Она вызвонила меня в подъезд поздно ночью, как обыкновенно делала, когда мне становилось скучно. Я не люблю ее так же, как не люблю большинство девушек, но всегда прихожу, когда она меня зовет. Мы с ней как два полюса одной небольшой планетке, расположившейся в пространстве парадоксально неподвижно.
Когда я закрывала дверь в квартиру, она уже стояла около окна на лестничной площадке третьего этажа. Так же облокотившись на подоконник и чуть наклонив голову, как и во времена нашего с ней общего детства. На ней была длинная темно-бордовая юбка, из-под которой виднелись черные колготки и серые полусапожки, и облегающая серая водолазка с глубоким декольте; на тонкой, но не хлипкой шее неряшливо лежал армейский жетон на серебрянной цепочке, хорошо развитые, однако не перекаченные плечи легко укрывал прозрачный платок. Не смотря на вызывающий вырез, руки и ноги ее были полностью затянуты в ткань одежды. Чуть волнистые тонкие светлые волосы падали ниже плеч, почти до лопаток, слегка растрепанные, с редкими вкраплениями почти незаметной седины. Как и всегда, она была непривычно женственна и хотя на мой вкус ее лицо никогда не было красивым, она казалась безусловно симпатичной.
Ее вгляд, направленный на меня, можно было бы назвать взглядом придирчивого врача, осматривающего вновь вошедшего пациента. С виду здорового, но внутри гарантированно прогнившего, рассыпающегося в прах. Мне не хотелось расценивать себя в подобном ключе, поэтому я забралась на подоконник молча, уже чиркая "Зиппо". Подъезд молниеносно вбирал в себя резкий кисловатый запах "Альянса" и она не стала смотреть на меня укоряюще, не смотря на то, что никогда не курила. Или курила, но скрывала это настолько тщательно, что даже мой отец не смог ее в этом уличить.
С фантастической наивностью она начала рассказывать мне о мифическом, абстрактном человеке с карими глазами. Она знала о нем абсолютно все и ей хотелось знать еще больше. Загораясь глазами, она рисовала пальцем в воздухе чуть сутулые плечи, худое лицо, щеки, длинные тонкие руки и пальцы, спину, будто бы слегка наклонившийся вперед взгляд из-под широких бровей.
На долю секунды я ощутила желание поверить.
Под легкое шипение дотлевающей, спрессованной в длинный цилиндрик, горстки табака, мне на миг захотелось рассмеяться и вместе с ней поверить в чудо.
Но только на миг.
Прислонившись к стене, она достала из кармана юбки ключи и сняла с них брелок - приглушенно-красное пухленькое пластмассовое сердечко, вымазанное чем-то серым, напоминающим глину и бетон. Улыбаясь,она подала его мне и я показала ей жестом - закрыть уши. Проследив за движением широких ладоней и недлинных пальцев, я с долей иронии отметила про себя ее длинные ногти и с силой рассекла воздух рукой. Звук раздался такой, будто бы в чьем-то сидироме взорвался диск. Выбежала соседка с третьего этажа, накричала на нас и ушла.
Мы хохотали.
Мы с детства обожали взрывать зажигалки.

Настроение сейчас - норма
В колонках играет - Энья

[435x650]