обозом встерчать! Где же, блин, царь?!
Засовы лязгнули, мы вытянули шеи, но в темницу вошел не Горох, а его дражайшая половина. Заботливая Лидия Адольфина Карпоффгаузен по-немецки извинилась за то, что без приглашения, и начала бодренько выставлять из принесенной корзины разнообразные вкусности. Ладно, тоже приятно.
- Я могу фас разфясать. Ви не будете от меня убегать, я?
- Натюрлихь, Лидия Карповна, - с акцентом, но довольно-таки бегло откликнулся Митяй. Все-таки не зря он в Немецкую слободу шастает, нахватался помаленьку...
- Горошек ошень-ошень-ошень сердит, - печально рассказывала матушка императрица. - Ви мне есть настоящий дрюг, герр участковый, я это всегда ценить и говорить налицо, но... Мне кажется, ви сегодня перешли граница... рубеж... фассальной ферности, найн? Я буду ходотаить за фас обеих!
- Обоих, - поправил я.
- Твоих сразу, - согласилась она, довольно ловко перерезая "ножом для сампуку" веревки на моих запястьях.
На моем напарнике узлов было больше, с ним пришлось повозиться, зато потом спокойно уселись прямо на полу, без чинов и регалий, разложили сосиски, хлеб, копченый шпик, стопочки под шнапс и как-то совершенно незаметно разговорились. Начали вроде с чего-то нейтрального, вроде я сказал, что пробовал в Москве немецкое пиво, но никогда не ел рульку по-баварски. Царица Лидия тут же пообещала заказать ее ближайшим обозом из Германии, а Митька заявил, что у Кнута Гамсуновича в слободе "энто дело подают с кислой капустой и гороховым пюре", че возить-то?
Слово за слово, еще по стопочке, с кулинарии перешли на внешнюю и внутреннюю политику, с нее на личную жизнь женщины до брака и в браке, на перспективы образования современной молодежи и создания развернутой программы содействия пенсионерам с отклонениями в психике. Отвлеклись, только когда в дверь постучали...
- Кто там есть нам мешать?
- Энтшульдиген зи битте. - В нашу уютную темпицу с извинениями заглянул немецкий посол, Кнут Гамсунович. - Не помешаю, господа? Я слышал о вашем аресте, герр Ивашов, и не мог не попытаться прийти сюда, дабы выразить свой протест царским произволом и еще раз подчеркнуть мое искреннее уважение вашим поступком!
- Каким именно? - смутился я.
- Как?! - столь же искренне смутившись, поразился посол. - Да весь двор только и говорит, как вы обругали русского царя матом за то, что он был недостаточно вежлив со своей же царицей! Вступиться за честь женщины перед венценосной особой способен не каждый. Увы, истинное рыцарство честь приводит в тюрьму или на плаху. Но я горжусь вами! Позволите?
Господин Шпицрутенберг извлек из-за пазухи длинную узкую запечатанную бутыль с черной кошкой на этикетке и вопросительно подмигнул. Чистопородный немец, он уже так давно жил в России, что если и не обрусел окончательно, то, по крайней мере, обычаи знал и умел поодержать компанию. Митя охотно подвинулся, и дальнейшие разговоры пошли уже на четыре голоса. А мы хорошим людям всегда рады, даже в тюрьме!
Сравнивали церковную музыку в лютеранских храмах с нашим разноколокольным перезвоном, спорили о преимуществе голландского кроя камзолов, говорили об этинческих конфликтах и пассионарной психологии шамаханов, о чем-то еще. О, вспомнил, о том, кстати, что в длинной бутылке у посла оказалось роскошное вино, градусов на пять слабее шнапса, зато на травах. То есть в лучших милицейских традициях - мы не пьем, мы лечимся! ... И лечились, пока в дверь не постучали еще раз...
- Заходите! - громко предложил я, и все согласно кивнули. Почему нет? Может, у нас сегодня День открытых дверей в Бутырском изоляторе?!
На пороге стоял малость удивленный дьяк Груздев - как уж его-то пропустила охрана, ума не приложу. К тощей груди Филимона Митрофановича уютно прильнула двухлитровая бутыль мутного самогона. Ну-у...главное ведь повышать градус, а не наоборот. И со сладкого винца нас уже как-то повело...
- Государь послал, из человеколюбства христианского, проведать, не надо ли чего?! А вы тут вона что, за спиной государевой?! - Но, заметив среди нас гордо выпрямившуюся царицу, опытный скандалист мгновенно сменил тон. - Но ить с матушкой Лидией Карповной оно, конечно, можно. Она ить, головушка светлая, лебедушка белая, небось стыдить пришла души ваши заскорузлые, а я и...
- Да присаживайтесь! И бутылоску давайте на общий стол, раз уж принесли...
- Не тебе нес, мент соломенный, - взвился было дьяк, но опять-таки в мгновение ока сменил тон. - Однако же за-ради честной компании с каким змием не помиришься. Угощайтесь, люди добрые, пейте, аки кровь мою, чистую... Не сам гнал, но где брать - ведаю!
В принципе мы уже были более чем чуточку хорошие, а после второй или третьей стопки и наш долгополый представитель жеребячьей породы тоже вдруг оказался не самой распоследней сволочью. Филимон Митрофанович охотно припомнил свои летние похождения в Подберезовке, сам первым визгливо хизикая над собственным, едва не состоявшимся "бракосочетанием", от которого его удержало еинственное здравое опасение - получить Митеньку в пасынки. Мите, как вы понимаете, такой отчим, как дьяк, тоже глубоко не в радость, поэтому пили за то, чтоб "всем было хорошо и никому не обидно...".
- Мне обидно, - глухо раздался чей-то жалостливый голос от дверей.
- Горошек?! Это есть ты? - Матушка государыня мигом обернулась к пришибленному судьбой царю. - Зачем так скучать, иди к нам! Ми тут... слегка и по чуть-чуть... То есть нам уже почти весело, нол без тебя... как-то...
- Не то! - дружно поддержали все мы.
Горох выдохнул, махнул рукой, дал какие-то распоряжения стрельцам по ту сторону дверей и решительно присоединился к нам. Как я понимаю, казни сегодня не будет. Митькина схема группового воздействия сработала на все сто. Осталось дождаться повышения в звании и шубы с цасркого плеча. А в темницу быстренько доставляли чистую скатерть, перемену горячих блюд, семгу, черную икру, закуски и разносолы.
Короче, мы с Митей удрали первыми."
Конечно, надо читать с начала, чтобы понять весь юмор, но все же...
