Название: На десять девчонок - девять ребят.
Автор: я!
Бета: я и Ворд
Персонажи: Саске VS Наруто, Сакура Сай, Какаши.
Рейтинг:  ой, а я в них не разбираюсь... подскажите пожалуйста...
Жанр: яой неяой
Дисклаймер: Ох, если бы я владела всеми правами на "Наруто"...
От автора: это мой первый фанфик! Тапками сильно не бейте!

Саске уже целую вечность стоял, оперевшись о дерево плечом, дыша еле слышно, чтобы его вдруг не заметили. Во всем черном, он идеально растворялся в темноте, царившей этой ночью. У него ломило тело, его бросало в дрожь, кора дерева впивалась в оголенное плечо, а левая нога онемела настолько, что ему удавалось не потерять равновесие благодаря одной лишь силе воли.  Потому что если его услышат - все будет кончено. Все рухнет. Ему останется только лишь проклинать себя и свой слабый организм.
Слабый... Саске думал, что он научился хоть чему-то, что у него достаточно опыта и сил, чтобы не проиграть в давно запланированной битве. Но он вновь ошибся. Либо поспешил, либо неверно рассчитал собственные способности, либо очередной раз недооценил брата... Но как итог - вот он, стоит здесь, подперев дерево, затаив дыхание, прячется, как какой-то шпион... Хотя, по сути, именно им он и являлся.

Он наблюдал.
В двадцати шагах от него, на небольшой поляне посреди леса, жарили хлеб на костре никто иной, как шиноби Конохи - его бывшая команда.
Вот Наруто нанизывает на тоненький прутик сразу четыре куска хлеба, вот Сакура медленно дует на свой кусок, остужая его. Вот еще какой-то парень, которого Саске не знал, но, кажется, видел в прошлый раз, ковыряет угли толстой палкой, и Какаши, который умудряется читать даже при таком блеклом свете... Одним глазом... Хм.

Саске прислушался.
Тишину ночного леса нарушал стрекот насекомых и легкий шелест листвы. А еще голос Наруто. Он, как всегда, что-то бурно говорил, не обращая внимания на то, что его, кажется, никто и не слушает вовсе. Саске откинул голову назад и расслабился – при прошлой их встрече ему так и не удалось услышать этот странный, какой-то звенящий голос. Потому что Узумаки, как и любой идиот, стоял столбом и ни слова из себя выдавить не мог. Но сейчас, когда впереди был еще, как минимум, час, Саске вполне мог потратить его на то, чтобы постоять вот так – прислонившись спиной к дереву, закрыв глаза, пытаясь собрать звуки, доносившиеся до него, в целые предложения.

"Ты, чертов идиот, какого хрена ты сжег мой ужин?! Я что, виноват то ли, что ты так медленно соображаешь и не можешь вовремя позаботиться о еде??"

Почти не изменился. Голос. Стал немного грубее, чуть хриплый, но все так же странно позвякивает. И это раздражало Саске больше всего. Он помнил, как звенело в ушах, когда Узумаки пытался доказать ему что-то, помнил, как из Наруто чуть ли не пар валил, до того сильно он возмущался.
Идиот...

"Да, Наруто-кун, мне до твоей молниеносной реакции еще далеко. Я не умею делать вещи настолько быстро..."

А этот голос не понравился Саске еще больше. Он его помнил – смутно, н овсе-таки помнил. Противный тип, которого привел Орочимару. Предатель. Отступник. Новый член команды номер семь.
И, что хуже всего – Саске не знал о нем абсолютно ничего. А это значит, что от него можно было ждать всего, чего угодно. Может быть, он не спит по ночам, может быть - у него супер-слух. Или супер-нюх, и он уже давно вычислил Саске и теперь просто делает вид, что ничего не замечает. Может быть, они все уже знают о его присутствии, а пока просто разыгрывают спектакль, играя роль беззаботной команды шиноби на привале.

"Наруто, отойди, ты мешаешь. Не видишь - я пытаюсь залечить её".

А это, по-видимому, Сакура.
Саске пытался выловить нужную ему информацию из каждого доносившегося до него слова, из каждой интонации. Вот Сакура, например, лечит кого-то серьезного, значит, наверное, она теперь медик. Научилась, значит, чему-то… Иногда первая медицинская помощь бывает очень кстати. Не всегда, конечно, она жизненно необходима, но все же в перевязанном и сшитом по кусочкам состоянии чувствуешь себя как-то более комфортно, нежели разрубленный на несколько частей.
Саске уже приходилось испытывать на себе прелести шиноби-медиков... пару раз... ну, уж по крайней мере один-то точно.
На одной из тренировок с Орочимару Саске не успел вовремя увернуться от удара и сильно поранил ногу - так, что целый день потом пролежал пластом. Вот тогда-то ему и помогли навыки Кабуто.
Мда... Саске сделал вывод – при необходимости Сакура может оказать первую медицинскую помощь. Уже лучше.

"Но, Сакура-чан, я хочу тебе помочь - тебе же неудобно! Посмотри, она уже посинела.."

Саске обреченно помотал головой - нельзя быть таким неразумным, Узумаки. Нужно уметь прислушиваться к чужому мнению, признавать свои ошибки и отступать вовремя. Тебя погубит твое нетерпение и любопытство. Не суй свой нос не в свое дело, и, может быть, сможешь еще унюхать им аромат своей любимой лапши.

Это становилось утомительно. Они занимались откровенным бездельем, мило беседуя и попивая горячий чай. А Саске вынужден был изображать здесь статую, с онемевшими конечностями, замерзшую, и невероятно голодную. Хотелось плюнуть на все и послать к чертям – Наруто, с его вечной безалаберностью, с его звенящим голосом и громким смехом; с его детскими идеалами и глупыми мечтами. Сакуру, с ее заботливым тоном, с ее аккуратностью и мягкостью, с ее навыками, о которых Саске ничего не знал. И этого типа – холодного, как воздух в Стране Снега, бесчувственного клоуна, нагло натягивающего на свою физиономию отвратительную искусственную улыбку. А еще Какаши. Тихого, отстраненного, занятого чем-то своим, но тем не менее сосредоточенного, держащего под контролем каждых вздох вокруг, каждый шорох. Да, если сильно постараться, можно сказать, что Саске уважал его – единственного из этой четверки. Он готов был признать, Какаши – сильный противник. Достаточно сильный, чтобы расценивать его, как потенциальную угрозу.

Еще одна бесконечность подошла к концу, и Саске вырвал из раздумий шорох, доносящийся со стороны поляны. Он пригляделся – седьмая команда готовилась ко сну. Отлично. Просто замечательно. Теперь, когда они оживились, задача Учихи – провести последние минуты тише воды, ниже травы. Он набрал побольше воздуха в легкие, чтобы не дышать.
Еще пятнадцать минут. Может быть – двадцать.
И – тишина.

Обернувшись, Саске заметил, что костер немного потух, и теперь на месте привала темнела лишь одна фигурка – дежурного, отвечающего за сон остальных, за их безопасность, за отсутствие врагов. Сильно прищурившись, Саске смог разглядеть лишь контуры фигуры, ее отстраненные черты. Но патлы волос, свисающих на одну сторону, говорили все за их владельца – Хатаке Какаши, собственной персоны.
Саске улыбнулся – впервые за вечер – облегченно, готовый сделать шаг вперед. Готовый, наконец, действовать, полный решимости и боевого настроя. Он оттолкнулся от дерева, чуть присел, разминая затекшие ноги, покрутил ступнями и кистями рук – он готов.
Он готов.
Он готов – встречайте его.

Шаг вперед – специально шумный, шуршащий сухой листвой, и голова Какаши взлетает вверх. В Саске летит со скоростью света смертельно опасный, но такой безобидный для него кунай. И Хатаке замирает, почувствовав знакомую чакру, учуяв знакомый запах.

- Учиха Саске, - голос тихий, видимо, боится разбудить отдыхающих неподалеку шиноби. Какаши настороженно вглядывается в темноту, внимательно наблюдая за приближающимся к нему все ближе и ближе человеком, бывшему, когда-то любимому ученику, а теперь – одному из главных противников, полных опасности и загадок, о силе и навыках которого неизвестно почти ничего. Саске приближается к нему, и его силуэт передвигается как-то странно, чуть пошатываясь из стороны в сторону, аккуратно перешагивая корни деревьев и большие камни. От него веет спокойствием и усталостью, расслабленностью и… - Какаши нахмурился – смиренностью? Хатаке крепче зажимает в руке оружие и следит за каждым новым шагом Учихи. Ближе, еще ближе, еще шаг вперед – и Саске останавливается перед ним. Еще не погасшие угольки костра чуть освещают его костюм – помятые черные штаны и испачканное неразличимыми в темноте пятнами касаде. Его руки безвольно свисают вдоль тела, а голова опущена, и спутавшиеся пряди отросших волос спадают на его лицо, оттеняя глаза и нос, так, что Какаши может видеть только узкую полоску губ, неестественно бледных и сухих. Саске делает глубоких вдох и роняет тело рядом с Какаши. Он садится, широко расставив ноги, облокотившись исцарапанными руками об острые колени. Все так же, не поднимая голову, произносит еле слышно:

- Давно не виделись, Какаши.
- Что ты здесь делаешь? – осторожно спрашивает мужчина, все еще удивленный столь внезапным появлением блудного шиноби.
- Успокойся, ты же видишь – я не намерен драться.
Тишина в ответ – Хатаке ждет продолжения.
- Что ты сделаешь, если я скажу, что решил вернуться? Что долго думал и понял, наконец, свою ошибку. Я был не прав. И я хочу искупить свою вину и вернуться в Коноху.
В воздухе повисла тяжесть. Где-то справа потрескивают угольки, доживая свои последние минуты. Еще дальше – подает голос взволнованная сова, а совсем далеко, там, на небе, блестит первая звезда.
Какаши внимательно смотрит на него, пытаясь найти подсказку в поведении Саске, может быть, в его мимике или жестах… Но Учиха сидит все так же – ссутулившись, всем своим видом олицетворяя отчаяние. И Какаши делает глубокий вдох и отвечает:
- Мне бы хотелось верить тебе, Саске. Ведь тогда это означало бы, что мы вернемся домой не с пустыми руками. Ты ведь знаешь, Наруто до сих пор одержим желанием вернуть тебя.
Не срабатывает.
Саске и бровью не ведет, ни одной морщинкой не дает понять, что эти слова для него хоть что-то значат. Наруто для него теперь – пустое место. Всего лишь не та ахиллесова пята, в которую стоит бить. И Какаши хмурится:
- Зачем тебе возвращаться? – он и сам не замечает, как его тон меняется, с настороженного на озадаченный.
- Я хочу вернуться в команду, - однотонно отвечает Саске. – Хочу тренироваться дальше и становиться сильнее. У нас с вами общая цель – и я, и вы хотим добраться до Акацки. Мне нужен Итачи, вам – защитить Наруто. Я предлагаю вам сотрудничество.
Саске тянется рукой за пазуху и достает из сумки что-то темное, что крепко сжимает в руке. Протягивает Какаши и разжимает ладонь. Хатаке хмурится – он все еще ждет подвоха, но, похоже, Саске действительно настроен решительно – у него в руке кусок черной материи с фрагментом рисунка – красным облаком в белой кромке.

А потом – все происходит слишком быстро, чтобы Какаши успел понять. Он как будто со стороны видит, как его рука тянется вперед, за кусочком плаща, дотрагивается до него и ощущает подушечками пальцев грубую плотную ткань.
Секунда – Саске срывается с места, встав на ноги, по пути складывая печать.
Мгновение – и Какаши связан по бокам нитями чакры. Он пытается вырваться, скинуть с себя оковы, но его руки плотно прижаты к бокам, а ноги налились свинцовой тяжестью.
Еще миг – и Саске срывает с него протектор, запрокидывает белобрысую голову, становится к нему лицом к лицу, и Какаши только теперь замечает, что у Саске под челкой – серая плотная повязка бинтов, перетягивающая один глаз. Учиха оттягивает голову Какаши за волосы вниз и двумя пальцами тянется к его левой глазнице…

А потом – боль.
Жгучая, разливающаяся густыми струями вниз по щеке, пульсирующая в голове, отбивающая ритм по вискам, в соответствии с каждым ударом сердца. Какаши помнит – он уже проходил через это, давно, очень давно, но это такое знакомое чувство, такая знакомая боль, темнота…

На разрывающие тишину леса крики налетели товарищи по команде, на плечи упали чьи-то горячие ладони, кто-то положил липкую руку на живот, пытаясь успокоить, чьи-то ледяные пальцы тянутся ко лбу, звуки мешаются в один монотонный гул.
«Какаши-сенсей»
Какаши-сенсей.
Какаши…