В ночи за окном что-то хрустнуло. Томас Питт мгновенно проснулся и, отдёрнув полог, вскочил с кровати. Рука заученным движением схватилась за кинжал. Но это оказалась всего лишь ветка. Сухая ветка...
Питт в изнеможении рухнул на постель. Вот уже пятнадцать лет он ожидает нападения, скитаясь по стране, будто проклятый изгой. А ведь тогда, в 1702 году, приобретя в Индии огромный алмаз, он не подозревал, что навсегда лишится покоя...
 [298x300]
...Томас Питт был комендантом мадрасской крепости и одновременно губернатором прилегающих владений Ост-Индской компании. Все вокруг его уважали и боялись, а теперь в этой сырой и промозглой Англии он сам всех боится...
 [273x700]
Питт сомкнул веки, ему снова снилась Индия. Солнечный свет, пряный воздух, странно завораживающие крики павлинов, звон серебряных колокольчиков. Он сидел, прислонившись к бамбуковым перекладинам беседки в мадрасском саду, а перед ним, согнувшись в три погибели, стоял торговец-индус Джемчанд — самый известный на Востоке «ловец алмазов».
— Только для вас, великий сахиб, я достал редкое сокровище! — льстиво шептал Джемчанд. — Алмаз чистейшей воды в 410 карат!
Он раскрыл смуглую ладонь, и в глаза восхищенного Питта ударила алмазная радуга.
— Перед вами бог алмазов — прекраснейший из известных! — Воспаленные глаза торговца вглядывались в лицо Питта. — Его посчастливилось отыскать одному рабу в копях Паргиала — это на юге Индии, сахиб, на реке, названной в честь великого бога Кришны. Раб решил обмануть охрану и спрятать алмаз. Но как! Хитрец сделал на ноге глубокий разрез и затолкал камень в рану. Потом завязал ее и, охая от боли, поднялся из шахты, сказав надсмотрщикам, что распорол ногу. Его отпустили домой. А ночью в своей убогой лачуге раб извлек из раны камень и убежал с копей. Он добрался до портового города, заприметил парусник и проник на палубу. Там подкараулил капитана и смиренно прошептал: «Я отдам вам алмаз, о владелец прекраснейшего из кораблей, если вы отвезете меня в страну, где я перестану быть рабом!» Глупец! В ту же ночь капитан парусника убил беглого раба и забрал алмаз. Да только и сам он оказался не умнее — зачем было показывать сокровище одному из своих матросов? Едва корабль зашел в Мадрас, матрос зарезал капитана. Я встретился с этим мерзавцем в одном из опиумных притонов. Он задолжал кучу денег и запросил за алмаз неслыханную сумму. Мне пришлось продать все имущество, чтобы выкупить камень для вас, великий сахиб!
Томас Питт поморщился:
— Сколько же ты просишь?
— Триста тысяч пагод! — прошептал Джемчанд, склонившись в нижайшем поклоне.
«Это же почти 150 тысяч фунтов! — про себя изумился Питт. — Таких денег нет даже у губернатора Ост-Индской компании! А может, полоснуть по горлу этого ссохшегося индуса, как тот матрос капитана?» И пальцы Питта незаметно потянулись к потайному кинжалу. Но в этот миг он почувствовал, как в спину, прямо под левую лопатку, уперлось тонкое лезвие стилета. Оказывается, раболепно кланяющийся торговец прибыл на встречу не один! За беседкой прятался наемный убийца, готовый нанести мгновенный удар сквозь бамбуковые перекладины. От ужаса губернатор выронил блистающий камень...
Но Питт не желал отказываться от сокровища и запретил всем мадрасским перекупщикам брать у Джемчанда алмаз. Торговец занервничал и Начал сбавлять цену. Через три месяца яростного торга комендант мадрасской крепости купил алмаз за 49 тысяч пагод, то есть за 24 тысячи фунтов.
Блаженный миг! Даже сейчас, вновь переживая его во сне, измученный Питт улыбался. Вернувшись на родину, он поспешил к самому известному лондонскому ювелиру Джозефу Коупу. Тот повертел камень в проворных пальцах, поцокал языком и наконец с сомнением произнес: «Я боюсь гранить такое сокровище!» Но бывший губернатор, не торгуясь, пообещал ему за труды целых 5 тысяч фунтов (никто в мире не платил за огранку подобных денег!), и ювелир сдался. Работа над камнем растянулась на два года. Сначала Коуп прислал Питту «осколки», оставшиеся после резки алмаза. Их пустили в продажу и выручили почти 10 тысяч фунтов. Питт был в курсе каждого шага ювелира и знал, что после огранки алмаз «похудел» почти в три раза — до 140,5 карата.
...Утром бывший губернатор рассеянно макал хлеб в теплое молоко, вспоминая давешний сон. Вошел слуга и доложил о визите Айзека Эбендена.
— Я нашел отличного покупателя, милорд! — затараторил суетливый лондонский ювелир-перекупщик. — Никто не сыщет лучше!
Питт пожал плечами — он давно уже привык, что ювелиры оповещают его о выгодных покупателях, но дело не движется. А все потому, что он запросил за свое сокровище фантастическую сумму — 135 тысяч фунтов, при этом сам бриллиант никому не показывает, демонстрирует лишь копию. На таких условиях пока никто на покупку не соглашается.
— Мой покупатель не постоит за ценой, милорд, — продолжал ювелир. Он готов выложить 3 миллиона 375 тысяч франков плюс мои проценты!
Питт уронил хлеб в чашку:
— Кто же этот Крез?
Ювелир напыжился и торжественно объявил:
— Герцог Орлеанский — регент при малолетнем короле Франции Людовике XV!
...Герцог Орлеанский, шумный жизнерадостный прожигатель жизни, с нежностью перебирал драгоценные камни. Его семилетний племянник завороженно смотрел на разноцветные огни, вспыхивавшие на ладони опекуна.
— Что это за камень, дядя?
Герцог подбросил желтоватый бриллиант грушевидной формы.
— Это знаменитый «Санси», мой мальчик!
— А почему «Санси»? — поинтересовался Людовик.
— Бриллиантам принято давать имена их владельцев, а этим камнем более ста лет назад владел маркиз де Санси, известный дипломат и политик.
— А как называется вот этот бриллиант? — мальчик взял с дядюшкиной ладони самый большой камень.
Герцог Орлеанский замялся. Не объяснять же королю, что крупнейший в мире бриллиант носит имя какого-то бывшего английского вояки.
— Этот камень называется «Регент». В честь меня, ведь я купил его! — нашелся герцог и захохотал над собственной шуткой. — Когда-нибудь он станет твоим, мой мальчик. Помни, это главный камень нашей сокровищницы. Ты должен его ценить, а то он обидится и начнет пакостить владельцу! — И герцог снова рассмеялся.
 [700x525]
Людовик хорошо запомнил дядюшкин наказ и в 1723 году приказал вставить бриллиант в свою парадную корону. А спустя годы в честь свадьбы старшего сына, дофина Луи, он подарил «Регент» своей супруге, королеве Марии. Государыня же в конце свадебных торжеств преподнесла камень сыну-наследнику.
Впрочем, дофин не оценил материнского подарка и приказал вставить «Регент» в... бронзовую чернильницу. С того момента, едва Луи подходил к письменному столу, ему казалось, что бриллиант сверкает как-то зло, прямо-таки источая флюиды ненависти.
Вскоре наследника французского престола стали одолевать хвори. Недужный Луи пристрастился к странному занятию — бесконечно составлял и переписывал завещание. На Рождество 1764 года, кашляя кровью, он принялся за очередной вариант. Окунув перо в начищенную до блеска бронзовую чернильницу, водил им по бумаге, то и дело поглядывая на сверкающий камень. И, черт побери, ему казалось, что коварный бриллиант словно подталкивает его свести счеты с жизнью! Не в силах совладать с собой, Луи запустил чернильницей в стену.
До следующего Рождества он не дожил... Титул наследника престола перешел к его сыну, который через некоторое время стал Людовиком XVI. Новый король был не очень честолюбив, зато обожал свою мастерскую, там он с удовольствием плотничал, собирал хитроумные замки и чинил Мебель. И вот однажды в груде старого позабытого хлама он наткнулся на пыльную чернильницу, протер ее рукавом и ахнул — в глаза ударила яркая радуга. Людовик вызвал хранителя: драгоценностей. Тот, взглянув на камень, чуть не лишился дара речи: бесценный «Регент» валяется в кладовке! За такое хранитель мог лишиться головы! Однако молодой монарх, освободив камень из заточения, и не думал гневаться, он лишь вздохнул недоуменно, спрашивая то ли себя, то ли хранителя: «Что мне с ним делать? Пожалуй, подарю Ее величеству...»
В отличие от супруга Мария Антуанетта прекрасно знала, как поступить с драгоценностью. Она украсила «Регентом» щегольскую шляпную заколку, которую носила, впрочем, недолго. В июне 1791 года венценосное семейство, бежав из революционного Парижа, было задержано в городке Варенн. При досмотре вещей из какого-то баула неожиданно выпал искрящийся камень. В беженцах тут же признали королевскую чету, и карету завернули в Париж.
— Проклятый «Регент» нас выдал! — дрожала от страха Мария Антуанетта.
— Я предупреждал вас, мадам, не берите с собой этот камень, — апатично заметил Людовик. — Мой дед говорил, что «Регент» во избежание бед и несчастий не должен покидать Франции...
21 января 1793 года нож гильотины опустился на голову Людовика, а через несколько месяцев за супругом на эшафот последовала и Мария Антуанетта. Что касается конфискованного революцией «Регента», то он перешел в государственную казну.
...Наполеон Бонапарт взглянул на эфес церемониальной императорской шпаги: сколь удачной была мысль украсить ее «драгоценностями революции» во главе с «Регентом»! Этот камень достоин великого полководца, ведь он столько раз воодушевлял его солдат на победы. Но теперь все в прошлом, и мир столь же яростно ненавидит его, сколь восторженно приветствовал когда-то. Пять дней назад — 6 апреля 1814 года — Наполеон отрекся от престола, и теперь его хотят сослать на остров Эльбу... Бонапарт решил, что лучше смерть, чем пожизненное изгнание, и вспомнил о яде, который носил с собой со времен наступления на Москву. Отстегнув шпагу, он еще раз взглянул на бриллиант: камень, казалось, подернулся темноватой дымкой, будто также как и император, был полон мрачных мыслей. Но «королю бриллиантов» нет причины обижаться на Бонапарта. Впрочем... Наполеон вспомнил, как несколько раз отправлял камень в Берлин и Амстердам в качестве залога за денежный заем. А ведь хранители государственных драгоценностей предупреждали его, что «Регент» не должен покидать пределы республики!
Но что толку вспоминать теперь о старых пророчествах! Кто ж поверит, что он лишился всего из-за камня, пусть и драгоценного... Наполеон принял яд, но смерть-избавительница не приходила. Очевидно, с годами опасное зелье потеряло былую силу...
Мария Луиза не последовала за супругом в изгнание. Она вернулась на родину, прихватив с собой солидную часть сокровищ французской короны. Дочь австрийского императора полагала, что никто не посмеет ее обыскивать, и спрятала драгоценности под платьем. Что же касается императорской шпаги (с ней Мария Луиза, тоже не захотела расставаться), то ее судьбу решил верный офицер королевы, месье Меневалю. Эфес с «Регентом» был отпилен от клинка и тоже спрятан в складках плаща Марии Луизы.
Если бы она предвидела последствия поездки через расположение русских войск! Карету остановили казаки, перерыли все узлы и сорвали с шеи Марии Луизы золотое колье — личный подарок Наполеона. А подоспевший русский офицер, заметив, что под плащом дамы явно что- то припрятано, велел произвести обыск, и эфес церемониальной шпаги Бонапарта с «Регентом» оказался в его руках...
 [331x700]
Однако прошло время, и драгоценности, изъятые у Марии Луизы, вернулись во Францию. Через десять лет после этого Карл X приказал вставить «Регент» в новую корону, поручив изготовить ее лучшему ювелиру Франции — Фредерику Бапсту. При следующем монархе — Луи Филиппе — камни с короны сняли и отправили в хранилище Гардмёбль. Там «Регент» попал в компанию комодов, козеток и столового серебра. По всей видимости, «король бриллиантов» был не очень доволен новым соседством!
Во всяком случае, Париж вновь охватила революция. Луи Филипп отрекся от престола, а народ опять громил дворцы. Толпа, как на грех, направилась к Лувру. Командующий отрядом Национальной гвардии лейтенант Гениме приказал быстро собрать драгоценности французской короны, находившиеся в опечатанных ящиках, и спрятать их в каминах.
Через несколько мгновений погромщики ворвались в Лувр. Гениме повернулся к ординарцу: «Вы открыли двери винных погребов, как я приказал?» «Так точно, мой лейтенант!» — отрапортовал ординарец. Через полчаса шум внизу подсказал Гениме, что его расчет оказался верен: сокровища Лувра спасены, ибо погромщики надолго застряли в погребах. К утру подоспели войска, и солдаты грузили на подводы упившихся до беспамятства парижан как дрова. А лейтенант Гениме вместе с гвардейцами доставал из каминов сокровища.
 [700x652]
Через двадцать лет в хранилище Лувра явились братья Бапст — сыновья того самого знаменитого ювелира, что некогда изготовил для Карла X алмазную корону. Подслеповато щурясь, они принялись укладывать в ящики главные драгоценности Франции... Бриллиант «Регент» упаковали особенно тщательно. (Шла франко-прусская война, немцы приближались к Парижу.) На ящиках написали предостерегающую фразу: «Специальные снаряды! Взрываются от простого прикосновения!!!» и отправили груз на главную военно-морскую базу Франции в Брест.
Едва заключили мир с Пруссией, братья Бапст помчались в Брест, чтобы вернуть драгоценности короны в Париж.
Сокровища были переданы в музеи, и «Регент» получил почетную витрину в Лувре, где прожил спокойно почти семьдесят лет.
...Шел 1942 год. Комендант старинного замка Шамбор с трудом карабкался по ступенькам знаменитой двойной лестницы. Старику казалось, что ангелочки и нимфы, украшающие лестничные марши, потешаются над ним: неужели он, потомок древнего рода Конти, в котором все славились отменным здоровьем, так и не сможет добраться до центральной части замка? Увы, годы берут свое. Ему скоро шестьдесят два, ноги совсем не слушаются, дышать тяжело... Преодолев очередное препятствие, комендант вдруг охнул, схватился за сердце и как-то неловко завалился на бок. Но он не может умереть и унести свою тайну в могилу!..
На зов прибежал помощник. Старик поднялся и, опираясь на руку юноши, преодолел последний пролет. Затем они спустились в подвал центральной башни. Эту башню, называемую Порто в честь первого коменданта замка Шамбор, гарнизон старался обходить стороной. Все в округе знали: там обитает призрак Порто, ценой своей жизни спасшего короля во время пожара в далеком 1539 году.
— Мой час близок, лейтенант! — прошептал потомок древнего рода Конти. — Я буду говорить с вами не только как начальник, но и как патриот. Еще до оккупации Парижа мы сумели вывезти из Лувра королевские сокровища. Они спрятаны здесь, и лишь мне известно это место. Но я умираю... Поклянитесь, что сохраните сокровища и сдадите их только законному правительству свободной Франции!
Молодой человек взволнованно принес клятву, а потом, как рыцарь, опустился на одно колено, добавив: «Иначе пусть покарает меня призрак Порто!»
Комендант показал лейтенанту потайную пещеру подвала, где был спрятан ящик с драгоценностями.
— Теперь главное! — прошептал он и, опираясь на руку помощника, повел его в нижнюю галерею. — Еще Екатерина Медичи, после смерти Франциска I устроила здесь тайник. Мне его в детстве показал дед, он тоже был комендантом Шамбора, наша семья ведь когда-то была близка к королевской...
— Запоминайте последовательность, лейтенант! — промолвил наконец старик и начал медленно нажимать на декоративные раковины, медальоны и ромбы, украшающие стену. — Если вы что-то сделаете неправильно, механизм заклинит навсегда.
Офицер во все глаза смотрел на руки коменданта. Ему казалось, что он чудесным образом перенесся в далекое прошлое, о котором читал разве что в рыцарских романах. Старик тем временем надавил на последнюю розетку над окном, и одна из панелей стены отъехала. На ее место сверху упала другая, потом что-то щелкнуло, и на ладони коменданта оказался кожаный футляр. Конти раскрыл его, и лейтенант увидел лежавший на темно-бордовом бархате огромный бриллиант, играющий всеми цветами радуги.
— Я спрятал его отдельно! — с гордостью проговорил комендант. — Это «Регент» — король бриллиантов! Я подумал: если нам всем суждено погибнуть, пусть камень навеки останется где-то в глубинах Шамбора. Ведь по старинной легенде он не должен покидать пределы Франции.
 [700x626]
Два года спустя Париж был освобожден и сокровища французской короны снова вернулись в столицу. Теперь «Регент» лежит в Аполлоновой галерее Лувра — того самого дворца, где, показывая маленькому Людовику XV прекраснейший камень, герцог Орлеанский дал ему имя.
 [539x700]
ИСТОЧНИК
 [показать]
|  |
|
|
|
|
|
|
|
