[333x500]
По одному только центру Бухары можно бродить-неперебродить. А ведь еще есть пригородные комплексы и хамам. Лучше на Бухару с пригородами планировать дня три в вальяжном темпе. У нас получилось всего два, и сейчас Б. меня спрашивает: "а что мы делали ночерами?". Он не помнит. Никто не помнит, как впадает в анабиоз. Приходили поздно от того, что хотелось не только пробежаться и посмотреть, но и посидеть, впитать, проникнуться, представить как оно тут давным-давно происходило.

Из пригородов мы выбрали комплекс Бахауддина Накшбанди и Чор Бакр. Некрополь и некрополь, соответственно.

Человек пришел к великому Бахауддину с просьбой о помощи в руководстве на пути, на что он велел отказаться от духовных занятий и немедленно покинуть обитель. Добросердечный посетитель попытался протестовать против такого решения.
— Ты получишь знак — это будет тебе наглядным примером, — сказал мудрец, многозначительно подняв палец...
В этот момент в комнату через открытое окно неожиданно влетела птица и начала метаться, не зная, как вылететь. Суфий подождал, пока птица усядется около единственного открытого окна в зале, а затем неожиданно громко хлопнул в ладоши. Испуганная птица вылетела прямо через окно на свободу. Тогда Бахауддин сказал:
—Для нее этот звук был чем-то вроде шока, даже оскорбления; ты не согласен?

Мастер Бахауддин всю свою жизнь оставался счастливым, улыбка никогда не сходила с его лица. Даже на смертном ложе он смеялся. Казалось, будто он наслаждается приходом смерти. Ученики сидели вокруг. - Почему Вы смеетесь? Всю жизнь Вы смеялись и мы не решались спросить, как Вам это удается? И вот даже сейчас, умирая, Вы все же смеетесь. Что здесь смешного?
И старик ответил:
- Много лет назад я пришел к моему Мастеру молодым человеком, семнадцатилетним, но уже страдающим. Мастеру было семьдесят и он смеялся просто так, без всякой причины. Я спросил его: "Как Вам это удается?" И он ответил: "Я свободен в своем выборе, это мой выбор. Каждое утро, когда я открываю глаза, я спрашиваю себя: "Что ты выберешь сегодня - блаженство или страдание?" И так случается, что я выбираю блаженство, это так естественно".

[700x466]

[700x466]

Шейх Бахауддин Накшбанди был духовным наставником Тимура, а в молодости - ткачом. В будущем он станет покровителем ремесел. Перед приходом ислама в Центральную Азию, на месте нынешней гробницы Накшбанди был языческий храм. Место столь свято, что поклонение святой могиле шейха приравнивалось совершению хаджа в Мекку. Впервые увидела и удивилась, у мусульман тоже есть ритуалы со святой водой, которую набирают в св. источниках и ритуал с хлебом, типа наших просвир.
[700x466]

[466x700]

[700x466]

[700x466]

Чор Бакр. Название некрополя означает «Четыре брата», но среди туристов больше известен под названием «Город мёртвых». Он действительно, как город, с улицами, двориками, воротами, павлинами, но вместо домов - фамильные дахмы и надгробия. Немного не по себе.
[700x466]

[700x466]

[700x466]

[700x466]
С высоты. Не мое.
[400x300]

После пыли, песка, высушенного гнезда на голове от ветра, да и общей усталости, хамам был как нельзя кстати. В Бухаре их осталось всего два: мужской и женский. Не найти невозможно. В общем, то, что к нам спускается в последнее десятилетие с Запада в виде концепций спа и велнесс, там уже веками как "помыться". Хамаму 6 столетий. В этом хамаме в свое время тусил гарем Эмира. Все в первоначальном виде. Его боятся разбирать. Советские инженеры один разобрали, собрать не смогли. Больше не рискуют. Меняют только напольные плиты, на которые нас кладут на самый горячий камень. Температура очень приятная. Мы лежим, переглядываемся, хихикаем, вдруг они стебутся... прямо на пол. Женщины ходят мимо нас, готовят воду, заводят разговоры. Нет, не стебутся. "Во-о-он там сидела Гач, женщина, которая выбирала для эмира новых наложниц". В течение 3 часов по очереди нам делают крепдешиновый скраб, отмывают до блеска, маску на тело из меда, имбиря, миндаля... и массаж. Женщины рассказывают нам кучу интересных историй, но я не знаю, можно ли о них вслух. Мы пьем чай с закрытыми глазами и понимаем, что теперь душа требует полета, но очень низэнького. Напротив "Пой Каляна" есть кафе и ресторан с открытой верандой на 3-м этаже. Не помню названия (там не промахнуться), но помню очень вкусный плов и радушного хозяина. Вид с веранды на ночное медресе с минаретом, во рту тает, тело - в неге, в кармане - кухонный нож с персональной для меня гравировкой от братьев Икрамовых, потомственных кузнецов в 4-ом поколении, в голове красоты, собранные за день, в общем, катарсис.

По пути в отель, прощаюсь с Ходжой, с которым мы за неделю до поездки с помощью Соловьева пускались в разные авантюры, по пути же находим машину до Аяз-Калы. Завтра утром нас повезет Мурат с точеными чертами лица и меганевозмутимостью. Мы обязательно 3-4 часа в ночи поплутаем по степи в поисках юртового лагеря.
[466x700]