Так, начнем с вводных: Top Gear – лучшее, что есть в Англии. Мне 24 года, я учитель английского языка, и я не хочу ехать в Англию, чтобы смотреть Букингемский дворец. И мне наплевать на королевскую семью. Но я бы с удовольствием покаталась бы там на элегантном седанчике. Откуда это стремление? Это эффект Top Gear.

Это шоу заставляет любить машины, дорогу, хорошую, красивую, вкусную езду. Нет ничего более вдохновляющего на обучение вождению и на покупку автомобиля, не как средства передвижения, а ради вашего удовольствия.

Мало показать красивые машины и рассказать о них. Меня-то этим точно не завлечь. Top Gear умеет сочитать красоту и предмет поклонения с юмором и иронией.

Пожалуй, Top Gear – это лучшее, что есть на телевидении. Красивые машины, красивые пейзажи, искрометный, выточенный английский юмор, доля мальчишества и бунтарства, приправленное элегантной дороговизной… и вершиной этого является Джереми Кларксон.

Да, я от него без ума. Низкий поклон стилю маэстро.

Джереми – это Терри Пратчет на телевидении, это Отар Кушинашвили в Англии, если бы Господь дал последнему по-больше ума и утонченности. Это моя учительница русского языка в школе, которая вчера говорила, что ее кумир - это Элен Безухова, а послезавтра скажет, что это абсолютная неправда, что Элен нельзя любить, ибо она бездушна, а нужно любить Пьера, ибо им говорит Толстой. И ты меняешь свое мнение вслед за ней. И поменяешь его вслед за Кларксоном, поскольку он безупречен в своем стиле.

Вы почитайте его статьи! Это просто сочный нектарин какой-то: когда ты читаешь, ты чувствуешь, как по рукам стекает сладкий сок… и это величайшее наслаждение, какое только может подарить человеку публицист.

Убейте Фоменко, заточите в карцер всех этих Каролл. Оставьте только британский Top Gear и обязательно с Джереми. Эффект британского шоу поразителен: через ежевечерний час отдыха перед телевизором он прививает чувство вкуса к машинам. А как это может сделать шоу, ведущий которого впоследствии явит миру Marussia??? Фоменко – уважаемый мною человек и он смешной, но он не вкусный, незаконченный – у него нет жала. У Кларксона и жала, и яда предостаточно. Он мощный, дорогой, стильный и вздорный. Он – Bugatti Veyron.

А все его клоны – это Marussia «со сменным корпусом, как у телефона».