Сегодня, оказывается, 50 лет Леониду Парфенову. Сюрприз – не сам факт дня рождения, а юбилейная дата: никак не вяжется с тем, как человек замечательно выглядит и молодо живет и мыслит. В этом отношении Парфенов, кстати, принадлежит к тому же типу людей, что и Валерий Тодоровский, и Хью Грант, например: невозможно поверить в то, сколько им лет на самом деле – будто и впрямь прячут свой истинный портрет где-нибудь глубоко в шкафу.

Всем и без меня понятно, кто такой Парфенов и что именно он сделал для человечества, так что я хочу сказать несколько о своем – не «под» дату, а просто эта мысль неотвязно вертится у меня уже несколько дней. И сегодня с утра, кстати, вертелась – когда я об юбилее еще и не подозревал.

Я читаю сейчас его второй и третий тома «Намедни» (добрые люди уважили, подарили) – и поражаюсь, конечно. Если коротко – тому, как это он, Парфенов, в нашем «новом» времени еще не сидит, а книги эти - в свободной продаже и даже в топах рейтингов.

Насчет времени уточню – в том времени, когда неожиданно оказывается, что мы жили когда-то в чудесной советской стране, и стало быть само публичное употребление термина «антисовесткий» (-ая) заслуживает глубочайшего осуждения и – в отдельных случаях – показательной травли.

Потому что практически каждая статья в новых книгах Парфенова (в первом томе это было не настолько, по-моему, наглядно) – антисоветская. То, что начиналось (могло так показаться), как воспевание советского образа жизни, как ностальгический проект об утраченном времени (заметьте, я сейчас не говорю о телевизионной версии, у которой были свои, совершенно другие задачи), откровенно и самым наглядным образом стало доказательством того, в какой отвратительной, ужасной, несчастной и больной стране жили люди – бабушки и дедушки, мамы и папы, и собственно мы (если вы не родились уже при Путине). И вот как говорится «лишь бы не было войны», так после прочтения этих вот «намедниковских» главок только и хочется повторять и повторять: лишь бы не было того, что у нас здесь уже было.

А ведь многое опять повторяется.