"Триста тысяч слов на бумаге,
А последнее стало птицей" (с)

Последнее из тысяч твоих слов само собою превратилось в птицу, а первое змеею уползло - ни то, ни то уже не возвратится, не приласкает кончиком крыла, не чиркнет чешуею по запястью... Все хорошо, дела идут на лад, и страх забвенья вроде глаз не застит, здоровы дети, яблони в цвету, и живы боги, те, что поновее.
Но птица улетает в темноту. Но ветерок змеиный след развеял.
Большой охват - от птицы до змеи, земные и летающие твари, творения твои, слова твои - все ныне пассажиры на Нагльфаре - фиговый, честно говоря, ковчег, не сами, видно, транспорт выбирали... Я все хочу приладить половчей портреты их - круги, углы, спирали, розеттский камень заново создать, для Шампольонов или для вандалов. А может, птице бы змеёю стать, она б тогда совсем не улетала? Закольцевать магическую речь, пустить как фон вселенских медитаций... Ни птицы, не змеи не уберечь, ты сам не позволяешь им остаться.
Я напишу для них волшебный лес, и небо тоже - очень постараюсь, пусть ползают и ходят по земле, парят, летают - и не умирают, пускай не умирают никогда. Но в клетке тесно, клетку разрывает, и я монетки ломаной не дам за то, что будет дальше со словами. Последнее из тысяч поднялось, коротким криком резануло душу...
Осенний ливень. В комнате тепло. Промокший шарфик батарея сушит. Ручною кофемолкой стрекоча, ты смотришь в заоконное ненастье. И белоснежный филин у плеча. И золотая змейка на запястье.

Настроение сейчас - ...с возвращеньицем?