Дневник: 15.09. месяц после (Второго).
Расстояния, испытания, расставания. Понимание того, что ты чувствуешь по отношению к другому человеку, прямопропорционально количеству километров, которые вас разъединяют. Чем дальше – тем точнее вырисовывается картина. Я поняла, что К. мне не очень и нужен. Я это знала всегда, просто берегла его про запас. Теперь я стала поступать более смело. Я сказала (Второму) то, что должна была сказать, теперь пришло время разобраться и с К. Просто в определенный момент уже не хочется беспечно лежать на спинке, а хочется начать плыть в конкретную сторону, к одному или другому берегу. Просто хочется взять какую-то часть жизни в свои руки. Просто хочется освободиться.

(Первая)
Время: Ночь. Осень.
Звук: Звонок.
(Первая): Я так больше не могу.
К.: И тебе доброе утро. Что снова случилось?
(Первая): Я хотела с тобой встретиться и поговорить, но я больше не могу, я просто не могу.
К.: Это сложно, но я же стараюсь.
(Первая): Нет, не нужно больше, пожалуйста.
К.: Может, ты поспишь, и мы потом поговорим?
(Первая): Пожалуйста, только не нужно говорить о моей усталости. Я постоянно уставшая. Причина не в этом. Извини, пожалуйста. Просто я хочу одиночества. Мы никогда не говорили, что любим друг друга. И знаешь, мы всегда были предельно честными. Сейчас, давай, будем тоже? Я не хочу ничего продолжать.
К.: Что ж, я не насилую.
Звук: Тишина.
(Первая): Прости.
К.: Я сейчас просто хочу спать. Я тоже, черт возьми, отдохнуть хочу. Тебе кажется, что все в этом мире с тобой должно совпадать. Знаешь, а я тоже так не могу. Ты сама решила все и на этот раз. И на этот раз пусть все тоже будет по-твоему. Только больше, пожалуйста, не ваяй из меня подходящую для твоей жизни статую.
(Первая): Что ж, рада дарить тебе освобождение.
К. (смеясь): Не мое дело это уже, только скажи, что случилось летом?
(Первая): Ничего. Ничего не случилось.
К.: Врешь, впрочем, как хочешь.
(Первая): К., я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думал. Ты же сам знаешь, что все – не то. Можешь попрощаться со мной насовсем, но…
К.: Но что?
(Первая): Звони как-то, а? Только не как девушке. В любом случае, ты для меня останешься хорошим другом.
К.: Сколько раз я это слышал! Правда, по телефону…
(Первая): Извини, пожалуйста. Мне просто очень нужно было… поговорить…
К.: Ради Бога! Я и так прекрасно знал, что это только вопрос времени. Пока, я правда хочу спать, только уже не уверен, что получится.
(Первая): Пока.

Мысль (Первая): Вот и все. Мне не очень грустно, ему – тоже. Он правду сказал: это был только вопрос времени. Дело тут не совсем в лете, хотя вру. Этим летом я закончила одну бессмысленную историю, длинную-предлинную… Мне понравилось ставить точки. Нужно, наконец, навести порядок. Осень к этому всему идет не саундтреком, она идет бек-вокалом, она подпевает мои мысли. Она говорит, что нужно остановиться. Мне, наверное, сейчас должно было быть очень грустно. Очень странно, что мы никогда не можем предугадать, как будем чувствовать себя при определенных обстоятельствах. Будучи подростком, в своих размышлениях о том, как я расстаюсь с дорогим человеком, я рисовала театральные картины своего плача, со скомканными салфетками на полу и со всем, что там прилагается. Мне казалось, что расставание должно непременно происходить, как в голливудских фильмах. Сейчас же у меня просто ступор. Мне просто никак. Мне невыносимо спокойно. Наверное, это неправильно. Точнее, это не совпадает с моим пониманием, как должно быть правильно. Я не чувствую утраты. Почему? Да, (Второй), это один из тех случаев, когда хорошо – это неправильно. Вот и все, (Первая), дело сделано. Пора спать.
***

(Второй)
Мысль (Второй): Итоги предполагают новые начала, но иногда начать что-то – это больше половины дела. Распрощавшись с доброй частью мыслей, которые наполняли мою голову и существование, я сейчас чувствую себя каким-то глухим и полым. Фарш как-то подберется, только случайно и спонтанно. Эта осень должна быть разноцветной, во всяком случае, я сознательно отрекаюсь от монотонной черно-белой гаммы. Вопреки своим ощущениям, я решил строить что-то новое.
Я долго чувствовал себя невыносимо старым. Чтобы переломить данное убеждение, сегодня я составил список того, что я пережил и того, что никогда в жизни еще не пробовал. Как ни странно, вторая колонка оказалась длиннее. В противовес ей был записан всего один тезис – «почти любовь». Я хотел было зачеркнуть слово «почти», но тогда и вовсе не было бы смысла заполнять вторую колонку: я бы с радостью отказался переживать любой неизведанный доселе опыт, если бы действительно пережил любовь. Хорошо подумав, мой список получился таким: «то, что пережил» – «почти любовь», «то, чего не пробовал» – «любить». Это снова вернуло меня на круги моей молодости. Очень странно, что в юности, познав впервые какое-то чувство, нам кажется, что мы уже все попробовали до конца и все понимаем. Мне кажется, это неправильно. Нужно видеть чуть дальше себя. В этом и есть секрет счастья-в-настоящем.

Время: Осень. День 3.
Место: Университет.
N.: Ну здравствуй, наконец-то ты соизволил прийти.
(Второй): Да ладно.
N.: Дай сигарету.
(Второй) (улыбаясь): Ничего не меняется.
N.: Ну, рассказывай, как лето прошло?
(Второй): Ой, я тебе после первого урока дам сочинение почитать.
N.: А если серьезно?
(Второй): Да так, ничего развлекался.
N.: Видел Первую?
Мысль (Второй): Очень опасно рассказывать многое. Особенно девушкам. Иногда мне кажется, что N. забывает, что я, как бы, не ее подружка с косичками, с которой можно бесконечно обмусоливать каждые отношения. Это утомляет. К тому же, к факту обсуждения всех своих отношений с третьим лицом очень быстро привыкаешь, а это всегда плохо – привыкать. Ладно, N., все равно я рад тебя видеть.
(Второй): А больше не было что спросить?
N.: Ну мне же интересно!
(Второй): Видел. Говорил. Обо всем говорил. Мы подвели итоги.
N.: И что? Никак?
(Второй): Что никак? Что-то должно было быть?
N.: Не знаю. Ты мне скажи.
(Второй): Ну а что должно было измениться?
N.: Вы расстались?
(Второй): Не знаю. Можно ли расстаться с человеком, с которым-то и вместе никогда не был. Но если ты ждешь продолжения истории, то его не будет.
N.: Понятно. И как ты?
(Второй): Меня все устраивает. Я все прояснил и это радует. Так что теперь все будет по-другому.
N.: А вот это уже хорошо.
(Второй): И, пожалуй, правильно.
N.(улыбаясь): Да уж! Пошли, будем дерзать.
(Второй): А ты там что? Оклемалась после своей весны?
N.: А я тоже итоги подводила. Очень кстати, что летом, но об этом позже.
Мысль (Второй): Ох уж, хорошо, что позже.
***

(Первая)
Время: Утро.
Место: Кафе.
Мысль (Первая): Я знаю, что в этом мире происходит много ужасных вещей. В этом мире убивают, грабят, насилуют женщин и бьют детей, этот мир прогибался под тяжестью войн, истекал кровавыми слезами от человеческой жестокости и наверное, должен был бы давно закончиться коллективным суицидом или каким-то эффектным апокалипсисом, если бы не… Если бы он не был бы промазан таким толстым-претолстым слоем меда! Ведь люди больше боятся горя, чем на деле его испытывают. Люди чаще всего вообще ничего не испытывают, но если хорошо открыть глаза, то даже первый желтый листок, который случайно сегодня упал мне под ноги, стоит того, чтобы выходить на улицу. Запах заваренного кофе по утрам стоит того, чтобы просыпаться. Кружка какао в теплой квартире стоит того, чтобы наступала каждая зима. Посиделки на подоконнике с книжкой стоят того, чтобы шли дожди. Когда весенняя трава щекочет ноги – это стоит того, чтобы быть босым, когда слушаешь, как умеют петь ракушки – это стоит того, чтобы уезжать от моря. Все это делает мир вокруг меня – удивительным.
Вот сейчас, например, ко мне навстречу идет человек, который может заставить меня ни о чем не думать. Он сядет напротив, послушает, что я там вчера делала, скажет «ну и что?» и заведет какую-то совершенно другую беседу. Да, и, конечно же, некоторые люди стоят того, чтобы жить.
Когда я только приехала в этот город, первый, с кем я познакомилась, был Л. Мы однажды случайно встретились в каком-то кафе, в которое я зашла пить кофе после прогулки. Он вообще часто начинает разговор с незнакомыми людьми, если ему вдруг захочется о чем-то спросить. Я никогда не говорю с незнакомцами. Я только отвечаю на их вопросы и то не всегда. Л. - такой человек, от одного факта существования которого, у меня пробегают мурашки по коже. Не знаю, с чем это связано. Быть может, меня удивляет, что кто-то может быть мне настолько родным. У него очень низкий и глубокий голос. Такого не бывает у людей обычных. У него очень темные и глубокие глаза, чего тоже почти не бывает. Мне долго приходилось к этому привыкать. Потом все стало совсем хорошо. А, ну и еще, Л. – первый, кому я рассказала о Втором. Л. посмеялся и сказал, что мы дурачки.
Л.: Ну и что за срочность?
(Первая): Я рассталась с К., рассталась, представляешь!
Л.: И что?
(Первая): Мне так легко, знаешь, я ведь уже поставила летом одну точку, вчера вот другую…
Л.: Ну и сейчас ты скажешь, что нам тоже нужно больше никогда не видеться?
(Первая): Дурачок! Я ведь не о том, меня просто…
Л. (улыбаясь): Распирает. Понимаю. Рад, что ты взялась наводить порядки.
(Первая): Именно. Ну да ладно, а у тебя что?
Л.: А у меня просто осень.
(Первая): От того, как ты это сказал, повеситься хочется.
Л.: Не все так плохо. Я вчера гулял хорошо и тишину слушал в парке. Это было приятно.
(Первая): Видишь?
Л.: Как думаешь, эта осень быстро пройдет?
(Первая): Ты же знаешь, что я весны боюсь больше.
Л.: Да, помню. Всем бы дожить до весны, а тебе бы весну пережить, так, кажется?
(Первая): Именно. Пойдем, выгуляю тебя, раз тебе так скучно?
Л.: Ой, (Первая), это так мило, когда в тебе не синхронно со всеми просыпается какая-то активность.
(Первая): Когда-то весной ты мне вернешь «кредит».
Л.: Люблю я наши «коммерческие» отношения.
(Первая): Да уж.
Л.: (Первая), извини, конечно, но я ожидал, что после всех твоих недавних событий ты должна быть более неживой, что ли.
(Первая): Почему?
Л.: Не знаю, не скучаешь по тому, что было?
(Первая): Не знаю. У меня есть ты и еще несколько людей. Мне хорошо. Все сейчас так последовательно и ясно. Это ведь хорошо, когда не о чем переживать?
Л.: Может быть, на пару часиков.
(Первая): Нет, ты только подумай! Вот у каждого есть какой-то дестабилизирующий элемент: дружба, любовь, работа, творчество. Что-то непременно заставляет нас очень сильно переживать. Если убрать одну из составляющих, то может получиться вполне полноценная и упорядоченная жизнь, понимаешь?
Л.: Бред сумасшедшего.
(Первая): Нет же, ты не понял. Вот, допустим, думая много о ком угодно, я забываю обо всем вокруг себя. Моя жизнь идет неправильно, и я перестаю понимать, зачем она вообще идет такая несуразная. Как только мне становиться не для кого себя разрушать, вокруг меня все налаживается. Я сейчас просыпаюсь УТРОМ, я знаю, куда мне нужно идти, что делать, мои часы расписаны по графику. Все обустроено и совершенно. Все образцово, правильно, наполнено смыслом, понимаешь?
Л.: Ты всегда бросаешься из крайности в крайность. Мне иногда кажется, что ты или взлетишь выше всяких там небес или упадешь ниже самой глубокой пропасти.
(Первая): Ну, то, о чем я говорю, это еще не крайности.
Л.: Ты права. Это даже не крайности. Это потрясающий талант делать свою жизнь гениально неинтересной, и смешивать краски так, чтобы непременно получался серый.
(Первая): Думаешь, все так плохо?
Л.: Я просто хочу, чтобы ты научилась жить получая все, а не от чего-то отказываясь. Если вдуматься, то можно обойтись одной ногой, рукой, почкой, глазом, но зачем-то же они идут в паре. Понимаешь, о чем я?
(Первая): То есть ты запорол мою теорию о жизни без дестабилизирующего элемента?
Л.: Где-то так. Мою жизнь тоже можно назвать удобной: отношения сузились до круга я и друг мой компьютер. Мне тоже не хочется напрягаться, но это неправильно, понимаешь?
(Первая): «Хорошо – это не значит правильно». Да, (Второй) когда-то оказался прав.
Л.: Все-таки жаль, что нам с ним так и не удалось встретиться.
(Первая): Кто знает. Все со всеми однажды встречаются.
Л.: Хм. Я не говорю, что тебе сейчас же нужно бежать и бросаться в омут с головой, просто не засиживайся долго на позиции «мне так удобно».
(Первая): Хорошо.
Мысль (Первая): Главный талант Л. состоит в умении в нужный момент сказать «все равно». Его мало что, в принципе, увлекает как меня. Я же очень впечатлительная и могу проникнуться любыми проблемами, или идеями. То есть, если однажды близкий мне друг расскажет, что он развелся, или у него умер хомячок, я не смогу ответить «все равно» (потому, что он давно уже хотел убить или жену, или хомячка), а буду вместе с ним изображать переживание. Когда Л. говорит «все равно» на выдуманные мною же проблемы, он как будто окатывает меня ледяной водой, но такое психическое закаливание, безусловно, влияет на меня благотворно.
Иногда Л. устает меня слушать. Тогда он, как сейчас, высказывает парочку тезисов, чтобы я больше не возвращалась к какой-то теме. Да, Л., ты прав. Нельзя мне долго сидеть на точках. Я подумаю об этом чуть позже.
***

Время: Очень интересно то, что люди чувствуют на расстоянии и то, что люди чувствуют при встречах – иногда совсем разные вещи. Очень интересно, что люди чувствуют друг к другу в конкретный момент времени никогда угадать невозможно. Люди боятся расставаний не случайно. Допустим, у вас есть розовые очки и вы знаете, что вы их носите, и вы знаете, что видите все не-совсем-так. Но какой человек сознательно откажется снять розовые очки? Кто захочет знать правду, если выдумка такая вкусная и привычная? Расстояния снимают розовые очки. Иногда это гадко, иногда – приятно. Иногда болезненно, иногда – облегчительно. Каждый отвечает сам: «правда или выдумка». Вопрос в том, что дороже: мир конкретного человека, или реальный мир? Понимание того, что вы чувствуете или выбор того, что нужно чувствовать.
***