[425x425]
Поздно ночью,пока все спокойные,добрые спят,
Их язык занят пищей,а сытые губы молчат,
Он тихонько прокрался на кухню,и там за облезлым буфетом,
Кто-то спрятал заначку,огромное детское лето,

Он на утро забил на работу,отчеты и прочие сметы,
Не до сна,не до вас,не до них,но в бреду до рассвета,
Со своей головой,по карманам,ворованным где-то,
Стал беднее на что-то,богаче на целое лето,

Настоящее! то,что рисуют в лежалых советских журналах,
Про разбитые локти,песок в разноцветных сандалях,
Был так рад,не заметил,тихонько,не слышно,почти аккуратно,
Кто-то дернул его,за рукав...он сорвался обратно,

После, в сумерках,снова по стенам и в окна,
По заштореной правде,бетону и выбитым стеклам,
Не успел на сеанс и наверное продан последний билет,
Снова стул у кровати,лекарства,пустой кабинет,

Рано утром,уснув за рулем неотложки,
Оставляя в обьятьях врачей свои ручки,да ножки,
Безполезное утро в бреду и совсем безполезный полет,
Очень жаль,очень поздно,молчи,ведь никто не поймет,

А вокруг надрывались хирурги,и кто-то готовил букеты,
И родные на скорую руку справляли поминки в буфете,
На холодном столе,под ножами,в пустом кабинете,
Ему снились рассказы о скорораспроданном лете...



juga.