Он стоял на балконе, тихо покуривая. В комнате с выражением абсолютного и нерушимого счастья спала девушка. Точнее уже женщина. Он улыбнулся своим мыслям и снова затянулся. Он никогда не ложился спать сразу после секса, лишь всегда уходил на балкон и долго стоял с сигаретой, думая и размышляя о жизни. Вскоре он возвращался в комнату и садился с книгой в кресло. Он очень любил смотреть на девушек. Они были похожи Ангелов, на милых и нежных Ангелов. А он не верил в Ангелов и не верил в любовь. Он считал, что любовь есть, правда-правда. До восьмого класса…
Однажды после уроков он подошел к учительнице по физкультуре уточнить насчет соревнований. После разговора она предложила подвести его до дома. Жил он в то время далеко и с удовольствием согласился. Перспектива долгой прогулки через лес после двух уроков физкультуры не радовала, а в автобусах он ездить не любил. В них всегда было душно и много людей. Он вообще не любил людей уже тогда, в восьмом классе.
Он дождался преподавательницу перед школой и, сев в машину, они двинулись домой. Юный мальчик сидел в машине такой просторной и теплой, как мамина шуба, и любовался лесом с переднего сидения. Но вдруг машина глубоко у обочины затормозила. Учительница вышла и, открыв дверцу, попросила его пересесть назад. Тот повиновался, не задавая лишних вопросов. А она сама села рядом и мягко улыбнулась. ’’Сейчас я покажу тебе любовь!’’, - произнесла она и начала раздеваться…
Он боролся и пытался выбраться. Но оттолкнуть 35-ти летнюю КМС по плаванию оказалось невозможным…
Он отмахнулся от дыма как от неприятных воспоминаний и затушил в пепельнице сигарету. Он вообще не часто курил и в пепельнице, как звезды на борту самолета-истребителя, уже красовались пять бычков, смятых и по-своему одиноких.
Парень обернулся и зашел в комнату. Девушка на кровати улыбнулась еще чище и красивее свежему потоку ветра, но тут же зарылась в одеяло поглубже. Он подошел к ней и поправил волосы, спадающие на глаза. Растрепанная, наспех накрашенная, жмурящаяся от солнца и надоедливых волос, она была похожа на определение счастья. Такое же емкое и краткое как определение, но все же полное и прекрасное как счастье.
После случая в восьмом классе ему впору было бы возненавидеть всех девушек и женщин и начать им мстить. Долго развивать мышцы рук (наученный горьким опытом он знал, что нужны именно руки). Переехать в какой-нибудь богом забытый район богом забытой России. По утрам, уходя на не престижную, бесполезную и низкооплачиваемую работу здороваться со всеми бабуськами-сплетницами района и говорить каждой второй, что та сегодня на редкость хорошо выглядит и возвращаться на обед. Потом когда стемнеет уходить с теми же словами тем же бабусям, только второй половине. На вопрос а-ля, ’’Милок, это куда это ты на ночь-то глядя’’, отвечать ’’ На вторую смену, Джессика Джонотановна’’. А самому уходить в ближайший лес и поджидать восьмиклассниц или постарше, там уже без разницы. И мстить им за себя. Каждый вечер. Пока не поймают.
Так делают все. Но он никогда не был как все. Он долго думал, как будет с этим жить. И пришел к выводу… Он никогда не позволит себе сделать девушке больно. И за каждую принесенную боль он вымаливал прощение, покрывая все тело поцелуями. Его пальцы как детекторы чувствовали биение сердца, дыхание, даже мысли. Хотя какие мысли! В девушках было только желание. И страх. Но и тот растворялся под касаниями пальцев. Он не любил свои руки. Они были все в шрамах.
Однажды по телевизору он увидел выступление жонглеров с булавами. Он решил попробовать, ведь это было так эффектно! Он достал с антресоли палочки, но с ними было не удобно. Может две ручки? Нет, не красиво. Тогда только… Ножи. Он тренировался на ножах. Из-за своего упорства он не мог остановиться, пока не научится. Когда он резал руку, он снова хватал нож и с ещё большим упорством подбрасывал и ловил и опять за лезвие, и опять вверх. Картина конца тренировки была ужасна! Весь в крови, маленький мальчик держал рукояти ножей, с лезвий которых потоками стекала густая красная жидкость, а в глазах дикий и неописуемый восторг победы. Если бы его мать увидела это! Она бы еще раз сошла с ума.
Его мать была больна. Психически. Но она ходила на какую-то работу. И что-то зарабатывала. Но он от нее не зависел. Отец ушел еще до его рождения. Мать винила во всех грехах своего ’’выродка’’. А от боли при родах на почве ухода своего любимого сошла с ума. Врачи уговорили ее оставить ребенка у себя. Они не заметили помешанности и думали, что она просто устала после родов. Она была с ним жестока. Очень. Все его ненавидели и били. Девчонки смеялись. Так он в первый раз возненавидел человечество.
И вновь неприятные воспоминания заставили его выйти из ступора. Да и ноги устали сидеть у кровати. Он поднялся, поцеловал девушку в лоб и пересел на кресло. Машинально взял книгу и открыл на очередной странице. Он не стал читать её, и никогда бы не стал. Он предпочитал другие книги. А это был атрибут, декорация. Просто девушки любили подходить и спрашивать ’’Что читаешь?’’. Тот открывал обложку и читал что-нибудь типа ’’Духless’’ а дальше ей ’’Чай будешь? Кофе?’’. Откуда эти молодые непорочные создания могли знать с чего начинать разговор после их первой бурной ночи. В девушках-девственницах он видел чистоту. А он любил чистоту. Чистоту и спокойствие. Он любил то чего не мог найти в себе и у себя дома.
После чая был самый непредсказуемый момент. Непредсказуемый потому что не он был его режиссером. Он говорил, что это их последняя встреча. Вот тут то девушки всегда находили что сказать! Столько мнений! Но никакие слова не могли его задеть, да и телесную боль от пощечин он уже толком и не чувствовал. К этому моменту девушки уже были посвежевшие после душа, отдохнувшие, одетые и накрашенные, даже напоенные чаем! Так что они без труда находили дверь и с истериками выбегали.
Все как всегда. Не первая и не последняя. Он уходил к себе в комнату, собирал в стирку вещи и постельное белье. Потом ложился на пол и засыпал. В такие дни он всегда один и тот же сон. Но он его не тревожил. Он видел во сне девушку. Чистую и спокойную как его мечта, милую и нежную как его Ангел. Прекрасную, как само счастье. Поэтому он и любил девушек-девственниц. Поэтому он каждый раз знакомился с новой, поэтому он каждый раз её бросал после их первого раза.
Он знал, что той единственной будет плевать, сколько их было. Она просто будет с ним. Она, а значит, и само счастье будет с ним. Ведь жизнь – это всегда любовь, пропитанная кровью. И никак иначе.

Altera Σ
03.04.2006