Название: Гвозди на завтрак
Автор: Хламида_Лимонада
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Райан/Брендон, Райан/Келти.
Жанр: Angst, Drama
Размер: миди
Статус: закончен
Саммари: взгляд на отношения Райана и Брендона со стороны автора. Затевался одновременно, как попытка раскрыть великую тайну ухода Росса из группы и обличение его внутреннего мира и чувств к Брендону, а в итоге получилось…ну, сами увидите :)
От автора: Это называется "хотели? получите!" =) Идейным вдохновителем в моменты застоя являлась близкая подруга Настя, за что ей спасибо и конфетка.






I
Любовь - штука странная, не поддающаяся никаким объяснениям. Она может зародиться из случайного взгляда или нечаянного прикосновения. В большинстве случаев - это прекрасное чувство, которое заставляет бабочек в животе отчаянно трепетаться. Любовь возвышает одного человека над другими - у него уже нет потребности в воде, еде или сне. Вся его нужда сводится к обладанию одним-единственным - тем самым человеком, из-за которого появляются бабочки. И иногда эта нужда переходит все дозволенные пределы и овладевает человеком, да так, что сказка оканчивается не благополучным "и жили они долго и счастливо", а разрушенными судьбами, покореженными душами и сожженными мостами. В общем, всякое бывает.
Они были близки. Близки настолько, чтобы жить в одной квартире, но не настолько, чтобы спать в одной кровати, если вы понимаете, о чем я. Это так и называется - близкие друзья. То есть, не просто "друзья", но и не "лучшие друзья". Смотря еще, что понимать под словом "друзья".
Да и как вообще у такого человека как Брендон мог быть один "близкий" друг? Это был общительный, талантливый и дико харизматичный парень, один из тех, у кого вы бы запросто купили электрический чайник или набор столовых приборов - он, не прилагая больших усилий, легко располагал к себе людей. Может быть, именно поэтому Райан не смог перед ним устоять.
Они познакомились еще несовершеннолетними подростками - Брендону тогда было лишь 19 - сразу нашли общий язык на почве музыкальных предпочтений и создали группу. Конечно, было сложно: это только кажется, что бах!- и твоя песня в списке BillBoard, у тебя куча поклонников и ты собираешь стадионы. Трудности сблизили их, но если Брендон всегда мог обратиться за помощью к Спенсеру или Джону, другим членам их группы, то Райан оставил эту привилегию лишь за Ури. Брендон срывался к нему в три часа ночи по первому звонку, забирал из сомнительных заведений, находил в слезах в углу ванной комнаты собственной квартиры Райана. Он первый начал называть его просто по фамилии - "Росс", и надо было видеть, как менялся Райан в такие моменты. Что бы понять, надо было чувствовать то, что чувствовал он, когда полные губы Бредона произносили это. На щеках появлялся легкий румянец удовольствия, а в груди становились тепло-тепло. Но это было позже. А начиналось все, конечно, не так.
Первый раз это произошло на концерте в Бостоне: сидя в гримерной музыканты готовились к выходу. Прошло около 2ух лет с момента образования группы, так что ребята не испытывали какого-то особого волнения или страха сцены. Однако в этот день Райан был явно не в себе: мало того, что девушка со стойки регистрации в отеле разбудила его на полчаса позже, так еще и его любимый жилет с розами пропал без вести. Росс злился, шипел что-то сквозь зубы и злился: его тонкие пальцы, держащие кисточку для грима, предательски дрожали от напряжения, и линия постоянно выходила неровной. Ему казалось, что рисунок на его лице выходил кривым, что только больше раздражало его. Наблюдавший за ним краем глаза Брендон в конце концов не выдержал. Он отложил в сторону свой цилиндр и коснулся руки Райана:
-Иди-ка сюда.
Брендон притянул чуть нахмурившего Росса на пару шагов ближе, облизал указательный палец и осторожно стер кривую линию у левого глаза Райана.
-Постой спокойно пару секунд,- попросил Брендон.
Райан превратился в статую - замер, даже не дыша. Он вдруг заметил. Заметил, что Брендон такой…красивый. У Райана появилось дикое желание сказать ему об этом прямо здесь, чтобы не оставлять незамеченным такой очевидный факт. Он смотрел на него как в первый раз, и все не мог наглядеться. Смотрел на темные волосы, уложенные гелем, в глубокие, слишком красивые глаза, на белоснежные зубы, сейчас чуть прикусившие нижнюю губу, как будто это могло прибавить мастерства нанесения грима. Он чувствовал прохладные пальцы на теплой коже своего лица. В груди зарождалось какое-то новое, до сих пор неизвестное чувство и ему еще предстояло в этом разобраться. А пока он просто стоял, смотрел во внимательно прищурившиеся глаза Брендона и не смел шелохнуться.
Ури взял кисточку, провел линию, другую. За две минуты он закончил рисунок, над которым Райан мучился последние полчаса. Росс вздрогнул, когда Брендон убрал руку с его лица.
-Спасибо.
Тело как парализовало - одно простое слово далось с невероятным трудом. В груди было и тепло и противно, как-то мерзко одновременно. Да что это с тобой, мистер Невозмутимость? Стряхни оцепенение. Вдруг кто-нибудь смотрит?
-Спасибо, Брендон.
Брендон дружелюбно улыбнулся и отошел в другой конец комнаты. Он вернулся к своему цилиндру: бережно провел рукой по полям, осмотрел со всех сторон, надел на голову и снова снял.
Райан исподлобья взглянул на Спенсера и Джона: кажется, они не заметили в этом ничего такого. А между тем в груди стало как-то тесно. Внутри поселилась тревога и неуверенность.
-Ну, как я выгляжу?
Брендон улыбался по-другому. По-особенному. И немного вопросительно. Стоял около зеркала в своем сценическом костюме, в руках чертов цилиндр.
-Отлично. Просто... просто замечательно.
Райан посмотрел на него. Потом на себя в зеркало. Щеки покраснели, и вид растерянный.
-Эй, Рай.
Джон уже стоит у двери:
-Ты идешь?
-Будем через пару минут, - отвечает Брендон.
Уолкер только кивает и выходит, оставляя после себя тишину. И Брендона.
-Помоги мне с глазами,- просит он и подходит очень близко. Протягивает черный карандаш для век.
Несколько секунд Райан молчит - уж слишком велико желание сбежать от всего этого. От неловкости. От Брендона.
-...Конечно.
Он берет в руки карандаш. В комнате тишина, а Брендон ожидающе смотрит на него. Так тихо, что слышно, как тикают часы.
-Смотри наверх.
Брендон послушно поднимает взгляд в потолок. Райан вздыхает.
Аккуратно, очень аккуратно. Тонкая, ровная черная линия. Грудь Брендона, которая вздымается и опускает от его дыхания.
Одной рукой Райан держит его за голову: большой палец на виске, ладонь - на затылке. В другой - черный косметический карандаш. И тут Брендон говорит:
-Я придумал кое-что для сегодняшнего шоу.
И Райан кивает. Осталось совсем чуть-чуть, и можно будет уйти.
-Подыграешь мне?
В этот момент Райан заканчивает. Смотрит на него, не скрывающего своего торжества, и произносит:
-Да.
А что еще он мог сказать в ответ на это?
-Ну и отлично.
И Брендон улыбается.
-Идем?


II

И вот сцена. Момент, ради которого стоило пережить неловкую, пугающую ситуацию в гримерной. Что, черт побери, это было? Хотя уже неважно. В этом зале полно людей и все они пришли сюда ради них. Райан вздыхает и расслабляется. Он представляет, как сливается с гитарой. Ее струны - продолжение его руки, и он весь - часть ее самой. Незабываемое ощущение, особенно стоя здесь. Ощущаешь себя всемогущим. Всесильным. Всевластным.
Только не стоит смотреть влево. Туда, где Брендон "делает шоу". Конечно, все, что было в гримерной - это ничего не значит. Да ничего и не было! И убеждение это действует, и Райан действительно верит в это. Или делает вид, что верит.
Watch your mouth
Oh, oh, oh
Because your speech is slurred enough
That you just might swallow your tongue
Пальцы перебирают струны, а микрофон доносит голос до ушей зрителей, которые стоят дальше всех. Пора бы насладиться моментом и перестать думать о Брендоне. Конечно, все так и было бы, если бы вдруг голос Того-О-Ком-Лучше-Не-Думать не напомнил о себе. Райан развернулся на полном автомате и наткнулся на чертиков, плящущих в глазах обладателя того самого голоса.
-Шоу-тайм!- прошелестел он на ухо, проводя носом по шее Росса.
Толпа взревела, а у Райана все поплыло перед глазами. Джон дал проигрыш.
-Хотите увидеть самый страстный поцелуй?
В голове стремительно пронеслись слова, произнесенные в гримерной:
-Подыграешь мне?
-Да.
-Ну и отлично. Идем?
И Райан собрался и начал играть - как только Ури медленно опустился на колени на уровень ремня его брюк, Райан провел рукой по струнам и увильнул от него в противоположную сторону. Толпа визжала от восторга. Брендон сказал что-то в микрофон, что-то о следующей песне. И Росс моментально вспомнил все свои партии: от первой до последней. Он понял, что сможет отыграть оставшееся время концерта без казусов. От облегчения, что все это, наконец, закончилось, его голос звучал лучше.

III
С тех пор так и повелось – что ни шоу, так новые выходки. Намеки, которые они бросали друг другу по ходу концертов каждый раз вызывали шквал эмоций у зрителей. Обсуждениям их ориентации и чувств друг к другу в Интернете не было конца и края, поскольку они, иногда сами того не замечая, давали для этого повод в виде случайного объятия или чего еще. Остальные участники группы относились к этому спокойно и, в конце концов, это стало чем-то вроде их фирменной фишки. А что, фанатам нравится, так почему бы и нет?
Вот только для Райана все это было не просто игрой. Сначала он относился к этому с легким смущением, что только придавало ему очарования, но через какое-то время совсем осмелел и иногда даже позволял Брендону почти поцеловать себя в губы. В такие моменты он чувствовал себя по-особенному. После концертов он весь светился и старался поймать взгляд Брендона, как будто их связывал какой-то секрет, который был известен только им одним. Но обычно вымотанный и усталый после шоу Ури звонил своей подружке и старался побыстрее уехать в отель, где всегда запирался в своем номере до утра следующего дня. И, честно говоря, Россу это было не по душе. Он стремился быть единственным человеком, который занимает мысли Брендона, хотел проводить с ним каждую свободную минуту их общего времени. Быть одним целым. Но всегда рядом оказывался кто-то, способный отобрать внимание Брендона даже тогда, когда они оставались наедине. Эти моменты, моменты, когда Ури принадлежал только ему, Райан хранил в воспоминаниях с особенным трепетом.
Иногда, очень редко, Брендон вламывался к Россу, порой даже во время тура, когда им элементарно не хватало времени на то, чтобы выспаться.
«Росс, ты знаешь, в соседнем баре отличный виски»,- говорил он, пока сонный Райан пытался привыкнуть к яркому свету лампы, которую Ури включал при входе в комнату.
«Поднимай свою тощую задницу – я угощаю!»
Тогда он садился на кровать или в кресло рядом с ней и смотрел своими большими карими глазами на Райана. А у Росса сердце уходило в пятки.
Они выпивали, очень громко смеялись, Брендон курил свои сигареты. Они разговаривали на важные для них темы, а, когда замолкали, эта тишина не давила на них.
Но утром волшебство ночи прекращало свое действие, Брендон никогда не вспоминал вслух об их ночных вылазках. А Райан все также пытался поймать его взгляд, чтобы увидеть в них подтверждение тому, что у них на двоих одна тайна.

IV
Такие моменты были настоящей редкостью и ценились Райаном на вес золота. Это были некие исключения из правил, которых со временем становилось все меньше. У Росса появлялось ощущение, что все меняется вокруг него, но только он сам остается прежним. У Брендона почти не осталось на него времени, не считая совместной работы – куча новых знакомств все-таки сделала свое дело и окончательно оторвала его от Райана – Ури работал сразу над несколькими проектами, успевал писать песни для нового альбома, состоял в серьезных отношениях с девушкой…
Росс злился на себя, на Брендона, на то, что все сложилось именно так. Он стал ничем, никем для человека, который значил для него слишком много. Он забросил музыку, начал пить и пропадать иногда по нескольку дней. Бродил по темным переулкам сжав кулаки, с дикой надеждой, что именно в этом грязном углу, где пахнет тухлой рыбой и блевотиной, все, наконец, закончится для него. С помощью алкоголя он пытался забыться, но, будучи в совсем неадекватном состоянии, что-то обязательно напоминало ему Брендона, и он начинал крушить все, что попадалось под руку. Нередко у него случались пьяные истерики. Лежа на полу в собственной квартире, он плакал, в бессильной ярости молотя кулаками по полу, и через какое-то время засыпал, бормоча во сне имя Брендона.
Как уже было сказано ранее, Ури всегда приходил ему на помощь – срывался из теплой постели посреди ночи, чтобы найти Райана в очередном баре с очередной бутылкой, и уговорить поехать домой. Брендон незаметно подсовывал в его сумку буклеты клиник, в которых лечили от алкогольной зависимости, забирал из шкафчика в ванной антидепрессанты, наполнял холодильник едой. Но от этого Росс страдал еще больше. Он не мог смотреть, как Брендон пытался вытащить его из всего этого, Райан чувствовал себя обузой.
Видя, что его действия не приносят большой пользы, Ури пошел другим путем: с каждым днем он старался все больше привлекать Райана к работе. К музыке. Брендон совал ему в руки гитару и просил играть. Новое, старое, совсем неизвестное. Для себя, для настроения – каждый раз находились новые поводы. Постепенно Брендон стал замечать, что старый Райан возвращается: он стал высыпаться, всегда был на связи, из всех напитков предпочитал газировку. Они собирались в студии, все вместе, как раньше, проводя так даже чересчур много времени. А Брендон звонил Россу не для того, чтобы узнать, жив ли он вообще, а просто поболтать перед сном. Райан был почти счастлив.

V

Постепенно, понемногу, жизнь приходила в норму: они записывали новые песни, готовились к большому туру. Именно тогда «демоны Райана Росса», как шутливо отзывались о прошлом Спенсер и Джон, начали возвращаться. Нет, пристрастия к алкоголю и пьяным дебошам не вернулись, на этот раз все было гораздо страшнее: они засели в его голове, как тараканы, порождающие странные пугающие мысли, основной темой которых неизменно являлся Брендон.
Он хотел обладать им, владеть, если будет угодно. Райан Росс хотел владеть Брендоном Ури, как владеют вещью: карандашом, гитарой, темными очками. И когда у него не получалось это делать, он приходил в ярость. Каждый раз, когда телефон Брендона был недоступен или его вечер занят, Райан был готов кого-нибудь убить, возможно, даже самого Брендона. Он ревностно наблюдал за жизнью Ури со стороны, читая форумы, посвященные их группе, в Интернете, иногда даже писал туда что-нибудь едкое относительно его подруги, естественно, оставаясь анонимным. Ее, кстати говоря, он вообще на дух не переносил. Райан считал, что его одного для Брендона вполне достаточно. Он принимал это жгучее чувство за ревность, так как других вариантов для объяснения своего поведения не находил. А однажды он почти потерял контроль над своими эмоциями.
Это случилось перед концертом в Сакраменто. Приготовления проходили как обычно, и, ставшая уже обыденностью, суматоха не давала усидеть на месте ни одному из участвовавших в этом процессе людей. Райан что-то спрашивал у администратора, когда телефон в кармане его брюк призывно завибрировал. Это был отец. Он был пьян, зол и звонил снова выяснять отношения.
-Я не дома, пап, меня нет в городе. Я больше не живу с тобой,- Райан пытался прервать тираду отца.
-Я больше не живу с тобой, помнишь? Уже почти пять лет.
Отец не реагировал и продолжал что-то орать про маму и кислое молоко в холодильнике. Райан огляделся: за ним взволновано наблюдало несколько ассистентов, администратор и Джон. Росс отвел трубку от уха и жестами показал, что все в порядке, беспокоиться не о чем. Внутри все кипело. Как он смеет опять звонить ему и высказывать свои бесконечные претензии? Разве когда он съехал от него и предоставил полную свободу в действиях, включая конец бесконечному количеству отбираемых бутылок с бурбоном, это не означало, что больше они ничего не должны друг другу? Райан так и не смог избавиться от своего прошлого. Даже LA и собственный райдер не смогли отгородить его от этого.
-Пап, мама не живет с нами. Она ушла очень давно,- Росс устало потер переносицу. Стараясь говорить как можно тише, он вышел в коридор - пара карих глаз Джона проводила его до самой двери.
Семья. Это еще одна вещь, которой он стыдится. Ну почему у него не могло быть такой же большой и крепкой семьи как у Брендона? С заботливой мамой. С отцом, любителем хорошей музыки. Почему даже дома он страдал?
Внезапно это все накатило. Отец со своими придирками, алкогольная зависимость, делавшая Райана похожим на него, обеспокоенные взгляды друзей…
Как будто все только и делают, что ждут, когда же он сорвется.
Райан сжал свободную от телефона руку в кулак.
-Не звони мне никогда, слышишь?! Я больше ничем тебе не обязан!- он выключил телефон и сунул его в карман, пинком открыл дверь назад в гримерную. Там никого не было. Райан подошел к двери, за которой находилась еще одна комната. Он точно знал, что ему нужно сейчас.
Постучал, облокотился на нее спиной и, через секунду, сполз вниз.
Он закрыл голову руками.
-Брендон, пожалуйста,…Мне нужно поговорить с тобой.

VI

-Пожалуйста, Брендон!- Райан ударил по двери кулаком, и через секунду она распахнулась. На пороге появился Ури.
Росс наткнулся на его большие, красивые и слегка удивленные глаза.
-Райан? Извини, я не слышал, знаешь, стены здесь какие-то странные,- он усмехнулся, а Райан порывисто зашел в комнату, задев его плечом. Росс сел на пол у противоположной стены, подтянув колени к груди. Брендон, пытавшийся свести все к шутке, его сейчас не устраивал.
-Ты…все в порядке?- Ури сделал пару неуверенных шагов.
Райан поднял голову и посмотрел на него. Было в этом взгляде что-то, заставившее Брендона нахмуриться.
-Нет, не в порядке.
Росс неожиданно поднялся и стал наступать. Брендон, еще больше хмурясь, отходил все дальше, к стене, пока, наконец, совсем не уперся в нее спиной.
-Райан?- тихо повторил Ури.
Росс стоял настолько близко, что мог чувствовать его дыхание.
-Мне нужно поговорить с тобой,- ответил он.
Брендон попытался улыбнуться, но улыбка вышла несколько кривая. Он оглядел себя, после Райана.

-Что, прямо так?

Райан пристально смотрел на него, ничего не отвечая. Брендон выдохнул. Поведение Райана несколько смущало его, но теплые чувства к Россу и привычка всегда приходить на помощь оказались сильнее.

-Хорошо. Я слушаю тебя.

Неожиданно Райан резко ударил кулаком в стену всего в нескольких сантиметрах от лица Брендона. Ури вздрогнул, а в карих глазах появился испуг.

-Ты никогда меня не слушаешь, в этом-то и проблема!- Росс отвернулся и отошел от него на несколько шагов, схватившись руками за голову,- То ты идешь в паб со старым знакомым, то часами заседаешь в студии, а еще частенько «Эй, Росс, Одри ждет меня дома».

Спустя пару секунд он снова посмотрел на Брендона.

-У тебя всегда есть дела важнее, чем я. А мне может только и нужно, чтобы меня выслушали?

Райан подошел вплотную к Ури, провел кончиками пальцев по его щеке, убрал со лба челку.

-Прости, - выдохнул тот. Его глаза беспокойно бегали.

Росс закрыл глаза.

-Пожалуйста, Брендон, только не так. Только не ты. Папа, Джон, Спенсер… Не хватало еще тебя в этом списке.

-Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Лицо Райана исказила гримаса боли.

-Заткнись!- крикнул он.

Брендон сжал губы.

-Пожалуйста, просто помолчи,- прошептал Райан, проводя тыльной стороной руки по его щеке.

Ури выдохнул, не зная, что делать и чего дальше ожидать. А Райан продолжал водить пальцем по его губам, лбу, переносице.

Тогда Брендон решился. Он ударил его по щеке. Его ладонь прорезала воздух, залепив Россу звонкую пощечину. Райан отшатнулся.

-Ты не в себе,- проговорил Ури, смотря ему прямо в глаза,- Поговори со мной, и мы сможем разобраться в этой ситуации.

-Нет!

Быстрым движением Райан взял его за горло и вновь прижал к стене. На этот раз Брендон не стал сопротивляться. Он понял, что окончательно потерял контроль над ситуацией.

-Это все ты виноват!- горячо проговорил Росс,- Я ведь всего лишь хотел поговорить. Это все ты виноват.

Брендон заметил в его глазах слезы.

-Росс, да что с тобой?- прошептал он.

Райан не ответил. Несколько секунд он смотрел Брендону прямо в глаза, а после резко схватил его за подбородок и прижал его губы к своим.

Потом он отпустил Ури и сделал шаг назад.

-Я тебя люблю.


VII


После этого случая в гримерной, Брендон больше никогда не заигрывал с Райаном на сцене. Они не обсуждали случившееся, но сохраняли иллюзию своей дружбы. Все также проводили вместе много времени, только теперь с ними обязательно был кто-то еще. Это стало чем-то вроде негласного правила. Брендон говорил с Россом лично, обращался к нему в компании друзей, но никогда не смотрел ему прямо в глаза. Что-то всегда удерживало его от этого действия.
Райан видел это. Он понимал, что каждый раз, когда Брендон видит его, слышит его голос, он невольно вспоминает тот день. Росс ненавидел себя за то, что позволил себе слишком много или, наоборот, не пошел до самого конца.

Когда тур закончился, они практически перестали контактировать. Даже живя в одном городе очень легко избегать какого-то определенного человека, особенно если прилагать к этому немалые усилия. Брендон знал все любимые места Росса и старался лишний раз там не появляться, тогда, как Райан вообще иногда не выходил из дома по нескольку дней. Депрессия не накатила черными волнами, как он ожидал, нет, хотя по своей натуре он был склонен к этому. Просто появилась некая апатия ко всему вокруг. Ему всегда было холодно – даже при 95 градусах по Фаренгейту дома он ходил в растянутой толстовке. Не открывал окон, шторы держал опущенными. Еда для него не имела вкуса, он мог напиться и не ощущать себя пьяным. Чтобы почувствовать хоть что-то, Райан однажды зашел в тату-салон. Четыре часа в кресле – и все в пустую. Ничего.

Что происходило в жизни Брендона, Росс не знал. Он автоответчик-то проверял раз в неделю, что уж говорить про Интернет. Кажется, Спенсер упомянул что-то про Ури в своем сообщении, оставленном на голосовой почте, но Росс удалил его, не прослушав даже половины. Воспоминания о Брендоне, также как и все остальное, не вызывали никаких эмоций.

Все изменилось в тот день, когда однажды в 3 часа по полудню в квартире Райана зазвонил телефон. Этот момент стал точкой отсчета. Началом конца.

Райан лежал на кровати, когда тишину его спальни нарушила телефонная трель. Он смотрел на потолок, в одну точку, уже около получаса, и громкий звук не заставил его вздрогнуть. Он даже не повернул головы, предоставив автоответчику самостоятельно разбираться со звонившим.

-Райан? Надеюсь, это точно ты и я не ошиблась номером…Это миссис Филипс…

Росс моргнул. У него появилось странное чувство де жавю, как будто он уже слышал это имя раньше и оно, почему-то, было очень важно. Он ощутил что-то. Почувствовал.

-…мне очень жаль, Райан…именно мне придется сообщать тебе эту новость…

Райан сел. Свесил ноги с кровати. Прикоснулся рукой к грудной клетке. Волнение.

-…не хочу, чтобы ты узнавал это из сообщения на автоответчике…такое горе для всех нас…

Вдруг он вспомнил. Миссис Филипс. Дом. Качели. Скрипучие ступеньки. Их было всего четыре штуки. Отец.

Райан выдохнул.

Воспоминания…

Когда он был маленьким, миссис Филипс жила в соседнем доме, она единственная из соседей, кто хорошо относился к его отцу. Она говорила, что его пьянство это - не порок, а наказание за грехи в прошлой жизни. По воскресеньям она пекла яблочные пироги и неизменно оставляла один на лестнице их дома. Теплый яблочный пирог, завернутый в фольгу.

Холодный яблочный пирог, половину которого Райан оставлял на кухонном столе. Утром он всегда находил его на полу, растоптанным. Отец говорил, что старая ведьма Филипс хочет отравить его.

Отец.

Он стремглав кинулся к телефону.

-Алло, миссис Филипс?

-Райан? Райан, это ты? Боже, я так боялась, что не смогу тебя найти! В этом телефонном справочнике столько Райанов Россов,- она горько усмехнулась и тут же замолчала,- Райан, мне так жаль.

-Что? О чем вы?

Он замер. Вздохнул.

-Что он натворил на этот раз? Я за все заплачу, миссис Филипс, можете не беспокоиться об этом. Я вышлю чек, только скажите, на чье имя…

-Нет, не надо чеков, о боже, Райан, сынок, мне так жаль…

На том конце провода послышались всхлипы.

Райану показалось, как будто кто-то резко ударил его в грудь – он задыхался. Он должен был задать миссис Филипс еще один, последний, самый главный вопрос, но не мог. Он просто стоял, прижав телефонную трубку к уху и хватая ртом воздух.

-Что…он…он жив? Он же не…Отец?

Миссис Филипс всхлипнула.

-У него случился инфаркт… Врачи не смогли ничего сделать.

Перед глазами все поплыло. Кажется, потолок и стены поменялись местами, все стало цветным, как в калейдоскопе. Желудок заворчал и попытался явить свое содержимое на свет божий. Райан закрыл рот рукой и сполз вниз по стене.

Да, их отношения нельзя было назвать идеальными. Они никогда не были близки, а при их последнем разговоре Райан вообще потерял голову от злости, но… Он же его отец. Его отец. С любовью к выпивке, неопрятным внешним видом и малооплачиваемой работой этот человек все равно значил для Райана слишком много, чтобы просто взять и отказаться от него. А теперь получается, что его больше нет.

Отца больше нет.

А в трубке все еще была миссис Филипс. Она говорила что-то про похороны, что-то про то, что ему нужно приехать, а еще про приглашения, церковь и цветы. Про гостей, его дом, покупку костюма и скатерть на столах. Про завещание, которого у отца никогда не было, билет на автобус, детские игрушки. Бесконечный поток слов, сопровождаемый всхлипами.

Когда она закончила, Райан положил трубку, не проронив ни слова.


VIII

Воспоминания. Теперь у него остались только они.

Целую неделю после звонка миссис Филипс Райан как будто со стороны наблюдал за собой и своей жизнью, без возможности в ней как-то поучаствовать. И вот теперь, стоя здесь, перед могилой своего отца, в темно-коричневом костюме, он может только вспоминать то, что случилось с ним после известия, которое он получил в тот день.

Вот в тот же день кто-то открывает дверь в его квартиру своими ключами. Находит его на полу спальни, крепко обнимает, шепчет слова сочувствия. Через несколько часов этот же человек уговаривает его поесть, потом поспать. Его лица он не помнит.

А вот он покупает билет на автобус. Женщина за окошком объясняет ему, как не ошибиться и случайно не уехать в Сиэтл, а он не может понять ни слова из того, что она говорит.

Бесконечные звонки. Всю неделю кто-то постоянно звонил ему, и каждый раз голоса были разные. Кто-то оставил на столике рядом с телефоном записку, в которой было написано, что нужно говорить звонящим. Райан читал ее от начала и до конца каждый раз, а потом клал трубку.

Вот он в своей квартире, сидит на кровати. Рядом человек, которому, Райан чувствует, он может доверять. Человек спрашивает, что бы он хотел взять с собой из вещей на похороны. Райан не знает, что он хочет взять. Райан не знает, что такое похороны.

-Райан?

А вот он снова на похоронах. На нем темно-коричневый костюм, он стоит прямо перед прямоугольной ямой в земле, куда только что опустился гроб. Вокруг много людей в черном и большинство, почему-то смотрит прямо на него. Пасмурно.

-Райан?- говорит священник, как будто чего-то ждет.

Не успевает Росс открыть рта и поинтересоваться, что они все хотят от него, как чья-то рука берет его за локоть.

-Подойди к могиле, положи цветы и вернись обратно,- говорит тихий, настойчивый и такой знакомый голос прямо ему в ухо.

Ни секунды не медля, он делает то, что ему сказали. Возвращаясь на место, Райан видит Брендона. Он весь в черном, и он очень бледный.

Райан встает на место.

Вдруг он осознает, что Брендон находится прямо за его спиной. Райан оглядывается, чтобы посмотреть на него и ловит внимательный взгляд. Он отворачивается, пару раз быстро моргает. И вспоминает.

Брендон – тот человек, который был с ним всю эту неделю. Все эту чертову неделю он не отходил от него ни на шаг.

Брендон нашел его на полу в квартире. Брендон собирал его вещи. Брендон ехал с ним в автобусе.

Брендон, Брендон, Брендон.

Стену апатии сносит неожиданным открытием и Райан чувствует. Чувствует. Боль, усталость, горечь потери, неожиданный голод и запах своего парфюма. Раздражение из-за того, что гроб отца белый, вкус зубной пасты у себя во рту и руку Брендона на своем плече. Он вдруг слышит сдерживаемые стоны и всхлипы кого-то, за чьей жизнью последнее время наблюдал как будто со стороны. Райан понимает, чьи это слезы на его щеках, и почему мир как будто содрогается. Тихий шепот Брендона повторяет, что все хорошо. Все будет хорошо.


IX


Когда церемония погребения кончается, Райан остается на месте, чтобы принять соболезнования от пришедших на похороны людей. Он благодарит их за поддержку, пожимает руки мужчинам и обнимает женщин. И все это время чувствует на себе взгляд Брендона, от чего его руки покрываются гусиной кожей.

Люди, наконец, оставляют его в покое, чтобы еще раз поговорить об умершем, а он ищет глазами Брендона. Оглядываясь вокруг, словно впервые, он замечает то, чего не видел раньше. Спенсера и Джона, разговаривающих с четой Филипс, несколько своих школьных друзей, знакомых отца. Много цветов у могилы и надгробную плиту, отличающуюся хорошим вкусом.

И Брендона, стоящего у черной «Хонды», явно взятой на прокат. Он ловит взгляд Райана и не отводит глаз, пока тот не подходит к нему.

-У тебя все в порядке?- спрашивает Брендон, и Райану кажется, что это какая-то проверка.

-Да.

Ури прищуривается.

-Какая твоя любимая песня из нашего первого альбома?

-«Стань ближе к Богу, тогда и поговорим».

Брендон медлит.

-Что ты сказал?

-То, что ты слышал.

В его глазах появляется что-то новое. Что-то очень похожее на облегчение.

-Всю неделю на этот вопрос ты отвечал мне «Что?».

Он вдруг порывисто обнимает Райана.

-С возвращением, Росс.

X

Когда все гости разъезжаются, Брендон говорит, что им тоже пора. Райан с трудом заставляет себя смотреть под ноги, пока бредет к машине. Он провожает кладбище взглядом до тех пор, пока оно не скрывается из виду.
Музыку Брендон не включает, и в салоне висит тишина. Его рука уверенно лежит на руле, а сам он смотрит на дорогу, все чаще поглядывая на Райана.

Вот Брендон поворачивает на знакомую улицу, и Росс видит дом, в котором вырос. Когда машина останавливается, он, не спеша, выходит, дыша полной грудью, как будто воздух здесь какой-то особенный. Оглядываясь по сторонам, он понимает, как мало здесь изменилось со дня его отъезда: такая же пожухлая трава, синий почтовый ящик, коричневая потертая дверь. Райан поднимается по ступенькам. Они скрипят точно так же, как в его воспоминаниях.

Пока он стоит на веранде, Брендон замер чуть позади него. Райан еще раз обхватывает взглядом дом, а потом поворачивается к нему.

-Ключ у тебя?

Три поворота замка – как и в его детстве. Дверь бесшумно отворяется, пропуская входящих в легкий полумрак дома. Проходя сквозь прихожую, Райан поворачивает направо и медленно заходит в кухню: здесь все на своих местах. Темно-зеленые обои, «фартук» из плитки цвета водорослей над плитой. Три кухонные тумбы, на них соковыжималка, корзинка для хлеба и рулон бумажных полотенец, у стены – простой деревянный стол и три стула. Райан осторожно прикасается к навесным шкафам, раковине, ящику со столовыми приборами. Подойдя к окну, Росс смотрит в сад. Газон давно не стрижен, а гамак у стены упал. В центре – старые желтые скрипучие качели. Они стоят здесь столько, сколько Райан себя помнит. Он пытается проглотить подступивший к горлу комок.

Райан заходит в гостиную и обнаруживает там Брендона. Он сидит на диване, смотря на сцепленные пальцы своих рук. Увидев Росса, сразу встает.

Не смотря на Брендона, Райан подходит к дивану и садится на него. Он успевает охватить взглядом комнату. Телевизор, плед на диване, низкий столик. На нем – переполненная пепельница и зажигалка. Райан судорожно выдыхает и закрывает лицо руками. Его воображение слишком ярко воспроизводит последние события в жизни отца. В тот день он еще ел, проверял почту, курил. Райан понимает, что лучше ему не соваться наверх до прихода службы уборки. Кровать, скорее всего, окажется не заправленной.

Тут же Брендон встает. Он берет пепельницу и быстро уходит на кухню. Через несколько секунд он возвращается, держа в руке стакан воды.

-Вот,- говорит он, протягивая его Райану.

-Спасибо.

Россу хватает одного глотка, чтобы понять, что это было не лучшей идеей. Желудок яростно сопротивляется.

Райан ставит стакан на стол.

-Поверить не могу, что его больше нет.

Голос у него хриплый, а глаза потухшие. Брендон берет его за руку.

-Мне очень жаль.

Райан поднимает на него взгляд, но ничего не отвечает.

Внезапно Брендон поднимается.

-Тебе что-нибудь нужно?

Росс продолжает просто смотреть на него. Его лицо не выражает ровным счетом ничего.

-Хочешь есть? Или, может, прогуляться? Мы можем сходить в кино. Или разобрать твои детские вещи.

Лицо Райана меняется.

-Брендон…

-Нет, послушай. Нам надо чем-то заняться. Или, может, ты хочешь спать? В автобусе ты все время спал, но, мне кажется, сейчас это бы тебе не повредило..

Росс смотрит на рассуждения Брендона, его активную жестикуляцию и понимает, что это вовсе не то, что он хотел видеть в этом человеке. Он всегда думал, что Ури другой, что он никогда не стал бы пытаться вытащить его из депрессии с помощью кадров на большом экране и стакана поп-корна. Вместе с этим приходит мысль, что его манера речи кажется Райану отталкивающей, и он вдруг осознает, что не хочет находиться с ним в одном помещении, и, тем более, в доме своего отца. То, что он испытывал к Брендону на сцене и в LA это совсем не то, что он чувствует сейчас. Все это – его страдания, затяжные депрессии, алкогольная зависимость и признание Брендону в любви – все это было слишком гипертрофированным. Слишком наигранным. Ненастоящим.
Все это время он обманывал себя, но, что хуже всего, он обманывал Брендона. Ури думает, что Райан любит его, потому что он сам сказал ему об этом в тот вечер в Сакраменто, а потом пулей вылетел за дверь. И вся его забота о нем, все это внимание и поддержка, большинство из того, что делает Брендон, он делает потому, что чувствует некую ответственность за этого чувствительного сломленного парня, за Райана.

На Росса словно озарение находит.

-Остановись, Брендон,- тихо говорит он.

Ури так и замирает на полуслове.

-Правда, не надо,- Райан проводит рукой по волосам и откидывается на спинку дивана, поднимая глаза на Ури. Сейчас, именно сейчас, когда он смотрит на него, отбросив все восхищение и обожание, он может видеть, чем он сам является для Брендона.

-Я не хочу быть обузой для тебя. Не надо спасать меня, я сделаю это сам, когда придет время.

Несколько секунд Брендон молчит.

-Райан, я вовсе не…

-Нет, Брендон, серьезно,- он останавливает его жестом,- Если ты мой друг, пожалуйста, оставь все как есть. Я просто…,- он резко замолкает, закрывает глаза и трет пальцами переносицу,- Я просто очень устал, вот и все.

Он поднимается с дивана и выходит из гостиной. Через несколько секунд Брендон слышит его шаги на лестнице. Ури обводит взглядом гостиную и ему кажется, что каждая вещь в этой комнате настроена против него. Телевизор, ковер на полу, журнальный столик и диван – все они хотят, чтобы он ушел. Прямо сейчас. Райан тоже больше не хочет его здесь видеть. Россу не нужна его поддержка, не нужен он.

Брендон выходит в коридор, поднимает с пола свою не распакованную сумку. Тишину нарушает только тихий звук закрывшейся двери.


XI

Через месяц Райан ушел из группы, это решение было, как ни странно, практически самым простым из тех, что он принимал в то время. Оно было связано одновременно и с его отношениями с Брендоном, и с тем, что он никак не мог отпустить отца.

Райан понял, что не может заниматься музыкой и жить дальше, пока боль от потери отца будет жить в нем. Тогда он решил на некоторое время переехать в его дом, чтобы разобраться с кое-какими делами.

Это было похоже на нестандартное лечение у психолога. Росс полностью отключился от внешнего мира: он заблокировал свой мобильный и Интернет, выдернул телевизионную антенну. Ничто не должно было мешать ему.
Он начал с чердака. Проводил целые дни, разбирая семейные фотографии, свои детские игрушки, вещи отца. Это были частички его жизни. Иногда эти вещи напоминали ему о чем-то приятном, о тех события в его жизни, которые вызывали ностальгическую грусть. А иногда эти воспоминания были не очень светлыми, но в этом и был смысл – принять себя таким, какой ты есть, неважно, плохим или хорошим.

Постепенно с чердака он спустился в комнату отца, свою детскую, потом в кухню, гостиную и гараж. Когда Райан закончил, он устроил огромную домашнюю распродажу, такую, какой в этом районе городка еще не видели. Почти все вещи были раскуплены. Собранные деньги Росс отдал местному приюту для животных.

Он отпустил своего отца.


XII


Закончив со своим прошлым, Райан вернулся в Лос-Анджелес. После его родного города, где все друг друга знают, этот мегаполис казался ему чужим. Он как будто снова был здесь впервые. Спешка, пробки, огромное количество людей и неожиданное чувство одиночества - все это давило на только недавно окрепшего Росса.
Но на этот раз, Райан пообещал себе, все будет по-другому. Он похоронил свое прошлое, прошлого себя, и начал все с чистого листа.

Он не вернулся к прежнему образу жизни и пристрастию к алкоголю. Слишком сильно это напоминало ему отца, и это смешанное чувство вины и стыда удерживало его.
Он снова писал песни. Понемногу и очень неуверенно Райан начал играть на гитаре. Последний раз он делал это еще перед смертью отца, и теперь снова заниматься творчеством было очень тяжело.
Но судьба была благосклонна к Россу: однажды на улице он случайно столкнулся с Дэниэлом, владельцем собственной студии звукозаписи. Они хорошо общались в то время, когда Райан с Брендоном, Спенсером и Джоном записывали дебютный альбом. Узнав, что Райан снова пишет музыку, Дэниэл предложил ему сотрудничать. Таким образом, Росс снова оказался на гребне волны.

О Брендоне он не вспоминал. Налаживание собственной жизни и развитие нового музыкального проекта так захватили его, что у него не было времени на размышления о своих чувствах, но это и делало его по-настоящему спокойным. Райан был уверен в завтрашнем дне, а на Брендоне поставил настоящую точку, без возможности превратить ее в запятую.