Настроение сейчас - темно на улицах Вероны...

вроде неплохо получилась )

Я.
1. Бакиновский Анатолий Викторович ака Лисс.
2. 19 лет.
3. Харьков.
4. 350-656-829; silverback@list.ru, 80509805136.
5. Страдаю от хронической психоделичности и периодического спермотоксикоза.
Моя роль.
Тибальт Лаццоне
«Тибальт…»
Молодой человек, уткнувшийся было лицом в стол и начинавший потихоньку засыпать, приподнял голову.
- А? Кто меня звал? Франциско, ты?
Один из гуляк, что собрались в ту ночь в кабаке удивленно оглянулся.
- Нет… вообще не слышал чтобы кто то тебя звал.
«Проклятое вино… господи, сколько же я выпил?» Тибальт опер бешено гудевшую голову на ладони и зажмурился. Хотелось заиметь небольшую персональную гильотину.
Зачем он опять пришел сюда? А, да… вчера у них был пренеприятнейший разговор с Бьянкой, в результате которого было разбито четыре тарелки и Тибальтово сердце. Впрочем, виду гордый Лаццоне, конечно, не подал – в своей обычной язвительной манере посоветовал Бьянке искать себе теплое местечко в монастыре, а потом… а потом пришел сюда. И напился, да. Черт, зачем про монастырь-то было говорить?.. Эх, Бьянка…
Из угла послышался смех и до слуха юноши донеслись обрывки фразы: «да… бальт с ней разошлись… дурак, да и только…»
«Тибаааальт…»
Пары алкоголя и нрав молодого веронца сыграли свою роль. Тибальт грохнул кулаками по столу и вскочил, резко разворачиваясь в сторону сплетников.
- Бернардо, у тебя нет других тем для обсуждения?? Или, может, у тебя слишком длинный язык? Так я тебе его мигом укорочу!
Болтун было стушевался, но тут Тибальту почудился смешок из компании, в которой шло обсуждение. Вне себя от ярости НАДО МНОЙ СМЕЮТСЯ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ, НАДО МНОЙ СМЕЮТСЯ!!! он двинулся было к насмешникам, но винные пары сыграли с парнем злую шутку – по дороге он наткнулся на случайную лавку, споткнулся, и кубарем полетел на пол. Взрыв смеха, которым за этим последовал, окончательно бросил Тибальта в пучину безумия – больше он уже ничего перед собой не видел.
…позже ему рассказывали, что он от злости забыл выхватить шпагу, вскочив с пола, и попросту кулаком врезал Бернардо в ухо. Позже их разняли.
«Тибаальт…»
Он лежал на кровати, свернувшись калачиком и плакал – очень тихо, в подушку. Если бы кому то довелось увидеть его слезы, Тибальт, возможно, вскрыл бы себе вены в тот же день. Над ним уже давно боялись даже шутить – о вспыльчивом нраве молодого Лаццоне ходили легенды. Поэтому у Тибальта остался только один обидчик, которого, к сожалению, не вызовешь на дуэль, и яд в вино ему не подсыплешь. Это был странный голос, единственный в мире голос который знал, что Тибальт – лишь большой мальчик, который боится насмешек и готов на что угодно, лишь бы его не обвинили в трусости… этот голос был с ним постоянно. Даже сейчас.
«Тибааальт… не плачь… малыш Тибальт плачет… нуууу…»