"-Элиот возьми трубку!
-Не буду. Это Тод. он звонит уже 5-й раз и предлагает мне переехать к нему в штаны!" Клиника (с)

Ночь первая.

"Скотина. Наглая и самовлюбленная скотина. Избалованный ребенок."
Стараюсь сосредоточиться именно на этих мыслях, чтобы не загнуться от ноющей боли в спине. Сутки таскать врачебную укладку - не сахар. Таскать ее, когда твой врач - молодой двухметровый неформал - еще тяжелее. Ибо начинает давить еще и на психику. Конечно, формально, ящик - моя забота, по крайней мере, как фельдшера во врачебной бригаде. Но, все же, обычно, мужчины на "скорой" стараются оградить женщин от таскания тяжестей. Бывают и исключения, основанные на плохих отношениях в бригаде, но мой случай, похоже, тяжелее...
К концу смены умудряюсь найти еще пару раздражающих недостатков у этого невозможного человека. А именно – склонность к подростковым депрессиям (в 33 то года), маниакальное пристрастие к зеркалам, и промелькивающая во фразах самоуверенность.
Вот только… Какого черта я столько внимания уделяю его личности?
Виной всему, вероятно, мое хроническое одиночество.
Бесспорно – парень хорош, даже слишком хорош, не смотря на наличие у него таких недостатков. Помимо всего прочего, в этой ночи есть место для флирта, пошлостей и неслучайных прикосновений. А я слишком долго была одна…

Заканчивая смену, умоляю себя не заморачиваться. И, наверное, получилось бы… Если бы не…

Ночь вторая.

Думать о работе не получается вообще.

«Как в сломанном калейдоскопе - вот такие ассоциации приходят мне в голову в час ночи. Хотя, если приложить толику фантазии - действительно похоже. Ломанные линии желтого света, мелькающие на белом, меняющие свое положение тени. Они накладываются друг на друга, как листочки невесомой цветной бумаги. Они скачут по стенам и потолку, сливаются и меняются местами. И никакой системы в этом нет - ни на первый, ни на второй взгляд. К тому же, еще и дикая тряска. В ней тоже нет ни системы, ни смысла. Да и скорость, с которой какой-то неусидчивый ребенок крутит калейдоскоп, достаточно изменчива. Добавить к этому синие всполохи через матовое окно люка и меняющийся ночной пейзаж за маленьким стеклом - вот и моя ночь. Не совсем вся, но все, что кроме - уже будни.

Очередная кочка заставляет мое кресло завертеться вокруг своей оси. И лишь точное движение ногой - остановить поехавший по салону ящик - останавливает и кресло. А дальше – уже привычный жест, посылающий ящик в надежный угол, упор ногами о близлежащие конструкции – впереди крутой поворот. Даже новые Мерседесы бывают неудобны, когда на дворе – глубокая ночь и очень хочется туда – в теплую постель.
Удачно пережив очередной маневр водителя, я немного расслабляюсь, сползаю чуть ниже по неудобной обивке. Еще несколько улиц и перекрестков - и сонная тишина сменится привычным рабочим моментом. А пока я вновь возвращаюсь к своим вечно драматичным мыслям. Да и причина – вот она – совсем рядом: чуть ниже пейзажа за лобовым стеклом, слегла левее рамки моего маленького окошка в кабину водителя. Со своего доломанного кресла я могу видеть лишь кончик острого носа и металлическую сережку из-под черных завитков волос. Вполне достаточно, чтобы возвратится в свою вечную осень.»

Чувство самосохранения нещадно орет в ухо, стараясь заглушить начинающиеся загоны. Ночью у него это получается хуже всего. Нет, конечно, не влюблена. Но, черт возьми, заинтересована. И схожу с ума от невозможности исполнения своих желаний.
А у него, между прочим, желания-то банальны. Ведь не зря он сегодня – сама любезность.
Только я так не могу. Слишком велика опасность привыкнуть к человеку, предлагающему только секс. Да и ноги уже все в крови от хождения по граблям…
А, между тем, комната для отдыха у нас на две персоны. Детская бригада, все-таки, даже смешно.

«Иди сюда, не бойся» - пробирает до дрожжи и очень хочется уступить. Не знаю какая волшебная сила удержала меня от глупостей той ночью.
Утром я даже гордилась собой. И, наверное, закончившись вся история на этом, она бы осталась в моей памяти как забавный эпизод, но…

Ночь третья.

Немного ненужных мыслей, долгое одиночество и истончающаяся сила воли.
И вот - на обшарпанную сцену моего извращенного сознания запрыгивает очередной Герой Не Моего Романа. Милашка и умница - красивый и самостоятельный, в меру добряк, в меру шутник - но - ГНМР. И ключевое здесь, снова, это чертово "Не Моего"…
Что, черт возьми, не мешает мне сдаться. Не мешает мне, в каком-то густом тумане забытья, сползти к его ногам. Буквально.

Занавес, свет и вялые аплодисменты уставшей публики. И хотя в школе учили не кричать «Бис» в театре, он делает это. Между мытьем машины «скорой» и пополнением укладки это чертово «подумай» совсем сбивает с ног. Есть здесь какая-то ирония – я не могу не думать об этом, но и сказать «да» не могу.

Я снова увязла, господа. Я снова больна. Слишком умна, чтобы повторять ошибки, но не достаточно сильна, чтобы полностью выбросить из жизни очередного «Героя»
[500x488]