Не хватает воздуха, снова. И всегда, когда он рядом. И мысли путаются в голове, и противно дрожат пальцы. Неудержимое желание дотронутся, побыть рядом. И отчаяние от осознания того, что это невозможно. Не сейчас.

Никогда. Туда, куда я хочу, мне нет места. Да и не было никогда. Аренда на пару ночей, только и всего. Как дешевый бордель на краю города для случайных любовников. Место, в которое оба никогда не вернутся. Место, поросшее паутиной на краю его сознания. Рваная драпировка, поломанные стулья, мятая постель и неон за окном. На подоконнике - дешевая пепельница, усеянная окурками. Пепел - вот что осталось от его интереса ко мне.

А вокруг два десятка людей, спешащих в разные стороны. Им тесно в маленькой комнате, они протискиваются, они расталкивают. Они здороваются и прощаются, перекидываются несколькими фразами, или пытаются продолжить начатый когда-то разговор. Кому-то нужно в аптеку, кому-то в машину, кто-то бежит в диспетчерскую или к начальству, некоторые устало протискиваются в раздевалку. Та самая сотня маленьких дел, которые необходимо сделать к конце рабочего дня. Или в его начале. Чьи-то сутки только начались, но вот мои, например, только что закончились. Что не волнует начальство абсолютно, впрочем. Его разносящиеся по подстанции крики предназначаются всем. И мы, уткнув глаза в пол, внимает и трепещем, украдкой поглядываем на часы, крутим в голове сотни мыслей. Выбравшись с изматывающей пятиминутки, мы превращаемся в большой шумный рой.

И между нами сейчас не больше полуметра. И это так далеко, когда вокруг толпа. И я борюсь. Борюсь с собой, с тем, что творится внутри. И здравый смысл борется с вопящими чувствами под аккомпанемент шумной толпы. Настоящая средневековая битва. Лязг металла и крики раненых. Ржание лошадей и зычные приказы капитанов. Большие сильные мужчины, одетые в железо. Убивающие железом. Я - лишь молодой несмышленый оруженосец, потерявший своего рыцаря в кровавом урагане.

Меня дергают за руку. Снова и снова. Поздороваться, попрощаться, пофлиртовать - толпе вокруг нужно все и сразу. От меня, и от него. Огромная кипящая кастрюля с диковинным супом - наша подстанция по утрам. И я улыбаюсь. Фраза одному, второму. Поймать за руку коллегу, с которой работала, соотнести планы на выходные с наиболее близкими мне здесь. Кто-то слева зовет курить, кто-то справа - в раздевалку, появившемуся из ниоткуда начальнику опять что-то нужно.

И я в отчаянии. Я не могу просто взять и пойти туда, куда хочу больше всего. Чертовы полметра - огромный каньон в мексиканской глубинке. Три мертвых дерева, жухлая трава и перекати-поле. Осыпающиеся желтыми комьями края обрыва и шумная речка где-то далеко внизу. В тот момент, когда передо мной возникает жалкий веревочный мостик на ту сторону, появляется человек в сером.

Единственный, кто носит костюм в радиусе полкилометра. И я опять в центре его внимания. Сквозь шум крови в ушах пытаюсь уловить суть его фраз. Не сильно преуспев. А он успевает говорить одновременно со всеми. Остановив одного жестом, бросил пару фраз другому, сразу же продолжив читать лекцию мне. Не особо вникая в суть очередного его бреда я заверяю, что прониклась, осознала, исправлю и т.д. и т.п.

Детская сказка. Я все еще помню ее. Она износила семь железных башмаков, истерла семь железных колпаков. Прежде чем дойти туда, не знаю куда. Там были страшные леса с огромными кошками, диковинные птицы. Множество испытаний выпало на долю той, что искала счастье. Сказки учат. Эта - тому, что ничего не дается даром. Но мне нужно лишь пару минут, пару минут счастья. Неужели нужно семь башмаков, чтобы добраться до соседней стены?

Все это время он тоже смотрел в мою сторону. Я чувствовала это даже спиной, пока вещало начальство. Что это - последние искорки интереса, перед превращением в пепел? Или просто хорошие воспоминания посетили его голову? Оказавшись рядом, он потянулся к моей щеке. Я не обнадеживаю себя, это - лишь жест, стандартный для него. Его и его женщин.

Как это все глупо.

Наш разговор длился пару минут, полторы из которых кто-то из коллег дергал меня за руку, чтобы поздороваться или пошутить. А потом он сам отослал меня в раздевалку.

Единственный способ уцелеть во время кораблекрушения - уцепиться за обломок корабля. Когда вокруг бешеные пляски соленой воды, когда верх и низ меняются местами, когда соль забивает все поры тела до одной. Когда силы утекают из тебя, единственной мечтой остается этот чертов обломок. И ты тянешь мокрые пальцы в надежде уцепиться. Тебя кидает с волны на волну, твои глаза почти слепы от соли. Единственное, что поддерживает в тебе жизнь - кусок мачты болтающийся совсем рядом. И так далеко. Так далеко, когда вокруг море. Выталкивающее тебя, чтобы затем утянуть на дно. И когда вместо черного ничто очередной волны под твоими пальцами появляется дерево, это не сравнить ни с чем. Ты впиваешься в него ногтями, как никогда раньше не впивалась даже в спину мужчины во время пика. "Спасена". И эта мысль греет тебя в ледяной воде. По твоим скованным холодом мышцам пробегает волна тепла. Ласковая волна, не в пример тем, что вокруг. И тишина и спокойствие обволакивают, заглушая шум бури. Сейчас тебя не волнует что будет дальше. Что бы будешь делать одна, посреди океана. Ты чувствуешь себя победителем. Кто бы мог подумать, что чертов обломок станет самой желанной мечтой в твоей жизни. Самой желанной из всех тех, что когда-то появлялись и когда-то еще появятся. И когда ты добралась до мечты, твои пальцы соскальзывают с мокрого дерева. Ты еще не успела понять, что же произошло, а волна уже откидывает тебя далеко в океан, слишком далеко от останков корабля. Что чувствуешь ты, разве это описать словами?

Разве описать словами, что чувствовала я, стоя в раздевалке? То, к чему я стремилось ускользнуло от меня, как обломок мачты. И вот я здесь. Кусаю губы в тишине раздевалки. Убеждая себя не плакать. Я знаю, что причина слез глупа, я слишком много знаю про себя.

Слишком много эмоций. Слишком много, и всегда именно так, когда он рядом. Три с половиной минуты, что стали ярче пары недель без него.