Они все замолкли, представляешь. Все голоса пропали. 
 

Лето казалось бесконечным и теперь опять им стало. Пестрой ниткой поперек континента, я скольжу с трехлеткой на руках, сизой кометой, оставляя по себе гирлянды из жестких листьев, пепел благовоний, и ненавистных рыжих цветов, которые бы означали в обычных обстоятельствах, неминуемую гибель всего в ледяном сне.

теперь я жарю тугой овечий сыр, шпинат с корицей, гарам масалой, бог знает с какими еще специями. 
Ты не грусти. 
и дай мне знать, что ты в порядке. Я заварю тебе густой масла- чай и будем сидеть в этих сумерках. 
где только крысы, орлы, комары и бродячие собаки. 
здесь так несложно найти себя за поворотом очередного обшарпанного здания.

у разбитой глиняной копилки-гуллак капы. 
Между панча рупас и половиной австралиского доллара. С молодой королевой на обороте.