Настроение сейчас - среднее...

Большие настенные часы пробили два раза. Два часа ночи… Я вытерла слезы и поднялась на ноги. Нужно пойти умыться. Нетвердой походкой я вышла из комнаты и направилась в сторону ванной. Проклиная весь свет…
Пустив холодную воду, я подставила под нее ладони и замерла, глядя на свое отражение в зеркале. Никто бы сейчас в этой опухшей от слез мордочке с красным носом и заплаканными глазами не узнал лицо одной из ведущих моделей страны.
Если бы 10 лет назад, когда мы еще учились в школе, мне кто-нибудь сказал, что я стану известной фотомоделью, я бы просто рассмеялась ему в лицо. Какая из меня фотомодель? Худощавая коротышка с обычным лицом… Единственным моим достоинством были рыжие волосы, да еще, пожалуй, веселый нрав. Собственно говоря, именно благодаря ему я стала тем, кем стала. Однажды гуляя в парке с Вадимом, я решила подурачиться. Было тепло и солнечно, поэтому, подойдя к фонтану, я начала брызгать в Вадима водой. Он смеялся и уворачивался, не забывая при этом сделать ответный ход. Мы веселились, не обращая внимания на окружающих и даже не подозревая о том, что за нами наблюдают. Каково же было наше удивление, когда ко мне подошел солидный мужчина и, представившись агентом одного из ведущих модельных агентств, предложил прийти завтра на кастинг моделей. Я начала было отказываться, но Вадим сказал, что обязательно приведет меня, даже если это придется сделать силой.
Спустя пару суток у меня была уже первая фотосессия, после которой я стала известна всему миру. Оказывается, моделями могут быть не только длинноногие красавицы-блондинки, но и такие смешные коротышки, как я.
Я продолжала разглядывать свое зеркальное отражение, ища в нем проблески той, старой, Алисы. Девочки из сказки, как часто называли меня сестры. Но выпитый виски не давал сосредоточиться, размывая окружающие предметы, а память уже услужливо подсовывала все новые и новые воспоминания, от которых хотелось кричать…

- Мариш, давай скорее! Мы тебя ждем! – кричала я, выглядывая через дверной проем из кухни. – Где ты там пропала? – Иногда я была готова убить свою сестру за то, что она такая копуша.
- Да иду уже, иду, - послышался откуда-то из глубин дома, тоненький голосок Марины. А затем появилась и она сама, как всегда изящная и красивая, с безупречным макияжем и шикарной прической.
- Так, я не поняла, сестрица, - начала наседать на нее Лизавета, - ты на парад что ли собралась? – Лиза вопросительно прищурила глаза. – Мы вроде бы договаривались всего-навсего испечь печенье к приходу наших мужчин. - Лиза всегда была самой практичной из нас.
- Ну что ты, Лизок! – воскликнула Маришка. – Я просто люблю выглядеть хорошо… в любой ситуации… Мало ли что может произойти… - Маринка как бы невзначай глянула на свое отражение в маленькое зеркальце, расположенное на дверце кухонного шкафчика.
- Так, дамочки, - наступила моя очередь вступить в перепалку сестер, - и долго вы там собираетесь выяснять кто румяней и белее? Тесто уже готово. – Я указала рукой на большую кастрюльку, в которой только что усердно смешивала миксером тесто для печенья. – Пора бы и за дело приняться.
- Хорошо, только… - Мариша беспомощно оглянулась, ища поддержки неизвестно в чьем лице и, конечно, не находя ее, - может быть вы будете делать, а я руководить? – наконец выпалила она, невинно хлопая ресницами. – Я всего час назад сделала маникюр. – В этом была вся Маринка. Любила затеять что-нибудь, а потом первой же от всего откреститься. Ведь это именно она всю неделю названивала нам с Лизаветой, уговаривая устроить маленький семейный праздник. «Это будет всего лишь небольшое чаепитие, - щебетала она в телефонную трубку и, в чем я была совершенно уверена, томно закатывала при этом глазки. – Только мы втроем… Ну и наши мужья, конечно. Сделаем им сюрприз! Мы же должны показать, какие мы хорошие хозяйки!» Я пыталась сопротивляться и доказывать, что наши мужчины и так все прекрасно знают, но спорить с Маринкой было бесполезно. Она капризно дула губки и начинала демонстративно всхлипывать, а потом выдвигала свой последний аргумент: «Лизе скоро в больницу! Еще неизвестно, когда мы сможем собраться вот так, все вместе!». Не знаю как Лизавета, но лично я после этих слов сразу сломалась и согласилась на все предложения Мариши. И вот теперь она самым наглым образом отказывается от своей же затеи, собираясь повесить ее на нас с Лизкой.
-А не обнаглела ли ты, дорогая? - завела было я, но Лиза быстро перехватила инициативу.
- Маникюр, говоришь? – зловеще прошептала она, сверля глазками Маришу. – А еще что? Красивый наряд, прическа, макияж, так? – Она оглядела сестру с ног до головы. – Ну так мы это быстро исправим! – не дав опомниться ни мне, ни тем более Марине, Лизок зачерпнула горсть приготовленного мной теста и запустила им в Маринку. Та, взвизгнув, попыталась уклониться, но никто еще не уходил от точных бросков Лизаветы. Тесто попало прямиком на грудь Марины, растекшись по симпатичной розовой кофточке и оставив на ней мокрый след.
- Ах так! – вспыхнула сестренка. – Значит война? – Она на удивление проворно схватила стоящий на столике баллончик с взбитыми сливками и, сдернув с него колпачок, направила струю в сторону Лизы. – Получай, поганка! – Марина довольно захлопала в ладоши, когда сливки достигли своей цели.
- Фу, Мариша, какие слова из уст такой милой девушки, - протянула я, со смехом наблюдая за войной сестер. Было так потешно смотреть на то, как Лиза вытирает с лица сливки, а они немилосердно капают на ее сарафан, оставляя на нем разводы.
- Ах, вы чем-то недовольны, мадам? – рука Марины со сжатым в ней баллончиком, повернулась в мою сторону. – Огонь! – И теперь уже мне пришлось уворачиваться от столь любимых мной взбитых сливок.
Что тут началось! Тесто и сливки летели в разные стороны, принимая в свои липкие объятия все, что попадалось им на пути, включая не только нас и нашу одежду, но и стены, шкафчики, пол. Вскоре в ход пошла тяжелая артиллерия в виде шоколадного порошка, который, признаться, я ненавидела. И, конечно же, именно я была покрыта им с ног до головы.
Когда все продукты, припасенные для изготовления печенья, закончились, мы обессилено опустились на пол, все еще продолжая смеяться.
- Плакало наше печенье, - сквозь смех пробормотала я, стряхивая с руки комок начинающего подсыхать теста. – Ну и что мы скажем нашим мужчинам?
- А ты еще не догадываешься? – Лизавета удивлено уставилась на меня. – Скажем, что это Маринка во всем виновата. Не успела ничего подготовить… Да и приготовить, кстати, тоже.
- Я?! – возмущенно воскликнула Мариша. – Нет, вы посмотрите на нее! Сама первая начала тестом кидаться, а я значит виновата? – И Маринка по привычке надула губки, отчего тут же стала похожа на маленького капризного ребенка.
- А кто же еще? – снова засмеялась Лиза. – Ты же хотела показать какая ты хорошая хозяйка. Да и дом твой… Вот и показывай, - сестрица невинно обвела рукой кухню, которая была больше похожа на свинарник, чем на место, где людям положено принимать пишу.
Я согласно закивала, все еще пытаясь избавиться от налипшего на меня теста.
- Вот ведь какие поганки!- обреченно пробормотала Мариша и, ткнув нас по очереди в бок, засмеялась.
- Ладно, бегом переодеваться, - глубокомысленно провозгласила Лизавета. – И нужно будет попытаться привести кухню в божеский вид.
- А также хоть что-то приготовить на ужин, иначе ребятам придется ужинать нами, - добавила я, поднимаясь с пола и продвигаясь к выходу, аккуратно обходя лужицы расплывшихся сливок.
- Ну, я думаю, они не так уж будут и против, - пропищала Марина, протискиваясь вперед. – Чур, я первая принимаю душ! – Сестрица дернулась было вперед, но я удачно успела уцепить ее за подол юбки, замедляя движение. Сзади тяжело топала Лизавета.
Вдруг Мариша замерла у большого, во весь рост, зеркала, расположенного в гостиной.
- Девочки, посмотрите какие мы смешные, - указала она рукой на зеркальное отражение.
А посмотреть было на что. Мы стояли рядом такие разные и в то же время такие одинаковые. Измазанные в тесте и сливках, припорошенные шоколадным порошком, но совершенно довольные и счастливые… Три принцессы, как называл нас папа.
Лиза. Старшая сестра. Человек, на которого мы с Маришей всегда ровнялись. Высокая, спортивная блондинка, с собранными в хвост волосами и округлившимся животиком. Лиза была на восьмом месяце беременности. Она аккуратно придерживала руками живот, как будто уже сейчас хотела защитить своего будущего малыша от всех невзгод и неприятностей этого мира. Беременность Лизаветы протекала тяжело, какие-то осложнения, слабое здоровье… Сестра часто лежала в больнице, стараясь, во что бы то ни стало, сохранить этого младенца. И именно поэтому сегодня мы собрались все вместе, чтобы напоследок посидеть за чашечкой чая, поболтать и просто побыть одним целым, одной семьей. Ведь совсем скоро Лизе предстояло снова лечь в больницу, теперь уже до самых родов. Врачи опасались за ее здоровье и за здоровье малыша, поэтому хотели, чтобы последний месяц перед родами сестра провела под их чутким наблюдением.
Маринка. Стройная красавица-блондинка, с невероятными васильковыми глазами и обворожительной улыбкой. Марина – главная модница, законодательница стиля. Даже сейчас, после такой потасовки, она выглядела превосходно. Шелковистые волосы, собранны в высокую прическу, из которой выбилась лишь пара локонов. Безупречный макияж и стильный прикид… Она даже ни один ноготь не сломала! Впрочем, такова была Марина. Иногда я ловила себя на мысли, что до сих пор никак не могу понять, как она, девочка-Барби, большую часть времени болтающая о косметике и новых тенденциях в одежде, могла стать правой рукой отца и держать под контролем работу всей его фирмы. Скрытые резервы сестры всегда были для меня загадкой.
И я – Алиса. Иногда мне казалось, что я не имею никакого отношения к этой семье – настолько я была непохожа на сестер. Во мне не было ни рассудительности Лизаветы, ни мягкости и женственности Марины. Я была совсем другая… Единственная и неповторимая, как любила говорить я сама. Придирчивым взглядом я окинула себя в зеркало. Большие зеленые глаза, чуть вздернутый нос, высокие скулы. Короткие рыжие волосы собраны в два маленьких хвостика-кисточки (как их называли сестры), что придавало мне задорный вид. И, несмотря на то, что мы с Маришей были двойняшками, и я даже родилась на пять минут раньше, именно я всегда выглядела младшей…
- Мы просто обязаны запечатлеть этот момент для истории! – воскликнула Лиза. – Чтобы потом внукам рассказывать, что их бабушки были далеко не паиньками… - С удивительной для ее положения быстротой Лизавета сгоняла за фотоаппаратом. – Итак, улыбочку!
Мы прижались друг к другу покрепче, и Лиза вытянула руку, чтобы сделать снимок. Легкий щелчок и вот уже с экрана цифрового фотоаппарата улыбаются три измазанные в сливках и шоколаде мордочки…

[400x400]