откуда цитата?

Терри Пратчетт "Вещие сестрички"

«Самое интересное, что ничуточки не больно, – мелькнуло в голове у Шута. – Забавно…» С другой стороны, мертвые боли не имут. Поскольку боль тоже не любит растрачиваться просто так.(…)

– Вы должны признать, что он не лишен королевского достоинства. Когда доходит до дела, эксцентричность королей не знает себе равных. (…)

– Так ты умер или как?
– По идее умер, – с некоторой хрипотцой в голосе ответил Шут. – Думаю даже, что нахожусь сейчас в раю.
– Слушай, перестань, я говорю серьезно.
– Если серьезно, то не знаю. Но в груди как-то тесно.
– Значит, ты жив.
– Все живы, все, – успокоила матушка. – Это же не настоящий кинжал. Наверное, актерам боятся доверять холодное оружие.
– Они ведь даже котел толком почистить не могут, – вставила нянюшка.
– Решать, кто здесь жив, а кто нет, буду я, – заявила герцогиня. – Как персона, облеченная правом казнить и миловать. Супруг мой, как вы все видели, окончательно рехнулся. – Она повернулась к стражникам: – А значит, я повелеваю…
– Быстрее! – прошипел король Веренс в ухо матушке. – Быстрее же!
Матушка Ветровоск расправила плечи и втянула в себя воздух.
– Умолкни, женщина! – рявкнула она. – Ибо перед тобой стоит истинный король Ланкрский! – И рука ее опустилась на плечо Томджона.
– Это он-то?!
– Это я-то?!
– Глупости, – фыркнула герцогиня. – Этот фигляр, актеришка…
– Она права, сударыня, – едва не заикаясь, пробормотал Томджон. – Мой отец владеет театром, а не королевством.» (с)

"– По-моему, это самая жестокая вещь, которую только можно совершить, – упорствовала Маграт, глядя, как покачивается могучий торс герцогини.
– О боги, напряги же свое воображение, девочка, – вздохнула матушка. – На свете есть вещи куда хуже. Думаешь, иголки под ногти загонять – это хорошо? Или щипцами орудовать?
– А некоторые предпочитают раскаленные докрасна ножи, – встряла нянюшка. – Причем загоняют их рукояткой вперед, так что, пока вытащишь, все пальцы изрежешь.
– Жестокость жестокости рознь. То, что я сделала с герцогиней, – это мой предел, – сказала матушка. – Но это справедливо. Ведьма должна вести себя как ведьма. А все остальное – это драматические эффекты. Поверь мне, настоящая магия творится у людей в головах. Это и называется головологией. А если ты…
В этот самый миг сквозь прижатую к губам герцогини руку вырвалось наружу некое странное шипение. Голова ее вздернулась, глаза широко открылись, помигали и сфокусировались на матушке. Лицо герцогини исказила адская ненависть.
– Стража! Взять их! Мне что, нужно повторять?!
Нижняя челюсть матушки свалилась на грудь.
– Что? – ошалело пробормотала ведьма. – Но… но я же показала тебе, какая ты есть на самом деле.
– И что мне теперь – расстраиваться из-за этого? – (Ратники покорно схватили матушку за плечи, а герцогиня чуть ли не носом уперлась в лицо старой ведьмы.) Брови правительницы Ланкра образовали победоносный клин. – Думала, я рухну на пол без сознания?"

P.S. Может правда почитать эту байду?..)) Хотя я такое не люблю.

"Смерть не знал, что и думать. Он не раз встречал людей, отказывающихся признать собственную кончину, потому что она всегда переживается как крайняя неожиданность и многие не готовы смириться с ее наступлением. Однако человек, который утверждает, что он – мертвец, и при этом дышит, попадался ему впервые. Смерть тревожно поежился.
– Я буду набрасываться на людей из-за спины, – вещал Флем. – Всю ночь по замку будет разноситься клацанье моих костей. А по утрам я буду залезать на крыши домов и предсказывать, кто из горожан умрет следующим…
– ЭТО ПРЕРОГАТИВА БАНЬШИ.
– Это меня не касается, – возразил герцог весьма решительным тоном. – Далее, я начну проникать сквозь стены, переворачивать столы, брызгать эктоплазмой на неугодных… и на угодных тоже. Ха. Ха.
– НЕ ПОЛУЧИТСЯ. ТЫ УЖ МЕНЯ ИЗВИНИ, НО ЖИВЫМ ЛЮДЯМ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ СТАНОВИТЬСЯ ПРИВИДЕНИЯМИ.
Герцог предпринял несколько тщетных попыток проникнуть сквозь камни, махнул рукой и открыл дверь, выходящую на полуразрушенную замковую стену. Буря немного угомонилась, и на небе висел белый огрызок луны, маняще покачиваясь между мохнатыми тучами, точно билет в вечность, выпавший из рук билетера.
Смерть, шагнув сквозь стену, оказался рядом с Флемом.
– А ты вот скажи, – спросил его герцог, – если я и вправду жив, чего ты здесь околачиваешься?
Вскочив на уступ стены, герцог поправил простыню на груди. Ветер играл полами его тоги.
– Я ЖДУ.
– Ты будешь ждать вечно, костлявое чучело! – горделиво вскричал герцог. – Я стану своим в мире теней, раздобуду себе цепи… Я…
Герцог отвел ногу, пошатнулся, потерял равновесие, упал на стену и покатился в сторону пропасти. Одно мгновение еще была видна его правая рука, безуспешно цепляющаяся за трещины в кладке, но затем исчезла и она.
По идее Смерть способен находиться одновременно во всех частях Диска сразу. Да, в миг падения герцога он стоял на вершине крепостной стены и задумчиво колупал костлявыми пальцами несуществующие частицы мерцающего металла на лезвии косы. Но вместе с тем он уже очутился по пояс в пене, меж оскалившимися скалами Ланкрского ущелья. Его известковый взор пробежался по руслу потока и резко затормозил там, где над насыпью угловатой гальки пенились яростные волны.
Спустя мгновение герцог сел, разглядывая пролетающие сквозь его тело пенящиеся брызги.
– Тихими ночами я буду бродить по коридорам, – пообещал он. – И шептать под дверями. – Голос его становился все тише, теряясь в несмолкающем рычании Ланкра. – Плетеные кресла будут тревожно скрипеть под моей невесомой рукой. Вот увидишь!
Смерть удовлетворенно осклабился:
– ДА ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ?!"

-_Таня_-, *строго* это не байда. Но не для всех.