Двенадцатый день.
Нервы шалят. У всех. В разной степени и по-разному, но, так или иначе, все на стрессе.
Тяжелее всех, наверное, Вовану. Его неуемная энергия требует движа, требует ежеминутных исследований и экспериментов. Его не завлечь мультиками, не утихомирить наказанием и не остановить угрозами. Он оставляет после себя хаос, он затевает опасные авантюры. С ним надо заниматься - краски, карандаши, Лего, прогулки на балкон, подвижные игры и совместный фитнес. Его передвижения по квартире надо мониторить, его потребности нужно отслеживать. Это требует сил. В первую очередь - моральных сил. Каждое утро настраивать себя на детей, каждое утро придумывать и увлекать, каждое утро принимать в этом неподдельное участие. Каждый день ощущать вину от своих фраз: «Мама занята». Ведь ему сейчас, по сути, тяжелее, чем мне. Каждый день бороться с этим разрушающим чувством и снова находить в себе силы. Не могу сказать, что все стало совсем невыносимо или уныло. Я никогда столько не занималась с детьми, сколько за эти 12 дней. Мы рисуем, танцуем, смеёмся и творим. Мы многое узнали, многое познали, еще сильнее укрепили нашу связь. Мы стали ещё ближе, хотя я не думала, что возможно - ЕЩЁ ближе.
Но, между тем, я стала больше орать. Ведь теперь основной игрушкой в доме стала мама. Все уже изучено вдоль и поперёк, все уже разобрано, эксперименты проведены и однотипная обстановка не вызывает интереса. Я его понимаю и не виню. Я проходила период «Мам!Мам!Мам!» с Максом. Не без участия антидепрессантов, если быть честной. Но орать я стала чаще - у меня тоже, скидывая неустойчивые кирпичики на прохожих, едет крыша.
Я, конечно, уже взрослая тётя. Я уже осознаю, анализирую, контролирую и сдерживаю. Во мне - материнское чувство ответсвенности и выработанное жизненным опытом терпение. Немного философии, психологии и самомотивации. Я, можно сказать, давно постигла дзен за 7 лет совместной жизни с человеком у которого крайне непростой характер. А Вован - вылитый муж в миниатюре.
Младший сын унаследовал сложный характер мужа: взрывной, упрямый, бескомпромиссный. И вот когда эти два человека сталкиваются рогами - горит земля и летят искры. Когда воздух начинает искрится и дрожать стёкла, мы с Максом уходим в сторону. Он, как и я, прекрасно понимает - заденет всех, кто ближе пяти метров, всех кто дышит слишком громко или (не дай Бог) такой бесстрашный, что комментирует.
Кстати, Макс - тот ещё маменькин сыночек. Хотя и в хорошем смысле. Он добрый, понятливый и заботливый. Он защищает меня, как бы парадоксально это не звучало. Он помогает с Вованом и поддерживает, когда уже и муж чудит. Он говорит мне о любви и радует не по-возрасту интересными мыслями. Хотя и ему сейчас крайне непросто. Такой социально-адаптированный ребёнок нуждается в ровесниках. Ему, как воздух, нужны его друзья, нужен садик и новые знакомства на улице. Ему нужен режим, который мы не в состоянии поддерживать дома. И, когда точка кипения достигает критического уровня, он тоже капризничает. Ноет, жалуется и злится. Повезло тут лишь тем, что Макс - домосед. Ему не сдались эти каждодневные прогулки и вечный движ, которого так не хватает нам с Вованом. Он совсем не против сидения дома - с мультиками и вкусной едой. И этот его, как мне всегда казалось, минус, сейчас превратился в жирный плюс. Больше всего я, наверное сочувствую мужу. Да, с одной стороны - он, по-прежнему, ходит на работу - у его есть время и место для перезагрузки и своеобразного отдыха. Да, он может выключить мозг и залипнуть с джойстиком или моментально вырубиться в любой позе и в любом месте и захрапеть. Его не гложет материнское чувство вины и чрезмерная ответственность перед детьми. Но есть вещи, которые играют против него при любом раскладе. И одна из них - он не семьянин. Нет, конечно, он заботится о нас и делает все, что в его силах, чтобы мы были в тепле и уюте. Он любит нас, старается и, порой, даже ломает себя ради нас. Я это ценю. Но он все равно один из тех людей, что оседают дома лишь в силу возраста. Один из тех, кто в круговерти динамичной жизни испытал и натворил столько, что осесть и завести семью - единственное, что предполагалось после всех чудачеств и испытаний. Мы стали его пристанью, которая не даёт уплыть на поиски Бермудского треугольника. Стали смыслом и мотивом для поиска новой цели. Спокойный уголок, который нужен каждому, чтобы не упасть на дно.
Но, между тем, ему сейчас тяжело. Как настоящая сова, он тяжело переносить крики в шесть утра, страшно громкое шуршание от рытья в коробке с Лего и перестуки копыт наших детей. Ему тяжело находится в помещении, где сумбурно, громко и травмоопасно 24/7 бегают дети. Где постоянно кто-то разливает горшок, орет, дерётся и ноет. Где все время нужна помощь - дай, разогрей, убери, помоги, почини и поиграй. У большинства мужчин, все же, нет материнского чувства, которое помогает не спятить в этом бедламе. А в характере мужа, ко всему прочему, нет места для «ну и пусть» и «я не вижу, значит этого нет».
Но он старается, как может. И это видно. За семь лет совместной жизни, я давно поняла, что требовать от человека больше, чем он способен выдержать - значит потерять все. Что нужны компромиссы, разговоры и постоянные корректировки. И тогда брак выстоит. Он, кажется, тоже начал это понимать - и наши отношения крепнут и развиваются. Не всегда мы идём вперёд, не всегда смотрим в одну сторону. Но уже научились ценить друг друга и понимать.
А это злосчастное время самоизоляции нам только помогло. На нас навалилось настоящее испытание - четверо в четырёх стенах. И мы, на удивление, хорошо справляемся. Не без конфликтов конечно, не без съезжающей крыши у всех четырёх, но все же справляемся.