Все свое детство я слышала украинскую речь. Прабабушка и дедушка разговаривали между собой, используя исключительно родные слова. И каждое лето напролет в деревне, да и в городе, находясь в гостях, я слышала "хлиб" вместо "хлеб" и... и больше сейчас ничего не вспомню. То ли понимала так, что не запомнила, то ли наоборот, не понимала ничего... но однажды прабабушка решила научить нас с сестрами языку предков. Откуда то вдруг, будто рояль в кустах, в деревне взялись потрепанные детские украинские книжки с нарисованными лисой и петухом. И мы читали... не понимая смысла, но без ошибок. Хотя, песни "В хнизди хоробчики сидять" и "Распряхайтэ хлопци кони" для нас, как и по-моему для всего истинно русского народа, были известны как классика старины и пелись с пониманием текста. И для меня было так естественно, что половина речи в моем детстве произносилась на украинском непонятном языке. Впрочем, я и не пыталась понять - разговоры дедушки и прабабушки меня не касались. Однако, такая среда ни на миллиметр не помогла мне выучить другие языки-братья. Да и сам украинский оставался загадкой - когда уже в сознательном возрасте я приехала в Киев, то никак не могла понять продавщицу, спрашивающую у меня "копийку".... Зато когда я целых три часа слушала рассказ из первых уст о фашистах и своих родственниках на украинском, то настолько вникла, настолько испугалась действительности, настолько сопереживала, что мне было без разницы, на каком языке мне сейчас рассказывают... а ночью потом фашисты снились, да...
В 11 лет меня непонятно почему вдруг отдали на воскресное обучение в костел нашего города. Я ни разу не католичка, и мне было так странно каждый раз проходить вдоль темных лаковых лавок костела с молящимися благоговеющими прихожанами, мимо мудрых служителей в облаченьях, чтобы добраться до учебной комнаты - не зная чужих традиций, совсем не хотелось их нарушать случайным невежеством. А если приходилось ждать - ждала в "предбаннике", и все думала - уже можно или еще нельзя, блин? А в комнате преподавали польский.
Мой прадед был поляк, и хотя имя его я лишь предполагаю, и знаю только польскую фамилию, но польская диаспора решила - я своя в доску и буду рада поддерживать польские традиции и культуру. А мне что... мне всего 11...
Пан Анжей, такой большой, и вроде бы с черной бородой, дал мне закладку с алфавитом, просил читать буквы, которые я впервые видела - с палочками и закорючками, и учить стихотворение:
Встану рано .......
Рэнцэ, уши, бужи, шия.
Это все, что запомнилось.
За дребезжащими окнами толстых стен громыхали трамваи, а мне было и "почетно", что меня взяли к "своим", что все дети учат английский, а я - рэнцэ, уши, бужи, шия. Но в то же время, мне было так не по себе - и этот еженедельный костел с его неизвестными устоями, и пан Анжей с его исключительно польской речью, а главное - другие дети, всего несколько человек, которые шпрехали млувили по польски не хуже, чем я по русски, и раздраженно косились в мою сторону, когда я в очередной раз неверно читала букву с закорючкой или забывала, что там после "Встану рано". Потом вдруг украинский дедушка нашел откуда-то у себя серьезный учебник польского с аудиокассетами, дал мне... и я завязала с изучением польского окончательно. И поехала на каникулы в Польшу. Об этой вылазке бедных постсоветских "голодных до цивилизации" детей можно написать отдельный рассказ. Если вспомнить, конечно. Эпиграфом может стать фраза про импортные "Значит хорошие сапоги, надо брать", спроецированная на детей.
Из Польши я вернулась с достаточным количеством фраз в голове, чтобы на уроках английского случайно сбиваться на польский, полными сумками хлама -"дефицита", с твердой уверенностью, что заграница - это ХОРОШО, и с Самарской подругой вот-уже-на-13-вроде-лет. Очень продуктивно в целом. Впрочем, привезла я еще и собственное подтверждение фразе "язык до Киева доведет" - до Киева мой язык тогда меня еще не довел, а вот до нужного перрона и поезда, когда я, 12-летняя, потерялась на Варшавском вокзале - вполне. Думала - реветь или искать - взяла детскую волю в кулак, сумки в руки, и выбрала второе. Вот тут-то польские фразочки и помогли.. вернуться на Родину.
Время шло. Английский скользил, как по маслу, постоянно срывался с языка, иногда даже не матом, давал кайф, перспективы, и понимание окружающих. Славяне молчали.
Но тут, как всегда кстати, родители решили сорваться в отпуск в Чехию. И на Карловом мосту в Праге, как всегда кстати, загадать желание, потерев собачке нос... Как выяснилось позже - желание у обоих было одинаковое и про меня... напрямик в небесную канцелярию... в яблочко так сказать, чтобы без промаха. Канцелярия - она такая, она всемогущна, она обещания держит. И вот, уже год спустя, совершенно об этом не задумывая и не предполагая, - в Праге оказываюсь я. И не просто в Праге, а в Праге счастливо и в Праге как дома. Я - дома! Думаю, здесь некоторые знают, какими прочными узами связала меня Чехия. А кто не знает - тот спит спокойно.
Конечно, Прага была совершенно ни при чем в ощущениях "дома" и "счастья", они возникли бы в любом месте на планете, но уж раз все происходило в Праге... Это было обожание, начиная от самой отправной точки, от центра моей радости... и дальше обожание всего, что было связано... Потому что давало то самое сильное ощущение... Оно манило, как самый сильный в моей жизни магнит, оно так легко и запросто расставляло по местам все смыслы этого мира, оно подсвечивало ярким радужным неоном всё происходящее и всё обыденное. Оно давало силы, внутренний стержень и смысл. Оно заставляло думать и бурно развиваться. Стоит ли говорить, что намылив лыжи, собрав чемоданы, и направив свой вектор из Перми на счастливый Запад, я пошла на курсы чешского.
Буквы уже были знакомые, виденные в Чехии, звуки были слышанные, правила смахивали на русские, а вот все вместе вязалось с трудом. Но вязалось кое-как. Я повторяла, как обезьянка, все, что встречала, и приехав в очередной раз в Чехию, я уже смогла гордо ответить рекламщику, принявшему меня за местную: "Сэм туристка!". За местную, к слову, меня принимали частенько, но вот говорить я не могла - ступор. Я теперь понимаю тех, кто не может говорить по-английски. Для меня чешский - это ступор. Я лучше на бумаге напишу. Впрочем, дальше небольшого словарного запаса и падежей с окончаниями я далеко не ушла. Не успела. Потому что уехала на пару недель в очередной раз "домой" в Прагу, а вернулась в Пермь, как потом оказалось, без обратного билета в свое счастье. One way ticket, так сказать. И дабы не мозолить глаза и не бередить душеньку, затолкала я чешские учебники в самые укромные уголки своей комнаты и своей памяти.
И тут как бы вроде бы и всё по вопросу моих взаимоотношений со славянскими языковыми сородичами, но здесь рука не поднимается поставить точку, потому что истории на этом не заканчиваются. Хотя бы потому, что чешский я потом положила на полочку поближе в своей памяти. И еще потому, что жена моего любимого дяди - болгарка. Не пила, а по национальности. А еще - я продолжаю жить, и история копится.
Поставлю три точки, ведь продолжение следует...