Девушка. Кристально белая курточка выделяет ее на фоне остальных прохожих. Волосы свободно расшвыривает ветер, солнце отражается от очков. Походка достаточно медленная, неуверенная, как будто каждый раз забывает, куда идет. Или зачем. Не замечая машин вокруг, опасно сокращает путь. Люди, следующие обычным маршрутом, с интересом поглядывают в ее сторону. Скорей всего, ждут ДТП, чтобы поглазеть и посудачить. Вопреки логике и мстительному желанию местных таксистов, ничего не происходит. Она выбирается на автобусную остановку и замирает. Чуть вдали от сбитой массы ждущих автобус людей. Просто стоит, балансирую на бордюре и глядя перед собой. Может, слушает музыку, может, себя. Необычный выбор места для раздумий вновь привлекает к ней излишнее внимание. Впрочем, не надолго.
С платной парковки напротив резко стартует большая машина. Необычный минивен с правым рулем. Заставляя девушку апатично пошатнуться, он пролетает мимо и резко тормозит в паре шагов от толпы. Через лобовое стекло отлично просматривается хозяин машины. Большой, мужественный, загорелый. Тронутые сединой виски и обворожительная улыбка. Женская часть остановки заворожено вытянула шеи.
Увлеченно рассматривая наглого водителя, люди не сразу замечают, как спрыгнула с бордюра девушка. На пару секунд замерев в нерешительности, вышла на дорогу и направилась к машине. Внимание толпы вновь переключилось на нее. Медленно, как будто во сне, девушка забралась в кресло, захлопнула дверцу. И теперь через не тонированные окна видно их обоих. Видно как шевелятся ее губы в приветствии, видно, как расцветает в улыбке водитель. На блестящих боках машины отражаются завистливые взгляды женщин. Их глаза жадно ловят появившиеся из ниоткуда огромные бутоны. Размером с мужской кулак, они, кажется, заполняют все пространство салона. Розы: красные, белые, они заставляют улыбнуться даже девушку на сиденье. Она ловит его за воротник и вынуждает нагнуться. Теперь взгляды всей остановки прикованы к нутру серебристой машины. Девушка медленно целует его, проводит щекой по его щетине, ее губы что-то шепчут в благодарность. Глаза мужчины прикрыты, он счастливо улыбается.
Когда руки мужчины возвращаются на руль, девушка апатично переводит взгляд на стоящих совсем рядом людей. Жадные до чужого счастья и интересных зрелищ, они даже не отводят взгляды. Машина так и тронулась с остановки, провожаемая завистливыми вздохами. Если б они только знали…

«Знали бы вы, как это – перестать дышать. И это ощущение, когда останавливается сердце. А потом, после пугающей паузы, вдруг начинает стучать с такой силой, что кровать ходит ходуном. И пытаешься вздохнуть, чтобы успокоить этот рок-концерт внутри. А воздуха нет, совсем нет воздуха. И ты водишь острыми ногтями по голой ноге, чтобы отвлечься. Только вот боль появляется совсем не там, где остались красные полосы.»

- Сейчас налево, - выталкиваю из себя слова - там, у автомойки, направо. Да, вот туда.
Машина послушно пробирается по грязным улочкам в сторону старой пятиэтажки. Яркое солнце слепит глаза, улыбающиеся люди прогуливаются с детьми и собаками. На улице поют птицы, и тает снег – в наш город пришла весна. Произойди все иначе, я, быть может, радовалась ей так же, как весь уставший от холода город. Ведь мое утро тоже начиналась с приятного щебетания птиц и лучей солнца на кровати. На душе мне было приятно и тепло. Волнующее ожидание сегодняшней встречи стерло ужас от утреннего сновидения. Я уже не проваливалась под лед, а лежала в своей удобной кровати, в маленькой квартирке родного города. Поборов ленную слабость, я обернулась в одеяло и выскочила на балкон. С удовольствием затягиваясь утренней порцией никотина, я улыбалась радостным мыслям. Всего лишь пара часов отделяла меня от встречи с ним. Целая неделя разнообразных мыслей, желаний, нетерпеливого «скорей бы», суматошные три дня в родном городе, подготовка к этому важному для меня дню – все, наконец-то закончилось. И настал он, день встречи.

- Куда? – услышала я рядом с ухом.
Интересно, долго мы стоим? Вряд ли, конечно, раз нам еще никто не сигналит. Но вопрос мне, видимо, он задает не в первый раз.
- Направо. У них там главная дорога. – Палец вяло прочертил что-то в воздухе. – Просто знака не видно. Это я так, на всякий случай, - отвечаю я на его ироничный взгляд.
Все, как будто, в тумане. Меня слабо интересует, что мы будем делать, приехав ко мне. Единственная мысль, засевшая в голове – главное не оставаться сейчас одной. Не дать себе погрузиться в бездну боли и отчаяния. Не разрешать себе думать и вспоминать.
Машина плавно тормозит во дворе. Немного подумав и высказав мне все, что он думает о местных автолюбителях, Макс паркуется у ближайшего забора. Вытягиваю из салона удивительно длинные розовые стебли, двумя пальцами толкаю дверь. Хлопок с правой стороны машины и писк сигнализации. Вот и приехали.

«Зачем я снова здесь? Зачем здесь он? Какого черта я развожу этот паноптикум?»

- Надеюсь, не пятый этаж? – спросил Макс, разглядывая здание.
Я вяло улыбаюсь, а он хмурится. А, зайдя в квартиру, и вовсе впадает в легкий ступор. Она у меня необычная, моя квартирка.
Мне пришлось приложить усилия, чтобы он немного расслабился и перестал чувствовать себе столь неловко. Хотя, меньше всего сейчас мне хотелось прикладывать к чему-то усилия. Единственное желание – видеть на месте Макса совсем другого человека - было несбыточным.

Тогда, утром, встреча еще не казалась мне нереальной фантазией. Все было тысячу раз оговорено, подтверждено и перепроверено. Я ждала лишь телефонного звонка из электрички, ехавшей в мой город. Чтобы быть готовой встретить так, как запланировала за эти три дня.

Отрывок из Пелагеи поймал меня по дороге в душ. Я радостно потянулась, открывая письмо.
«Привет. Ирка не хочет ехать, она дико устала после суток.»
Неприятный холодок пробежал по телу, и я замерла, глядя в окно. Мысли мои заметались вместе с солнечными зайчиками за окном. Я трусила задать главный вопрос, я все еще верила в чудо. Он обещал приехать в любом случае, не смотря на решение Иры. Я помню этот разговор, помню глаза, светившиеся теплотой. Помню ту уверенность, с которой он выбрал день встречи. И все же, я чувствовала, как холодная рука отчаяния сдавливает горло. Мне вспомнилось замерзшее озеро и неизбежность, с которой я погрузилась в холодную воду. И тот толчок, который разбудил меня ото сна.
Сбросив оцепенение, я вновь взяла в руки телефон. Дрожащие пальцы не хотели слушаться, а я не хотела знать ответ, но короткое письмо уже улетело в другой город. «А ты?»

- А ты?
- Что? – Кажется, мой голос дрогнул.
- Господи! – Макс обреченно закатал глаза. – Я. Буду. Кофе. – Старательно повторил он. – А ты?
- Да.
- Может, тогда покажешь, где у тебя кофе?
Сбросив оцепенение, я задвигалась по кухне, помогая Максу с поисками. Кажется, я ему больше мешала, хотя должна была быть хозяйкой на своей кухне. Вскоре меня усадили на стол перед тарелкой клубники и посоветовали не мешаться под ногами. Что я и сделала, поедая вкусные ягоды. Но хватило меня не надолго, мои мысли снова стали возвращаться к злополучной теме. Я ведь и в Москву-то сегодня поехала, чтобы не сойти с ума. Помогло мало, но движение хоть как-то заставляет отвлечься.
Поднявшись, я пошла искать вазу. Задачка оказалась не из легких, да и цветы были слишком длинные, чтобы стоять в нашедшейся в конечном итоге вазе. Кажется, я прилично провозилась таскаясь по комнате с ножом и составленной мною композицией. Во всяком случае, я зашла на кухню под запах кофе и жаренного мяса.
Пришлось поднапрячься, чтобы не обидеть повара. Но аппетитные кусочки заполнившие мои рот, все равно не могли предотвратить главного.
- Рассказывай. – проговорил наконец он.
И я… Я, которая так долго подбирала про себя слова, формировала мысли, классифицировала эмоции. Я не смогла произнести не слова. Несвязный поток слов, который я смогла из себя извлечь - не в счет. Какой-то речевой ступор пополам со звуками боли.
Пришлось Максу налить мне виски. Того самого, что я надеялась распить еще несколько часов назад. Правда, в другой компании.

Да и тогда, в момент отправки того короткого SMS, я все еще надеялась. Я так и стояла, замерев с телефонном в руке. Боясь двигаться, и смотря в одну точку. Никогда раньше я не думала, что можно так зависеть от пары слов на экране мобильного.
«Письмо в левой зажато руке» - пропела Пелагея после короткого жужжания. С не понятно откуда взявшейся надеждой, я подняла телефон к глазам.
От сильного волнения я не сразу смогла разобрать слова на дрожащем в руках телефоне. А потом я перестала дышать.
«Что-то у меня нет настоя ни на что. Давай все перенесем. Прости, милая»
И дурацкий желтый уродец с опущенными губами-скобкой, чтобы добить меня окончательно.
Неделя, прожитая для него, неделя, прожитая в ожидании, в мыслях о встрече. Полгода затяжной зависимости, боли, отчаяния. Все эти бессонницы и бесконечные пачки сигарет. Сумасшедший стук сердца при виде него и маниакальное желание пересечься с ним хоть на пару минут. Ночные вздрагивания, каждый раз, когда объявляют его бригаду по громкоговорителю. Сумасшедшее желание заглянуть к нему в комнату отдыха, когда я вижу, что он на подстанции. И та надежда, с которой я выискиваю закрепленную за его бригадой машину, въезжая на парковку. И тот восторг, в моменты редких свиданий вне работы. Боже! А та радость, с которой я бегу на подстанцию, когда знаю, что он тоже придет. И та ревность, что душит меня, каждый раз, когда я возвращаюсь к запрещенным самой себе мыслям. Полгода, наполненные им до краев.
Воспоминания, накатившие одномоментной лавиной, сбили с ног. Если бы он просто отменил встречу, у меня, быть может, осталась бы надежда. Когда он отменил все из-за Иры, даже мои паучки в углу кухни все поняли. Мысль была проста, как кирпич и опасна, как топор для рубки мяса. Вот и все.

- И все? – Удивленно поднял брови Макс.
- Что значит – «и все»? – Я посмотрела не него глазами полными слез.
- У него, что – член из золота? Чего ты так убиваешься? – улыбнулся он, отхлебнув кофе.
Я замерла, разглядывая татуировку на его плече. Из глубин памяти всплыл его рассказ о трех годах на подводной лодке. А Олег, кстати, не служил.
- Тебе. Не. Понять. – Заявила я, и пустилась в объяснения, чего именного ему никогда не понять.
Выслушивая все мои аргументы, он улыбался и задавал вопросы, на которые у меня не было ответов. А когда я запуталась окончательно, он начал ржать.
Вот так мы и сидели – я злилась и пила коньяк, он смеялся и дразнил меня, попивая кофе. И я вдруг поймала себя на мысли, что все не так уж и серьезно, как я напридумывала себе утром. И тот бред, что стойко выслушивал Макс весь этот вечер не иначе, как глупостью и не назовешь. И мне, вдруг, стало так легко и свободно, будто я избавилась от мешка угля за плечами. Умиротворенная пустота заполнила мои мысли, меня неукротимо потянуло в сон. Я и заснула, заботливо укрытая одеялом. Чтобы утром проснуться от упоительного запаха роз.
Лучи солнца бегали по красным и белым бутонам, птицы пели за окном. Впервые за несколько месяцев, я почувствовала, что жизнь – прекрасна.