Рассказ для Маленького Эльфа

Лампочка – отсутствующий Элемент на этой кухне. Принципиально. Вода с журчанием изливается на розовую гладь рукомойника, испещренную сколами и царапинами, пока алюминиевая кастрюлька в Чьих-то полудетских и тонких пальцах не воспарилась над грудой немытой посуды.
Набранный доверху импровизированный чайник занял центральное место на печке, а Чьи-то блестящие в полумраке глаза наблюдали, как эмалированное днище облизывает синий язык с красными прожилками. Тонкая струя воды, оставленная Хозяином Кухонной Игры специально, со звоном и яркими бликами от газового огня, бьется о жесть раковины, в такт струящейся откуда-то сбоку и глубины квартиры музыке. Вскоре на плите уже радостно бурлит и кипяток заполняет заранее освобожденную от плесневых зарослей чашку.
Кухонный Мир вдруг наполнился ароматом лесных ягод и полевых цветов, незамысловатых по разнообразию, но собранных бережено. Можно подумать, что очередной вечер гордого отчуждения, бега от паршивой и слишком человеческой реальности открыт…. Да не льстит себе наблюдатель, разглядывая чужое одиночество в квартирных стенах так пристально. Горячая чашка через стеночку фарфора греет кипятком озябшие пальцы…. Вот ямочки на тыльной стороне ладони внезапно теряют четкость , сливаются в одну, меняющую очертания, окружность, которая, как бы колеблясь, приобретает вид призрачных Ладоней поверх пальцев Хозяина. Она продолжается точеной кистью, соединенной с тщедушным, но подвижным размытым тельцем на худых ногах с длинными ступнями. Голова, сотканная из лунных лучиков, склонившись на бок, венчается любопытствующими глазищами, белки которых сливаются с прозрачной зеленью существа, и нет в них вражды или страха, только любопытство и смешливость, такой вот древний азарт. Хозяин, улыбнувшись старому знакомому, уместней Древнему, сползает нехотя на пол, поджимает под себя ноги, и маленьким раскачивающимся Буддой протягивает парящую влагой чашку сумрачному Другу. И Тот, оживляясь, радостно подался вперед, как бы вдыхая аромат из чашки, но правда пар при этом просачивался через его тело и струился в свете уличного фонаря. А угол напротив, как раз над печкой, уже звучал немыслимыми минорами, шуршал стрекозьими крылышками, шептался на тихих и старых языках – со всего дома, жилых и незаселенных квартир, сползалось, слеталось, топало в припрыжку, кошмарило и мяучило…
«...Не имеет значения, что кто-либо говорит или делает...
Т_ы_ с_а_м_ должен стремиться ...
...Нам требуется _в_с_е _н_а_ш_е _в_р_е_м_я _и _в_с_я
н_а_ш_а _с_и_л_а, чтобы победить сомнения в себе. Это
и есть то, что имеет значение. Остальное не имеет никакой
важности...»
Полузакрытые глаза рассеянным зрением вглядывались в кухонный балаган. Бал начался и немыслимые, сказочные существа расселись по своим местам, цепляясь за стены в старых обоях, которые, впрочем, тоже были уже трепетали под напором сумрачной живности. Хозяин Кухни прикрыл глаза полностью и, отделившись от оболочки, взмыл вверх, стараясь не зацепить своей плотностью своих многочисленных гостей. Оглядев свое тело, он пришел в неописуемый восторг, и оценив невозможную разницу между собой Теперь и собой Там, внизу, за гранью….
Порывом ли ветра открытая настежь форточка звенела стекляшкой, заиндевевшие письмена повторили формулу на странном языке журчания воды, падающего хлопьями снега и шелеста остатка сухой листвы под потрескивание углей от огнива…. Музыка вторгалась, манила и побуждала. Балаган во главе с Хозяином, даже нет, теперь - Неземная Древняя Детвора была лишь шлейфом Его плащу, лишь продолжением широких лазурных рукавов старинного платья, лишь живыми узорами для роскошных изумрудных волос с белыми прядями, ореолом пышной живой гривы, увенчанной двумя ветвистыми рожками, покрытыми бархатцой, так похожими на веточки омелы…… Неземное воинство двинулось к окну, минуя прозрачную преграду, растеклось по мраку ночного города, до утра охраняя печально красивые сны ничего не ведающих об этом горожан….