[515x699]
 

Евгений Боратынский
А.Н.Кривомазов. 2009. Компьютерная графика

Вчитываясь в поражающие глубиной мысли, красотой слога и пессимистическим настроением строки, вспомнил попутно кое-что из скудных сведений, сохраненных моей дырявой памятью. Когда-то пытался узнать: что за "шалость" послужила причиной того, что 15-летнего пацана Женю Боратынского высочайшим повелением с треском поперли из Пажеского корпуса с запретом поступать на госслубу, кроме военной - и то только рядовым? Не слабо, однако!..

К счастью, пощипанная, но не побежденная "правообладателями" славная "Библиотека Мошкова" в который раз выручила. Там выложена прекрасная книга A.M.Пескова "Боратынский" Вот в этой-то книге я и нашел что-то вроде "об'яснительной записки", написанной самим Боратынским спустя много лет после описанных событий.

Жуковскому, декабрь 1823-го:
В судьбе моей всегда было что-то особенно несчастное, и это служит главным и общим моим оправданием: все содействовало к уничтожению хороших моих свойств и к развитию злоупотребительных. Любопытно сцепление происшествий и впечатлений, сделавших меня, право, из очень доброго мальчика почти совершенным негодяем.

...Начальником моего отделения был тогда некто Кристафович (он теперь уже покойник, чем на беду мою еще не был в то время), человек во всем ограниченный, кроме страсти своей к вину. Он не полюбил меня с первого взгляда и с первого дня вступления моего в корпус уже обращался со мною как с записным шалуном. Ласковый с другими детьми, он был особенно груб со мною.
Несправедливость его меня ожесточила: дети самолюбивы не менее взрослых, обиженное самолюбие требует мщения, и я решился отмстить ему. Большими каллиграфическими буквами (у нас был порядочный учитель каллиграфии) написал я на лоскутке бумаги слово пьяница и прилепил его к широкой спине моего неприятеля...

Вот это порядки! И это в привилегированном Пажеском корпусе?!?
Записки на полях moleskine 

Первая моя шалость не сделала меня шалуном в самом деле, но я был уже негодяем в мнении моих начальников. Я получал от них беспрестанные и часто несправедливые оскорбления; вместо того, чтобы дать мне все способы снова приобрести их доброе расположение, они непреклонною своею суровостию отняли у меня надежду и желание когда-нибудь их умилостивить.
Между тем сердце мое влекло к некоторым из моих товарищей, бывших не на лучшем счету у начальства; но оно влекло меня к ним не потому, что они были шалунами, но потому, что я в них чувствовал (здесь нельзя сказать замечал) лучшие душевные качества, нежели в других. Вы знаете, что резвые мальчики не потому дерутся между собою, не потому дразнят своих учителей и гувернеров, что им хочется быть без обеда, но потому, что обладают большею живостию нрава, большим беспокойством воображения, вообще большею пылкостию чувств, нежели другие дети. Следовательно, я не был еще извергом, когда подружился с теми из моих сверстников, которые сходны были со мною свойствами; но начальники мои глядели на это иначе. Я не сделал еще ни одной особенной шалости, а через год по вступлении моем в корпус они почитали меня почти
чудовищем.
Что скажу вам? Я теперь еще живо помню ту минуту, когда, расхаживая взад и вперед по нашей рекреационной зале, я сказал сам себе: буду же я шалуном в самом деле! Мысль не смотреть ни на что, свергнуть с себя всякое принуждение меня восхитила; радостное чувство свободы волновало мою душу, мне казалось, что я приобрел новое существование...

Моя б воля - это письмо заставил наизусть выучить педагогов.
Чтоб лучше понимали особенности трудного "переходного возраста"...
Записки на полях moleskine

...Нас было пятеро. Мы сбирались каждый вечер на чердак после ужина. По общему условию, ничего не ели за общим столом, а уносили оттуда все съестные припасы, которые можно было унести в карманах, и потом свободно пировали в нашем убежище. Тут-то оплакивали мы вместе судьбу свою, тут выдумывали разного рода проказы, которые после решительно приводили в действие. Иногда наши учители находили свои шляпы прибитыми к окнам, на которые их клали, иногда офицеры наши приходили домой с обрезанными шарфами.
Нашему инспектору мы однажды всыпали толченых шпанских мух в табакерку, отчего у него раздулся нос; всего пересказать невозможно. Выдумав шалость, мы по жеребью выбирали исполнителя, он должен был отвечать один, ежели попадется; но самые смелые я обыкновенно брал на себя, как начальник.

Хм-м, а эти дворянские детки не слишком-то отличались от нынешних оболтусов!
Записки на полях moleskine

Спустя несколько времени, мы (на беду мою) приняли в наше общество еще одного товарища, а именно сына того камергера, который, я думаю, вам известен как по моему, так и по своему несчастию. Мы давно замечали, что у него водится что-то слишком много денег; нам казалось невероятным, чтоб родители его давали 14-летнему мальчику по 100 и по 200 р. каждую неделю. Мы вошли к нему в доверенность и узнали, что он подобрал ключ к бюро своего отца, где большими кучами лежат казенные ассигнации, и что он всякую неделю берет оттуда по нескольку бумажек...

И - однажды свершилось неизбежное... Преступников разоблачили и "не по-детски" наказали. Боратынский сначала чуть не заболел и не покончил с собой, но выстоял, 7 лет служил солдатом и вышел из испытаний судьбы с честью. Вот только и в молодости, и в зрелом возрасте его поэзия отличалась характерной печалью...