PartTwo. Ребятам о лопатах, а козлятам о козлах

     Подъем в лагере в сэм. У некоторых на полшестого. В 8.00 перекличка, шмон, легкие утренние побои и развод на работы, а именно в котлован, заумно называемый некоторыми незрелыми учёными, раскоп (хотя с виду это всего лишь банальная некрасивая яма). В 12 часов диггеры (по-русски: рыльщики) раз­вращаются в лагерь (хотя по­стоянно упрашивают остаться в полях для сбора полезных наркотических злаков и галлюциногенных грибов подольше). После обе­денной пайки — экстремальные воспитательные мероприятия: забавные идеотические конкурсы, местами шоу со стриптизом или весёлые спортивные сорев­нования. Например: мета­ние лопаты на время по живым подвижным мишеням, накидывание говнюка на оленьи рога, стрельба из баллистических ракет по территории потенциального противника. Рога Дхармападов возит с собой, лопата у каждо­го своя, именная, ракеты производят тут же, на месте, из подручных материалов, а говнюки кругом повсюду. Занимаются юные затейники и древними экзотическими ремесла­ми. Изделия местной гончарной мастерской мы нашли раз­ложенными вместе с их авторами на бревнышке: гру­бые, поражающие своей варварской красотой, доисторического стиля фаллосы, вагины, гор­шки, тарелки, самовары и неаутентичные «валентинки» — глиняные сер­дечки с надписью: «Kissmyass!». Ну и сами раскопки. Раскопки! Твою мать! Главный инст­румент археолога, как это ни удивительно, отнюдь не лопата, а граненый стакан, на худой конец алюминиевая кружка. То, что показывают в фильмах: ще­точки, кисточки, — полный п…, профанация и приукрашивание, до артефак­тов еще надо докопаться. Как до Китая раком! Ска­жем, в Верхнежопуанском районе есть захоронения, заделанные 3 — 3,5 тысячи лет назад. Тысяч, Карл, какой-то масонский пиздёж и провокация. В наше время древний курган сможет уг­лядеть лишь наметанный, залитый до кроев спиртом и пивом, покрасневший и тоскливый глаз опытного ар­хеолога: по кривой стрелке магнитометра или по купленному на помойке тахеометру, опавшему члену, едва уловимому качанию рельефа почвы, беспорядочному вращению галактик, а также отли­чиям в густой тучной растительности. Научные методы ёпти. Добавьте беспилотники для полнойты натюрморта. По изме­нению рельефа пару раз железной хернёй прохо­дит бульдозер (вот тебе и кисточки с совочками!), срезая две совсем не па­раллельные, а вовсе и перпердикулярные полосы верхнего грунта. В «буханочке» между ними и ковыряются археологи. Ну, просто жопа какая-то!

— Мы здесь не первый год и уверен не последний, и уже много чего нашли, вещает наш знакомец Валтасар. В моей домашней коллекции есть изу­мительный металл, бронзовые кинжалы, сделанные три с поло­виной тысячи лет назад. Много стеклянной посуды: и целой, и че­репков, все сдать не получается – гордо хвалится он.

     В этом году с погодой архе­олухам и археуфологам не повезло. Блин, а когда им везло? Постоянно, то запой, то загул, то природа. Помимо из­вестного урагана, на их головы обрушились тяжелый алкоголизм и затяжные дожди — на момент нашего приезда ла­герь четвертый день валялся в палатках. В поле неподалеку ползали на брюхе какие-то непрезентабельные личности, обречённо мокли: брезентовый навес надместом раскопок, мегогигантским котлованом 100 на 100 метров, не вполне трезвый селянин, назвавшийся гордо механизатором и приставлен­ный к экспедиции и давно разобранный на запчасти колхозный трактор. Натюрморт, натюрлих! Великая Русь, заповедная  Насралия, где всем и на все настрать!

- Копались мы всего первые три дня, пока погода была хорошая. Потом ушли в запой, спиртное лилось рекой. По 60 — 70 ведер в день.

    Отряд «Спутник патологоанатома» из Жопорожья в археологическом лагере впервые. Залетный отряд «Торнадо» в День России городские пацаны встретили отважно: отбили почки и печень Дхармападову и Ко, сожгли напалмом палатки, прокопали по периметру лагеря водоотводные ка­навки глубиной в три метра, поставили капканы на медведя, полюбили по согласию трех местных доярок, пастуха и старого ослика, разобрали молочно-товарную ферму на костер и в непогоду пели патри­отические песни про родной Улан-Батор, про чудесную команду «Асенизатор Прибздонья» и наши общенациональ­ные: «Владимирский централ», «Жиган-лимон» и «Believeme». Девчон­ки ураган вообще проспали неизвестно с кем. Суки! Шлёндры!

    На нас выскочила из кустов самая млад­шая участница экспедиции, кривоногая и горбатая семи­летняя Диди, внебрачная дочь од­ного из педагогов. Полностью, т.е. окончательно и бесповоротно умственно отсталый ребенок. Лопата в руках девочки была аккуратно заточена как бритва и ярко блестела на солнце, подавляя нашу волю своим не тривиальным разме­ром. Диди подпрыгнула в стиле Джеки Чана, встала на голову, засучила в воздухе ножками, словно спайдермен, и странно, почему-то застесня­лась. Ах, черт, я забыл застегнуть ширинку. Косяк! Кое-как удалось из малышки выдавить, применяя на практике уроки, полученные в учебном центре талибов, что в лагере ей нравится, всегда есть пайка и крыша над головой, а вот вожатые, пьяные в ураган скоты — как-то не очень.  Грубые, вульгарные животные! Скучает Диди по оставшимся дома именному автомату Калашникова, слесарным тискам и любимому бультерьеру Василисе.

    Ребята оказались намного словоохотливее и рассказали про свои подвиги в грозу. Солид­ный, 200 килограммовый шмат сала, Алексис Хачепургэн в синем спортивном кос­тюме «Адидас» и с маленькой детской лопатой-«шустриком» в руках попросил передать привет своим корешам с Магадана. Передаем. Привет, пацаны! Из-за спин ребят показалась силиконовые груди 6 размера, это была дива в одной лишь бейсболке и стрингах на босу ногу, пятикурсница каледжа проводниц и ненасытная нимфоманка, вагоновожатая «Спутни­ка патологоанатома» Люсьен. В раскоп­ки она ездит четвертый год. В перерывах между напряженными съемками в порнофильмах. Опытная сука! Пона­ехала и на этот раз, хотя была за­манчивая альтернатива — ком­фортабельный эротический лагерь под Николаевом. Горячие укропские парни… Оргии до утра… И съемки, съемки, съемки… Ах, Анапа, Анапа, эх Гурзуф… «Здесь большие воспита­тельные возможности, хочу перевоспитаться! — сооб­щила Люсьен, глядя ненасытными, как черная дыра, русалочьими глазами мне в не застегнутую ширинку. — И, по сравнению с провинциальной Таманью, более семейная атмос­фера – страстно добавила студентка, чуть неуловимо кивнув в сторону начальника. После окончания вуза она собирается в аспирантуру.Во как! А, как же карьера порно дивы болливудском синематографе?

    – А еще она моя будущая жена, — сообщил, нежно приобняв во­жатую за левую ягодицу, 16-летний Ильюха Колдырь. Всюду жизнь. Всюду Инь-Янь. Полнейший Ицзин. Сплошной коитус. Всюду голодное и алчущее либидо, еще не вполне половозрелых подростков.