она даже не вспомнит сколько раз она отчаянно напивалась, выходила в жуткий мороз в короткой юбке и замшевых сапогах, сколько стихов она написала в то время и как трепетно и перманентно носила за собой телефон.
в свои 16 она была воистину неистовым ребенком. ходила с розовыми волосами, разукрашенная как как любимая кукла (да, как будто фломастерами). уходила из реальности довольно брутальными способами: не с помощью виски, коньяка или вина, а с помощью водки с гадкими вкусами клюквы или еще там чего, или не менее гадкого пива (да, это можно пить). она писала каждый день в дневнике. слишком глупые вещи, даже для 16.
какая все-таки разрушительная и несправедливая любовь у подростков. но послевкусие после нее крайне полезно. после всех этих саморазрушений, похмелья, слез, театральных сидений с сигаретой, голоданий удается понять всю абсурдность своего состояния в тот момент.
девочки рыдают, пишут стихи, одевают образ принцев на всяких... словом, на всяких разных. думают, что эти всякие так же не спят по ночам, гипнотизируют телефон, придумывают всякие теории и сжигают исписанные страницы, курят по пачке за раз от своего "невообразимого горя".
на самом деле парни же тогда пили для того, чтобы напиться, курили, потому, что так принято, страницы вырывали только из школьных дневников, а отвечали на сообщения, чтобы развлечься. и не было у них никакой любви, и не знали они ее и не придумывали. и не привязывались они ни к кому. и писем, которые никогда не отправят, не писали.
она поняла это уже после, когда сказала однажды своему другу:
- знаешь, а Н. хотела тогда порезать из-за тебя вены.
- знаешь, а я тогда сидел себе за столиком, пил, и когда вышел к ней не мог понять чего это вдруг она рыдает и чего от меня хочет. мы ведь на тот момент уже пол года не встречались. в тот вечер я просто был пьян. послушал это и ушел. не помню, может и ответил ей что-то. я даже не догадывался.
она лично была слишком умной, чтобы резать вены. но это многое прояснило. те слова, которые ей в свое время не сказали, были не озвучены не из-за робости, трепета к ней, или боязни отказа. те слова просто и не возникали ни в чьей голове, кроме ее. как же все просто тогда было : на уровне инстинктов, а не на уровне чувств. на уровне пьяного бреда с обеих сторон.
просто потом удается понять прописную истину: в выигрыше тот, кому больше все равно.