Умерла поэтеса Наталья Хаткина . Светлая память

[показать]

Исчезают предметы с глаз — карандаш и ластик
только что здесь были — взглянул в окошко:
«птичка там или рыбка?» — оглянулся — здрасьте! —
нет как нет — и скатерть почему-то в крошках.

Исчезает жизнь — зияют её пустоты.
Память молью трахнуло, вытерся полушалок.
Только что здесь, кажется, было что-то:
бросало в дрожь и дышать мешало.

Хорошо ещё: писать научили — строчки
писем вежливых, этих стишков ненужных
пристегнут к листу, приторочат
старый флигель, сад, поцелуй воздушный.

Из квитанций, марок, билетов — выжать
Дождик подслеповатый... И всё, пожалуй.
Вот когда бы красную розу на шёлке вышить,
Приметать её намертво — чтоб не сбежала.



* * *

О друзья, воспетые когда-то!
Отшуршали наши шуры-муры,
как слепые слепки самиздата
с мировой затрёпанной культуры.

Там сползают в полночь на карачках
чьи-то тени с моего крылечка,
а в ногах моей постели брачной
доктор Фрейд стоит — и держит свечку.

Так иду расхлябанной походкой
с вечеринки — к смертному порожку,
а навстречу мне с улыбкой кроткой
доктор Юнг глядит — и гладит кошку.



ПРО ЛЮБОВЬ

Я – влюбленная селедка,
заверни меня в газетку,
отнеси меня домой,
толстой шубою укрой.

Если кто-то бабу любит
(я наслышана о том),
он сперва ей дарит шубу
(и не знаю, что потом),

шубу свеклы натуральной
с майонезом и яйцом,
с тонким луковым венчальным
обручательным кольцом.

Пусть судьба свершит над нами
свой таинственный обряд.
Я селедка икряная,
я рожу детей в салат.



ОПАСАЯСЬ ПОВТОРА…

Опасаясь повтора, не лучше ли нам промолчать?
Снова в грязную лужу заплыл твой бумажный кораблик.
Не сумела набраться ума – на кого же серчать,
если ты в сотый раз наступаешь, мужичка, на грабли?

Вижу надпись на камне: "Подохнешь, куда б ни пошел".
Я ль соседей залью иль соседи меня заливают…
– Сделай этак – и будет тебе хорошо.
– Эва, барин! У нас хорошо не бывает.

Можно сделать ремонт, даже шифером крышу покрыть –
все равно не уйти от чьего-то недоброго взора.
Столик мой угловой. Я бармена прошу повторить,
опасаясь повтора.



* * *

Взрослые многое держат в секрете.
Например, откуда берутся дети.
И о месте, откуда они берутся,
дети сами как-нибудь дознаются.

Нужно лучше прятать секреты эти.
Меньше бед пришлось бы тогда терпеть.
Вот я знаю, откуда берутся дети,
но не знаю, куда их деть.



БУМАЖНАЯ (из поэмы "ЧЕРТА ОСЕДЛОСТИ" )

С полки старый достанем том
и поставим – точно шалаш.
Вот такой у нас будет дом –
ты ведь мне другого не дашь?

Невезенья не побороть,
приучи себя, приготовь –
ведь бумажная твоя плоть
и чернильная твоя кровь.

Что страницы дома сулят?
Мелкий шрифт и большой сумбур.
Пригляжу такого, как я,
сквозь бойницы его гравюр.

Свищет перепел "пить-полоть" –
хороша, мол, у вас любовь, –
ведь бумажная твоя плоть
и чернильная твоя кровь.

Но зато скажу – не совру:
этой жизни я не боюсь.
И от голода не помру,
и от холода не загнусь.

Знать, поставил меня Господь
отвечать пред ним вновь и вновь
за бумажную мою плоть,
за чернильную мою кровь.



Сколько мне лет

В 21
мне впервые исполнилось 30.
А это возраст,
когда уже удается
кому дорваться,
кому смириться,
кому дознаться,
откуда у этой птицы
такая высокая нота берется.

А еще это возраст,
когда отбивает охоту
к пению или полёту.

Зато потом
мне снова сделалось 18.
Или даже 15,
потому что восторг был телячий.
Хотелось смеяться,
казалось,
вот-вот заплачу.

Понятно.
Каждому случалось влюбиться
и валять дурака.

Зато потом по мне снова стукнуло 30.
И, кажется, так уже и будет 30.
До сорока.

Зато я знаю,
что время движется вкось и вспять.
Подспудно, подземно, подводно.
Свободно.
И я жду,
когда мне снова исполнится
Пять.



ты не в пустыне

Человек приручил динозавров
И подарил своему мальчику.
Сделали их китайцы,
Упаковали в коробочку.
Восемь штук динозавров
Невероятной расцветки:
Два синих, два желтых, один красный,
Остальные зеленые.

Мальчик моет их в ванной,
Натирает мочалочкой.
Мальчик ведет их ужинать,
Говорит наставительно:
— Не ешьте друг друга.
Я принес вам траву.
Я рвал ее аккуратно.

Мальчик укладывает их спать
В ту же коробочку,
Он постелил им тряпочку.
Он любит своих динозавров.

Мальчик и сам укладывается.
Он спит, обнимая льва (слева).
Лев величиной с котенка,
Если нажать на пузо — рычит.
— Спи, — говорит мальчик, —
Ночью нужно спать.
Ты не в пустыне.

Справа — ягненок курчавый.
Он больше льва,
Но рычать не умеет.
Он прижимается к мальчику
И чего-то боится.
— Спи, — говорит мальчик,
Темнота — это вовсе не страшно.
Ты не в пустыне.