Я бреду вдоль берега моря. Солнце начинает садиться, и моя тень падает на мокрый песок. Никого нет. Я так счастлив. Я наконец-то один. Они оставили меня. Посчитали меня предателем и сумасшедшим, не их уровнем. Что ж, это их право. Их желание помочь не помогло. Их желание сделать из меня еще одного заложника серого купола не оправдало надежд. Теперь я лишняя частичка всего это. Все то красивое, все то вечное и прекрасное, что было у меня, разрушено их варварскими руками. Видать, я еще не готов поделиться своей красотой.
Я иду туда, откуда еще недавно бежал сломя голову. Самое красивое место в мире. Великий и непобедимый замок, созданный красотой и сраженный глупостью и невежеством. Высокий и гордый, он пал перед человеком. Стены, которые еще недавно отражали лучи заходящего за море солнца, теперь изгажены вонючей краской. Окна выбиты. Сожжена трава. Истоптана грубыми башмаками слабоумия.
Но он, тем не менее, прекрасен. Он все равно остался стоять. Покалеченный и изуродованный, он как печальный герой. И в этом его красота теперь. Он выдержал. Краска со временем сотрется и выцветет, трава вырастет снова, правда очень нескоро. Он все равно жив.
Я прохожу через сожженные ворота и поднимаюсь по лестнице в одну из башен. На полу валяется мусор и осколки окон. Но не стекла главное в окнах, а тот вид, который окна предлагают тебе. Это небо, это море, звезды и солнце, и луна. Я смотрю и почти забываю, что стою в грязи и гари. Я смотрю, и надежда на то, что все красивое все равно не разрушить, эта надежда греет меня. Море проглотит и грязь, и краску, и самого человека, и его следы. Небо сотрет с себя ожоги. Земля заберет их останки и даже самого черного человека превратит в зеленую траву или небольшой кустик. Солнце осветит ее, и начнется новый день, без вони и пыли, без криков и ругани. И я буду смотреть на него из своего разбитого окна и плакать.
Я закрываю глаза…

Солнце стояло уже довольно высоко, когда я вышел из дома и направился в ближайший магазин за покупками. После ночного веселья ужасно болела голова, и очень хотелось пить. Я купил пачку сока и пузырек с аспирином, сыр и хлеб. Дальше у меня кончилось воображение.
Дорога до дома была изнурительной и тяжелой. Хотелось поскорее прийти и опять лечь на кровать. Лечь на кровать перед телевизором и весь день смотреть фильмы. Да, вот чего я давно уже хотел. Отдыха. Безделья. Никакой работы, никакой учебы, никаких репетиций. Ни с кем не встречаться, никого не видеть.
Квартира встретила меня редкостным бардаком. Совсем не такой она представлялась мне в мечтах о хорошо проведенном дне. В таком бардаке даже находиться было неприятно. Утром я этого не заметил.
Пока я прибирался, раздался звонок в дверь. Пришел сосед.
- Можно я воспользуюсь твоим компьютером?
«Да пошел ты в …!!!»
- Да, конечно, проходи.
Он очень долго пользовался компьютером. А мне так хотелось, чтобы он поскорее убрался. Так хотел остаться в уже прибранной квартире, сесть в кресло, открыть сок, сделать бутерброд и уставить в экран затуманенный взгляд.
- У меня что-то не получается. Помоги, пожалуйста.
Я – сама ярость. Я хотел убить его в эту минуту, хотел растерзать и порвать на куски, хотел избить до потери сознания. Только за то, что парень не вовремя пришел. Этот прилив ярости взбесил меня еще больше. И чудом запихнув его себе чуть ли ни в жопу, я стал вникать в его проблему с искренней надеждой помочь. Чтоб он ушел скорее отсюда. А у него на лице было написано: «Мы будем решать нашу ОБЩУЮ проблему, пока не добьемся успеха! Нам так хорошо вместе».
Он ушел через три часа, счастливый и довольный. И я, конечно же, буду рад помочь ему в следующий раз.
Я собирал уже свои вещи, чтобы опять идти на точку, как вдруг раздался звонок.
- Как жизнь? – спросил голос в трубке. Это был наш солист.
- Да, нормально.
- Послушай, сегодня не играем. Завтра. Я договорился с одним чувачком, он хочет нас послушать, но ему совсем не хочется делать это ночью.
- Что за чувачок?
- Он, короче, может устроить нам выступление на летнем рок-фестивале. А это очень круто. Это значит, что начало положено. И если мы попадем на этот фестиваль, считай, мы знаменитости!
- Свежо придание…
- Да ладно тебе! Короче, сегодня ничего не будет. Я договорился на завтра на два часа. Встретимся в час тридцать у метро. Поедем к нему, у него собственная точка.
- Хорошо. До завтра.
- Чао.
День был просто потерян. Можно было взять его, и выкинуть в мусорку. Вот ведь. Почему-то новость о каком-то там «чувачке» меня совсем не грела. Не верилось почему-то.
Утро встретило какой-то своей дурацкой безнадежностью. И опять ничего не хотелось делать. Сначала я даже подумал, что заболел, но лоб был настолько холодным, что ни о какой температуре не могло идти и речи. Значит, не заболел. Зато апатия поглотила полностью. Не хотелось никуда идти, ни что-либо делать, ни кого-либо видеть. И в горле стоял острый ком отвращения ко всему существующему. Какой-то свой мир, одному мне понятный, оставался выше всего этого: всех проблем, всех окружающих людей, всей грязи и тупости, которая вдруг как-то очень сильно стала видна. А недостижимость этого мира, чувства спокойствия и удовлетворения вызывали полный упадок духа. Причина была в том, что я просто не знал, чего хочу и вследствие чего ко мне должны были прийти спокойствие и удовлетворение. Я осознавал то, что практически всю свою сознательную жизнь стремился донести до людей что-то свое, и вот теперь, когда у меня появилась возможность сделать это, я совсем не хотел ничего. Стала вдруг ужасно противна мысль о том, что твои песни кто-то вдруг станет оценивать и говорить о них, как о каком-то товаре. И будет делать какие-то заключения.
Я закрываю глаза…

- Послушай, хватит прятаться от самого себя. Как бы просто это ни звучало, но перестань притворяться кем-то другим. Ты такой, какой ты есть. И если в тебе что-то происходит – значит, так оно и должно быть. Значит так правильно. Не бери в голову.
Я стоял посреди самой маленькой комнаты в верхней части замка. Передо мною на полу сидел второй я. Что-то вроде отражения, только тот я жил своей жизнью и теперь разговаривал со мною.
- Я просидел здесь достаточно долго, чтобы понять, что здесь нечего делать. Не стоит искать выхода там, где его в принципе быть не может. Успокойся, и все встанет на свои места.
- А если нет? Что делать, если все так и останется, такое серое и мертвое? Что делать тогда? Я не хочу меняться. Я хочу, чтобы изменились другие.
- Ты сам знаешь, что это нереально. Ты сам знаешь это, и ты прекрасно понимаешь, насколько ты прав, осознавая это. Ты ничего не можешь сделать. К сожалению, ты такой же, как и они, так с какой стати им тебя слушать. Но ты также хорошо знаешь, что не сможешь мириться со всем этим. Так же хорошо, как ты понимаешь, что будешь мириться. В той или иной степени. И эта неопределенность, эта двоякость рвет тебя на части. Быть таким как все, идти вместе со всеми куда-то туда, или быть собой и бежать в противоположную сторону в одиночестве. Тебе не осилить это, так как это выше тебя. Остановись.
Но я уже бегу вверх. Да, мне не осилить этого. Это сильнее меня, но не выше. Я могу быть выше! Я буду выше. Выше вашего притворства и лжи, выше вашего лицемерия. Я буду выше, чем все ваши правила. Чем ваше правильное воззрение. Чем ваши законы. Чем все то, к чему вы так привыкли!! Я буду выше этого!!!
Я стою на самом верху, на самой высокой башне своего замка и смотрю на мир, лежащий передо мною игрушечным макетом. Солнце встает потихоньку. Божественная красота, радующая и ослепляющая. Вот то, чего я хочу. Вот то, к чему я стремлюсь. Замечать красоту. Чувствовать ее. Смотреть на мир, зная, что он прекраснее, чем то, что его наполняет. Вот конец моего пути. Я пришел.
- Ты уверен? – голос остановил поток мыслей. Сбил их с колеи и пустил по другому пути. – Ты уверен, что именно так ты и хотел все закончить? Что это именно то, что нужно тебе? Ты готов остаться здесь навсегда? Давай, любуйся своей красотой теперь. Смотри, нет рядом никого. Так ты хочешь? Это конец твоего пути? Неужели у тебя не осталось даже надежды?
- На что? На то, что кто-то другой разделит со мною то, что я испытываю, когда смотрю на людей? На то, что кто-то другой согласится делиться этим чувством? Ведь это очень страшно. Пойми, люди больше не удивляют меня и не вызывают желания никаких эмоций.
- Да кто ты такой, чтобы так говорить? Чертов гений? Да нет, ты не гений? Пока нет. Ты не обычный человек, так как у тебя обостренное восприятия всего происходящего вокруг тебя самого, но это не гениальность. Ты чувствуешь, что не можешь ладить с большинством, но есть еще и меньшинство людей, которые чем-то привлекают тебя. Разве нет?
- Да.
- А стоя тут и любуясь всей этой красотой, как ты станешь счастливее?
- Я не знаю.
- Ты ведь выдумал это себе, как красивую сказку, и не знаешь теперь, как с этим справиться. Ты не хочешь провести остаток дней здесь, отдаваясь прелестям мира. Нет, это совсем не для тебя. Одиночество – громкое слово для тех, у кого кто-то есть. Мертвое слово для тех, у кого никого нет. Ты не ищешь одиночества. Может быть на миг, на день, на неделю. Но не на вечность. Ты еще будешь один. Ты поймешь это, когда другие отвернутся. Не ты, а другие. А сейчас ты закрываешь перед ними глаза. Ты не смотришь на них, потому как осознаешь, насколько тонка грань между тобой и ними, и насколько ты близок к ним. Ты такой же, как и все. Такой же, как все! ТАКОЙ ЖЕ, КАК ВСЕ!!! КАК ВСЕ ОНИ!!! ТЫ ОДИН ИЗ НИХ!!!
Я точно осознавал, что он прав. Но я не мог согласиться с ним. Неужели все то, что я думал про себя, что я видел в себе, - это всего лишь иллюзорная сторона моего я? Неужели все это ради других, ради тех, кто не мог никогда понять меня? Но как тогда быть дальше? Что делать?
- Успокойся. Возвращайся лучше домой. Здесь не твой дом.
- Да пошел ты к чертовой матери! Это мой дом! Я знаю это! Это мой дом, моих рук дело! Это тебе не место здесь! Я – это я, а не какой-то безумный двойник меня! Убирайся ты! Откуда тебе знать про меня? Проваливай отсюда! Уходи! Я сам себе хозяин! Сам решу, что делать! А ты кто такой? Уходи…
Он исчез. Просто растаял в воздухе, и я чувствовал, как умерла какая-то часть меня.
Я закрываю глаза…

(продолжение в четверг)