В час, когда праведники спят, а грешники начинают свой бурный карнавал порока. Когда солнце упало за горизонт, утомлённое собственным светом, а лунный свет струится из за облаков. Я закрою пустые глазницы окон чёрным серебристым атласом и свернусь калачиком в кресле. Нет,… не холодно. Просто так потолок кажется, ещё выше и звёзды из фольги и картона похожи на настоящие.
Глаза на стенах, они следят за мной. Кто-то с печалью, кто-то с одобрение. Глаза,… почти сотня глаз. Святые и демоны в человеческом обличие, гении и безумцы, мёртвые и ещё живые. Они прожигают меня насквозь, распыляют на атомы. Превращают бешеный стук сердца в барабанный бит, чувства и эмоции в гитарный звон и плачь клавишей, мысли в стихи и обливают, как воском, голосом, дыхание в тихие стоны басовых струн. Растворяют меня в себе… или, это они, духи живых и мёртвых, забираются в моё сознание и рвут его в клочья, на мысли,… на стоки, на строфы,… на звуки и стоны.

И будет рассвет,…. И солнце, лениво карабкаясь по небу, возродит меня к реальности. Но, к реальности ли?

«Дай мене руку, и иди за мной. Я отведу тебя в другую страну. Утро никогда не наступит, и это никогда не повторится.»(с)