Я знаю, я писала об этом уже раза три, но меня это действительно волнует.
Я знаю, это не интересно никому, но это пока еще мой дневник.

И я не знаю, почему оно так.
Это может показаться странным со стороны, глупым и смешным, но я всерьез задумываюсь о том, что что-то не так.
Внутренний барьер? Вызванный какой-то подсознательной блокировкой? Или глаза, которые я так и не долечила, хотя прошел уже почти год? Или это понт? Или переоценка ценностей?

Я не плачу больше.

Это ужасно, особенно - когда действительно хочется. Не сказать, что я была когда-то любительницей распускать сопли, но ведь всякое бывает. И я сейчас не буду рассматривать свою личную жизнь, свои личные какие-то проблемы, страхи, когда забиваешься в угол и плачешь. Пф, нет. Я не о том.
Я о том, что может заставить плакать извне.
Сегодня - это фильм. Это побег и конец третьего сезона.
Да пох какого сезона на самом деле, дело не в этом.

Когда Сукрэ копал себе могилу - у меня затрясся подбородок.
Когда Сукрэ лег в нее, и его начали закапывать заживо, у меня перехватило дыхание.
Когда он говорил по телефону, последний раз - спрашивал, вышло ли все, как было задумано, не подвел ли он тех, кто не раз спас ему жизнь... и когда услышал, что все в порядке, и у него по щеке покатилась слеза - слеза мужчины, прощающегося с жизнью под дулом автомата... тогда все, что я смогла сделать - истерично засмеяться.

Когда тот панамский мальчишка, совсем еще молоденький, может - несовершеннолетний, когда он сбежал из тюрьмы, в которой сидел не за что... и когда он попал домой, и его большая панамская семья с тетями, дядями и кузинами полезла к нему обниматься, с криками "Добро пожаловать домой" - я смеялась.

Когда Майклу передали сложенный из бумаги цветок, который он подарил девушке, которую любил и которую убили, пока она была в заложниках...

ничего так и не произошло