Жизненная сила, духовное благословение, спасение, радость, исцеление, истина, преображение. Кроме своей ценности в качестве застольного, питательного и лечебного напитка, сок раздавленного винограда имеет таинственную способность превращаться в нечто большее, чем средство утоления жажды и опьянения, и изменять тех, кто его пьет. Это, а также кровавый цвет вина — основа его священного символизма. Вино изготавливали на Ближнем Востоке по крайней мере еще 5000 лет назад, и оно широко ценилось как божественное благословение, доказательство силы природы и ее благотворного, оживляющего духа. В иудейском ритуале вино служило напоминанием о благословении, которое дал своему народу Бог Иегова. Ислам уточнял, что это благосло­вение для тех, кто достиг рая, Пророк запрещал не вино, а злоупотребление им. В Средиземноморье вино повсеместно связывали с плодородием и жизнью после смерти (смысл традиции, по которой несколько капель вина выливают на землю). В культе древнегреческого бога Диониса (в римской мифологии Бахуса) вино было символом экстатического союза с самим богом, а в орфических ритуалах оно приравнивалось к жертвенной крови. Христианство придало этому символизму новую поэтическую силу: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Евангелие от Иоанна, 6:56). Символизм евхаристии и Грааля в том, что сосуд с жертвенным вином представляет Чашу с искупляющей кровью Христовой. Средневековые изображения Христа, стоящего или пре­клонившего колени в винном прессе, представляют собой иллюстрации слов святого Августина (354—430 гг. н. э.) о Христе, как о «грозди винограда, положенной под пресс». Грозди винограда — похоронные эмблемы спасе­ния. Напротив, кровь, текущая из раздавленного винограда, символизирует гнев Господень, как в Откровении (14:20). Вспомогательный символизм вина состоит в том, что оно рождает истину и «открывает сердце рассудку» или развязывает язык лжецам и лицемерам. В Ветхом Завете виден довольно терпимый взгляд на пьянство, как на человеческую слабость. Ноя скорее стыдят, чем обвиняют в этом пороке. «Эти люди пьяны от нового вина», — говорили насмешники, когда апостолы начали проповедовать. Однако полный бурдюк иногда встречается как эмблема греха.

 Древний универсальный символ чистоты, плодородия и источник самой жизни. Во всех известных легендах о происхождении мира жизнь произошла из первородных вод, женского символа потенции, лишенной формы. В общем смысле вода — эмблема всех жидкостей в материальном мире и принципов их циркуляции (кро­ви, сока растений, семени), растворения, смешения, сцепления, рождения и возрождения. «Ригведа» возносит похвалу воде как носителю всего сущего. Считалось, что чистая вода, особенно роса, родниковая и дождевая вода имеют целебные свойства и являются формой божественной милости, даром матери-земли (родниковая вода) или небесных богов (дождь и роса). Почтительное отношение к свежей воде как очищающему элементу особенно свойственно религиозным традициям стран, где запасы воды были скудны. Это демонстрируют иудейские, христианские и индийские ритуалы очищения или крещения. Крещение соединяет в себе очи­щающие, растворяющие и плодородные свойства воды: смывание греха, растворение старой жизни и рождение новой. Мифы о Потопе, в которых уничтожается погрязшее в грехах человечество, — пример символизма очищения и возрождения. Вода могла быть метафорой духовной пищи и спасения, как, например, в Евангелии от Иоанна (4:14), где Христос говорит самаритянке: «А кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек». Райский источник, вытекающий изпод Древа Жизни, — символ спасения. Воду также сравнивали с мудростью; так, в даосизме образ воды, которая находит путь в обход препятствий, — символ триумфа видимой слабости над силой. В психологии она представляет энергию бессознательного и его таинственные глубины и опасности. Неутомимая вода — буддийский символ бурного потока бытия. С другой стороны, прозрачность спокойной воды символизирует созерцательное восприятие. В легендах и фольклоре озе­ра — двусторонние зеркала, разделяющие естественный и сверхъестественный миры. Божества озер и источников, традиционно юные и обладающие даром пророчества и целительства духи, часто уми­ротворялись дарами — отсюда происходит обычай бросать монеты в фонтаны и загадывать при этом желание. Символизм воды как переходного состояния объясняет большое количество мифов, в которых реки или моря разделяют миры живых и мертвых. Многие божества были рождены в воде или могли ходить по воде. В суевериях символизм очищающей власти воды был настолько силен, что считалось, что она отталкивает зло. Отсюда обычай выявлять ведьм, бросая подозреваемых женщин в водоемы, чтобы посмотреть, всплывут они или нет.

[x300]

 Духовная жизнь, свобода, чистота; первый элемент в большинстве космогонических теорий. Символ стоиков — последователей древнегреческого философа Зе нона (II в. до н. э). Воздух имеет общий символизм с дыханием и ветром (которые художникам легче изображать).

 Свирепость, коварство, жадность, жестокость, зло, но также храбрость, победа, забота о пропитании. В ранних скотоводческих сообществах, особенно в иудейском и христианском и обычно у народов, населявших редко-лесные районы Европы, волк представлен в мифах, фоль­клоре и волшебных сказках как хищное творение приро­ды. Огромный, ужасный волк был одновременно симво­лом прожорливости и сексуальности. Истории о ведь­мах, превратившихся в волков, и о мужчинах, ставших оборотнями, символизируют страх перед одержимостью демонами и мужским насилием и садизмом, которому дали волю. Христианский символизм овец как прихо­жан Церкви сделал хищного волка символом дьявола и ереси. Изображение святого Франциска Ассизского с волком основано на истории о том, как он приручил волка. Китайская традиция связывает волка с прожорливос­тью и развратом. В сканди­навском мифе символом хаоса был гигантский волк Фенрир, который проглаты­вает Солнце при конце света. Волк заглатывает Солнце и в одном из кель­тских сказаний. В других регионах символическое значение волка изменяется неузнаваемо — волк стал триумфальным символом познания через опыт и эмблемой воинов. Волк — священное животное Аполлона в Древней Греции и Одина (Водана) в скандинавской мифологии. Посвященный Марсу, он был в Древ­нем Риме предзнаменованием победы, если его замечали перед битвой. Волчица, выкормившая Ромула и Рема (легендарных основателей Рима), — образ горячей материнской заботы, который встречается и в индийском фольк­лоре. Это может объяснить многочисленные истории о волкахпрародителях — легенда о Чингисхане например. Кемаля Ататюрка называли Серым Волком. Волк в Турции имеет достаточно позитивный символизм. Он был тотемным животным в Центральной Азии. В Мексике и у индейских племен Америки волк был символом танца и ассоциировался, как и собака, с духами и сопровождением душ в загробной жизни.

[x200]

 Жизненная сила, мощь — очень важная часть человеческого тела, как в социальном, так и в личном плане, что видно из широкого круга символов, связанных с различными легендами. Сим­волизм роста волос отражен в истории Самсона, воина древнеиудейского назорейства, чьи длинные волосы были знаком харизматической святости и духовного здоровья. Члены общины сикхов отращивают волосы и бороды по похожим символическим причинам. Во многих обществах длинные воло­сы были знаком королев­ской власти или свободы и независимости, как у галлов и других кельтских народов. Длинные распущенные волосы у женщин означали статус незамужней или девственность, как в христианской иконографии у Девы Марии и святых дев, в противовес заплетенным волосам блудниц. В России одна коса была у девушки, две — у замужней женщины. Распущенные во­лосы означали сексуальный призыв. В то время как волосы на теле обычно ассоциировались с физической силой и низким уровнем развития (волосатость — атрибут дьявола в христианском искусстве), волосы на голове связывали с индивидуальным духом или жизненной силой человека — идея, которая объясняет обычай хранить отрезанные локоны. В Древней Греции, отрезая прядь волос у мертвого, отпускали его душу в загробный мир. Во время войн американские индейцы снимали скальп с врага, забирая тем самым его силу. Для этой цели индейские воины дерзко оставляли прядь волос на своих бритых головах. По исламскому обычаю, пучок волос оставляли для того, чтобы за него правоверного подняли в рай. Хотя отшельники традиционно носили длинные волосы, правила многих религий, следуя обычаю египетских жрецов, требовали брить головы в знак покорности Богу и ухода от материального мира. Покорность была исходным содержанием символизма косички у китайцев. В Древнем Китае обрезание волос было близко символизму кастрации — и осталось унизительным символом подчинения воен­ной дисциплине в некоторых странах. В соответствии с различными традициями, отрезание, отращивание, выры­вание волос символизировало горе. Цвет волос имеет свой собственный символизм: рыжие волосы одно время вызывали демонические ассоциации, светлые волосы символизировали власть солнца или духовных правителей, а черные — светскую власть. Растрепанные волосы могут символизировать аскетизм — атрибут Шивы, который изображается с неуложенными волосами. В настоящее время длинные либо обрезанные волосы, причудливые прически — модные символы протеста, нонконформизма или клановой принадлежности.

[x300]

 В западноевропейской традиции, подобно своей близ­кой родственнице — вороне, — птица, связанная со смертью, утратой и войной, но в остальном мире — весьма почитаемая. В Европе на ее репутацию повлияла ассоциация с кельтскими богинями войны Морриган, Немаин и Бадб, а также с кровожадными викингами, их бога войны Одина всегда сопровождали два ворона -— Хугин и Мунин. Однако последние два мифологических персонажа, кроме того, что доносили о событиях в мире смертных, символизировали также такие конструктивные понятия, как разум и память. Символизм ворона в еврейской традиции также носит двойственный характер. Как пожиратель отбросов, ворон считался нечистой птицей, но также символизировал проницательность, так как, выпущенный Ноем из ковчега, летал, пока не нашел сухую землю. Вороны также кормили Илию и несколь­ких святых христианских отшельников. Вообще ворон — символ солнца и прорицания, его блестящее черное оперение, возможно, предполагало способность выжить при близком контакте с солнцем. Он считался птицей-вестником Аполлона и богини Афины и был связан с солнечным культом Митры. В Китае трехногий ворон был эмб­лемой династии Шу и символизировал восход, зенит и заход солнца (на котором, как полагали, и жил этот ле­гендарный ворон). И в Китае, и в Японии ворон — эмблема семейной любви. Синтоизм приписывает воро­ну роль посланца богов. В Африке и некоторых других местах ворон считается проводником, предупреждающим об опасности, а среди индейцев Северной Америки — героем многих сказок, хитрецом и обманщиком. Для ка­надских эскимосов ворон — Отец народа, бог-творец; убийство ворона может испортить погоду. В Европе вороны-стервятники были эмблемой войны, смерти, заброшенности, зла и несчастья, символизм, распространенный также и в Индии. Американская разновидность воронов, живущая стаями и питающаяся в основном зерном и насекомыми, имела позитивную и даже героическую репутацию, как, например, в мифах индейцев тлингатов, где ворон является солнечной, созидатель­ной, воспитанной птицей; в легендах индейцев навахо ворон — Черный Бог, участник всех событий в мире животных. И американские и австралийские мифы объясняли черный цвет перьев ворона случайностью и не видели в этом никакого дурного знака. Широко рас­пространено мнение, что ворон — помощник в путешествии или предсказатель, как, например, в Древней Греции, где он считался священным спутником бога Аполлона и богини Афины (о чем уже говорилось выше); в Древнем Риме, где его крик напоминал латинское слово «крас» («завтра»), его связывали с надеждой. «Съесть ворону» — американское оскорбление, проис­хождение которого относят ко времени войны 1812 года: в обозе британских войск провинившийся американский солдат был приговорен съесть кусок ворона, которого он только что подстрелил. Но после того, как его оружие было ему возвращено, он заставил своего британского мучителя самого съесть этот кусок.

 Визуальное выражение космического равновесия, цик­лического обновления, возрождения и вечного блажен­ства. Геометрическое выражение этого числа — восьми­гранник считается промежуточной фигурой между квад­ратом и кругом, сочетающим в себе устойчивость, по­стоянство первого и целостность второго. В добавление к этому символическому значению число восемь пред- ставлялось математическим символом четырех сторон света, включая промежуточные направления: юго-восток, юго-запад, северо-восток, северо-запад. У кельтов, инду­сов и некоторых других народов колеса изображались именно с восемью спицами, как, например, в колеснице Вишну. Восьмигранные крестильные купели также со­держали символизм обновления, объяснялось это тем, что восемь следует за символически «полной» цифрой семь и одновременно начинает новый цикл. Восемь считается счастливой цифрой в Китае, где, согласно легенде, существовало восемь даосских Бессмертных, а также в японском синтоизме. Лотос с восемью лепестками, обо­значавшими количество чакр, — одновременно буддийский символ доброго предзнаменования. Трон Аллаха, согласно исламской традиции, поддерживают восемь ангелов. Форма арабской цифры восемь напоминала древ­ним кадуцей и поэтому иногда заменяла его. Восемь также была цифрой древнегреческого бога Гермеса (как и бога Тота в Древнем Египте). Вифлиемская звезда обычно изображается с восемью лучами. Октограмма, фигура, сформированная биссектрисами внутри восьми-лучевой звезды, была символом римской богини Венеры, защитным символом в скандинавской традиции и гностическим знаком сотворения мира. (В настоящее, время эта фигура является эмблемой НАТО)



яется эмблемой НАТО)