Утро не предвещало ничего дурного. Утро – как утро. Встала, пошла в душ, оделась, поела, накрасилась и пошла по поводу своей ужасной работы.
Придя туда, оказалась в кабинете, где три ядовитые тёти обсуждали кого-то из сотрудниц. И я подумала – наверняка, и меня так же будут.
Одна из этих тётечек оказалась психологом, которая как раз и должна была меня проверять на вшивость. Поиграв в кошки-мышки, Наталья Ефимовна дала мне кучу тестов, чтобы я всё заполнила.
Сижу я, ковыряюсь… и вдруг у меня зазвенел мобильник. Высветилось: «Мама».
Я быстро пролепетала: «Я занята, я потом тебе перезвоню». И тут я услышала в трубке жуткий всхлип:
«Не бросай! Я быстро скажу, ты должна это знать! Миша… Миша разбился… (в эти доли секунды моё сердце сжалось в такой ком, что я, наверное, согнулась – у меня папа Миша). Она продолжала: «Сегодня утром тётя Соня и Миша разбились на смерть…»
Первая мысль, слава богу не отец. Но потом тут же – да какая разница кого унесла смерть. Это были мои тётя и двоюродный брат. Брату ещё жить да жить – двадцать четыре года!!!
Я не знаю, что у меня было на лице, но одна из тёть вдруг вскочила, спросила что случилось и, услышав ответ, решительно понеслась к шкафу. Все тут же стали бегать вокруг меня, а я силилась не разреветься прямо там.
Налили мне пустырника и сказали, чтобы я шла домой.
Я шла в каком-то тумане. Мыслей как таковых не было. Иногда проскальзывало – за что такого молодого «забрали»?
Уже почти вечер. Я до сих пор в каком-то оцепенении…
Почему так всё?..