Это цитата сообщения -Kaunotar- Оригинальное сообщение

Фанфик, самонадеянный, но прикольный часть 4


В колонках играет - Tokio Hotel - Sex
Настроение сейчас - юмористично-лирический настрой

Генеральный консул Украины в Германии, позвонил мне с утра пораньше. Оторвав тяжёлую голову от плеча Билла, я поднесла к уху мобильный.
- Да…
- Госпожа Гордиенко?
- Слушаю. А кто это?
- Это Генеральный консул Украины в Германии, Ярмилко Юрий.
- Ой… Здравствуйте. Чем обязана? – я села на постели, поморщившись от резкой боли в спине.
- Вы нас очень обяжете, если будете поосторожнее со своей драгоценной персоной. Как-никак, вы часть национального достояния, - если бы не серьёзный голос, я бы подумала, что господин Генеральный консул шутит. – Читал, очень талантливо.
- Спасибо большое…
- Вы уверены, - он сделал многозначительную паузу, - что херр Каулитц обеспечит вашу безопасность? После имевшего вчера место инцидента, лично я в этом сомневаюсь.
- Я думаю, что всё будет в порядке.
- Вам, скорее всего, придётся задержаться в Германии, я правильно понимаю?
- Ну…
- Для этого нужно просто оплатить консульский сбор – 45 евро. И вы сможете оставаться здесь 90 дней в течение полугода.
- Я…
- Я уже связался с вашим офисом в Киеве, вопрос может быть улажен и без вашего участия. Мы… Мы обеспокоены…
Ну хорошо хоть не: «страна нуждается в вас». Иначе я бы вообще ошалела.
- … состоянием вашего здоровья. Может, вам нужна медицинская помощь?
- Нет, спасибо. Я чувствую себя более-менее нормально. Спасибо за участие. И … извините за беспокойство.
- Ничего страшного. До свидания.
Гудки отбоя не сразу дошли до моего сонного сознания.
Значит, мысли об отъезде уже не актуальны.
Это радует…
Я вспомнила об Анне, которая осталась ночевать. Интересно, Том уже распространил на неё своё обаяние?
Обняв колени, я положила сверху на них подбородок.
Значит, у меня есть самое главное - время…
Я посмотрела на свои ободранные пальцы: странно, что ногти все уцелели. Накрасить, что ли, чёрным лаком, как у Билла?
Билл…
Я обернулась.
Он спал рядом, не проснувшись от телефонного звонка. Не зная ещё о том, что теперь мне не нужно уезжать так срочно. Судя по тому, что его аккуратные брови сошлись у переносицы, сны ему снились не самые безмятежные.
Тёмные волосы разметались по подушке широким ореолом с белыми проблесками, на шее бьётся венка – тонкая, сиреневая… Вот так, с закрытыми глазами, он казался мне действительно ангелом. Сколько раз я слышала, как его фанатки кричали: «Билл, ты ангел!!!», а теперь видела это воочию.
Осторожно, стараясь не разбудить его - стояло раннее утро, - вытянулась рядом, позабыв о саднящих ушибах, подложив под щёку сомкнутые, как у спящего ребёнка, ладони. Как заворожённая, я смотрела, как поднимается-опускается его грудь – гладкая и загорелая, - как она вздрагивает в том месте, где бьётся сердце, и к которому мне так хотелось прижаться сейчас губами. Но я нарочно медлила, растягивая своё мучительное удовольствие… Я смотрела в его лицо: на левой скуле темнела ссадина, нежные крылья носа трепетали… Обычно слегка приоткрытые, сейчас его губы были плотно сжаты. Я просто слушала, как он дышит, смотрела, как тихий предутренний сон мягко баюкает его в своих тёплых объятиях….
Из-под сползшего одеяла виднелась татушка Билла - звезда. Он и сам был звездой, упавшей в мои ладони: тёмные волосы в белой пене простыней, карие глаза, скованные сном, нежные губы, чуть тронутые печатью молчания… Мой ангел спал, оставляя мне возможность мечтать о нём и мучить себя саму горькой сладостью этой такой близкой, но и такой далёкой мечты…
Билл поёжился. Его ровное, идеальной формы предплечье покрылось мурашками. В комнате было свежо, и я тихонько укрыла его поплотнее. Повернувшись на бок, ко мне спиной, он проговорил в полусне: «Иди ко мне… Обними меня. Мне так холодно…»
Юркнув к нему под одеяло, я обняла его: крепко и нежно, страстно и ласково. Мне не хотелось его будить, но хотелось сказать многое. И я принялась громко думать, просто прижавшись губами к его плечу. «Я люблю тебя… понимаешь? Вот так… это глупо и нелепо, я знаю. Так не бывает, чтобы сразу. Но с тобой всё иначе. Потому что ты – особенный. Я люблю тебя… Люблю…», повторяла я про себя, тая, как карамелька, в теплоте его тела. «Ты для меня – всё: небо, звёзды, воздух и этот вот утренний дождь…» Мои саднящие пальцы легонько гладили его грудь, лаская Билла и причиняя боль мне. Не делать этого было сильнее меня…
Он обернулся.
Его веки были ещё сонно-тяжёлыми, но он решительно выпутался из моих объятий, вместо этого заключив меня в свои. Посмотрев на меня с минуту удивительно рассеянным взглядом сонного ребёнка, - огромные от полумрака комнаты зрачки, тёмные росчерки длинных ресниц, - он уткнулся лбом мне в ключицу, осторожно прижав меня к себе.
- Милая… - мои руки сомкнулись у него на спине, - ммм… Стэсс…
- Спи, солнце… Ещё так рано…
- Угу… - он поцеловал меня в шею, заставив мучительно вздрогнуть. – Ты уверена?
- Билл? – В его глазах танцевали золотистые искорки, а губы уже кривила улыбка коварного чертёнка. «Как же ты сейчас на Тома похож…» - подумалось мне. Заслонив его глаза ладонью, я засмеялась. – Не смотри на меня так… Иначе я ни в чём не уверена.
Он попытался убрать мою руку, взяв меня за запястье.
- Ой… - боль была резкой. Билл сразу же приложил к губам мои пальцы.
- Прости.
- Ничего. Правда, ничего. – Обняв его за шею, я улыбнулась. Отстранившись, он по-прежнему смотрел настороженно. – да расслабься ты… Давай просто поваляемся вот так, раз спать не хочешь. К тому же… У меня есть новость.
- Я что, стану папой… так скоро? - Билл выглядел удивлённым и расстроенным – гримаса, застывшая на его лице была до того уморительной, что я не выдержала и расхохоталась. Откатившись на другой край кровати, я продолжала смеяться, наблюдая за тем, как выражение лёгкого ужаса на его лице сменилось сначала непониманием, а потом недоверием. – Эй… Ты погоди смеяться, что-то я ничего не понял.
- Ду… ду… - он пытался придвинуться ко мне, но я отмахивалась. – Дурак ты, Билл… Ой, не могу…
- Ты чего, смешинку проглотила?
- П-папа… - меня скрючило в очередном приступе хохота.
- А что?... – Билл и са
м уже улыбался: похоже, последние его опасения рассеялись. – Разве это так уж невозможно? Представь себе, как звучало бы: фрау Каулитц….
Я лукаво смотрела на него, прикусив край подушки, чтобы не смеяться. Билл таки улёгся рядом, глядя мне в лицо.
Посмотрев в глаза друг другу, мы в один голос сказали: «Ужасно!»
- Ну так что за новость?
- Я могу задержаться в Германии.
Его улыбка, казалось, наполнила комнату светом.
- Ты серьёзно?! Блин… Я счастлив! И ты будешь со мной всё это время?
Он легонько потёрся кончиком своего носа о мой.
- Конечно, котёнок.
- Неа.. котёнок – это ты. Я – котяра… - он ощерился, изображая шипение. В сочетании с его всклокоченной гривой это сделало его похожим на странную помесь льва и дикобраза. Прижавшись лбом к моему луб, глядя мне прямо в глаза о сказал, касаясь губами моих губ – Я так рад, что ты останешься!!!
- Я тоже рада, Билл… - с этого момента мы перешли на обмен мыслями, потому что губы были заняты. Руки Билла уже забирались куда-то под просторную футболку, щедро пожертвованную мне вчера Томом, в комнате, наполненной нашим смехом и нашим дыханием, уже стало жарко от наших желаний…
Где-то внизу раздался грохот.
Мы остановились.
Мы переглянулись.
Грохот повторился.
- Ээээ…. Билл, я понимаю, что предложение поступает крайне не вовремя, но…
- Я понял, пойдём.
Кое-как одевшись, мы спустились в гостиную: сначала он, а потом я.
Комната скорее напоминала поле боя: в воздухе летали перья, надорванная подушка валялась здесь же – Билл едва не споткнулся об неё. Книги, ещё какие-то мелкие предметы были в беспорядке раскиданы по полу. На диване белела смятая постель. Посреди всего этого хаоса стоял Том. Судя по улыбке, которая так и цвела на его лице, ему происходящее казалось вполне логичным. Полуобернувшись в нашу сторону, он подмигнул.
- Приветики. Кажется, мы вас разбудили. Билл, твоё разочарование заметно невооружённым глазом. Анастаси… оммм… как тебе здорово в этой футболке, я твой фанат навеки.
Но я пропустила мимо ушей это замысловатое приветствие. Потому что прямо напротив Тома стояла Аня. Одной рукой она прижимала к себе простыню, так как была совсем неодета (ну да, мы же вчера постелили ей здесь, на диване в гостиной), а другой – сжимала книгу. Том сделал вид, что идёт к ней – тут же книга полетела в направлении его головы. Анна же выбежала прочь из комнаты, залившись краской.
- Я вам говорил, что она анти. За пожелание доброго утра я схлопотал по голове подушкой, - в доказательство своих слов он поддел ногой валяющуюся на полу подушку и пнул её. Влипнув в стену аккурат рядом с Биллом, она обдала его маленьким снегопадом из белых пёрышек. – Билл… Чудо в перьях… - Тома согнуло пополам от хохота.
- Ну ты и придурок, - нервно бросил Каулитц-младший и с гордым видом пошёл в ванную, походя толкнув брата плечом.
- Зато ты иногда бываешь таким занудой, что просто придушить тебя хочется!
- Доброе утро, Том.
Мне совершенно не хотелось нарваться на комплимент. Каулитц-старший посмотрел на меня оценивающе: сверху вниз, потом снизу вверх… Потерев переносицу, он улыбнулся.
- Угу.
Ну точный Билл.
-Есть предложение. Пока мой братец в ванной примеряет свои ошейники и всячески наводит кавайность, мы с тобой поболтаем. О своём, о женском, о чемпионате мира по футболу. Так как?
Мне не хотелось давать ему повод вновь меня одурачить, но любопытство взяло верх. К тому же, я отчётливо помнила его рвение вчера. Да и вообще, в последнее время он вёл себя самым примерным образом, за исключением некоторых намёков и недвусмысленных взглядов.
- Окей.
- Пойдём.
Мы сидели на кухне и пили сок. Перед этим я наблюдала, как Том делает апельсиновый фреш: цепко держа длинными музыкальными пальцами половинку апельсина, жёстким движением проворачивает её по резьбе соковыжималки. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся.
- Тебе нравятся мои руки?
- Мужские руки – моя слабость. Хотя чаще всего, говорят, девушки обращают внимание на ягодицы… - уклончиво ответила я. Том хмыкнул, наливая сок в стаканы.
- Ну, этого нет ни у меня, ни у Билла…
- Зато у вас обоих просто идеальные локти. Я бы на твоём месте не носила мешковатых толстовок и свитеров. Такое сокровище нужно почаще выставлять на всеобщее обозрение.
Ничего не говоря, он положил передо мной салфетку, на которую поставил стакан с фрешем.
- Ну да… Блейзеры в облипончик, маечки с цветными принтами… Потом я волосы покрашу в чёрный цвет, да? Ну уж нет. Жаль, ты никогда не видела Билла с отросшими корнями.
- Ты спросил - я ответила.
- Не совсем так. Я задал тебе вопрос, на который ты просто могла ответить: «да». Мне было бы чертовски приятно это услышать.
В принципе, он был прав. Поднеся стакан к губам, я посмотрела на Тома. Он улыбался. А потом легонько коснулся языком внутренней стороны своего пирсинга. Серёжка шевельнулась, блеснув.
Меня типнуло.
Чёрт… Ну зачем?
- Нравится? Знаю, что нравится…
- Слушай, Том, ты в детстве часто хотел попробовать что-то из тарелки младшего брата?
- Регулярно. А ещё мы дрались из-за игрушек. И из-за девчонок. Тебя ведь это на самом деле интересует? Анастаси, я тебя умоляю… ну называй вещи своими именами. Это Билл большой фанат подпустить туману, нагнать сравнений и говорить загадками. Вы с ним из одного мешка вытрушенные, блин…
- Ты, помнится, о чём-то поговорить хотел?
- Ах да, точно! Об этой… Анне.
- А что, она вполне в твоём вкусе – блондинка, сложена хорошо, всё при ней.
- Да погоди ты сочинять, ты меня совсем не знаешь, между прочим. То, что у вас с моим братцем происходит в койке…
- Том, прекрати, иначе…
- Что иначе? Ну встань, ну дай мне по лицу – не ты первая, не ты последняя, кто это сделает, - говоря это, он сам вскочил. – То, что у вас там что-то с Биллом не говорит даже о том, что ты его знаешь. И уж тем более, ты не знаешь меня!
Подойдя к нему, я взяла его за руку. Он упёрся в меня взглядом: жёстким, раскалённым от злости.
- Ну чего ты орёшь? Чего ты такой резкий? Том… я никак в толк не возьму, чего ты добиваешься? - Его рука дрожала в моей напуганным зверьком. Том вцепился в мои пальцы мёртвой хваткой, будто боясь, что я передумаю и отдёрну ладонь. Вместо этого, я легонько поцеловала его в лоб. – Неужели ты до сих пор не понял, что я не собираюсь забирать твоего брата? И что я тем более не хочу причинять ему боль. Сколько можно его защищать?
- Я дурею… А тебе разве неясно, что ты мне нравишься?
- Да всё мне ясно. Ты мне тоже нравишься. И что из этого?
Том смотрел на меня диким взглядом. Кажется, наступил его черёд удивляться.
- Не понял?
- Знаешь, я не умею сидеть на двух стульях. Поэтому стараюсь выбрать. В вашем случае я выбрала твоего брата. И если ты постоянно будешь напоминать мне о том, что ты мне нравишься, проблемы будут у всех троих.
С тяжёлым вздохом Том упёрся головой в моё плечо.
- Шайсе… Это я называю попадалово. Давно я не влипал так основательно…
- Ну… не надо так, Том.
- Ты… Ты только не оставляй меня, окей? Мне сложно быть всё время в конфликте.
- Я не оставлю тебя, обещаю. Только и ты обещай…
- Всё, что хочешь, Анастаси, - он легонько прихватил меня за талию.
- Обещай разуть глаза. Вокруг тебя множество девчонок, достойных твоего внимания.
- Да я в курсе. Иногда просто конкретики хочется. Барби эти уже поднадоели. Меня сложно чем-то удивить, хотя мне только двадцать. Я могу злиться, хамить, завидовать, но я не хочу ничего плохого ни тебе, ни Биллу. Билл так Билл.
- Пойми, у меня был сложный выбор.
- А если я скажу, что люблю тебя? – он посмотрел мне в глаза своим фирменным взглядом: прямым, острым, раздевающим…
Ненавижу говорить то, что сказала…
- Я не поверю. Так не бывает.
- Что-то подсказывает мне, что Биллу ты так не говоришь…
- Потому что в его взгляде есть то, чего нет в твоём.
- И что же?
- Нежность, Том. В твоих глазах я вижу только решительность и секс.
- Мы действительно разные.
Погладив его по длинной узкой спине (о чёрт, они даже наощупь были так одинаковы!!!), я отступила на шаг.
- Чёт мы заболтались. Что у тебя с Аней получилось-то? С чего вдруг она лупила тебя подушкой?
Том уселся на стул, положив ногу на ногу. Его губы улыбались, глаза же оставались даже слишком серьёзными.
- Я зашёл в гостиную посмотреть, всё ли у неё в порядке. И услышал, как она зовёт меня. Меня, представляешь. Ну, значит, подошёл я ближе, чтобы разобрать, что к чему. Она бормочет что-то вроде: «Ну, поцелуй же меня, Том Каулитц…». Ну я и решил сделать девушке приятное. А она для начала свалилась с дивана, а потом и вовсе заявила, что если я ещё раз так сделаю, то следующей моей остановкой будет стоматология. Причём тут остановка? И вообще, - он отпил сока и поморщился, - не понимаю я вас. К примеру, я чувствую, что нам с тобой было бы хорошо вместе, но ты почему-то выбираешь моего младшего брата-романтика. Она вот зовёт меня во сне, чуть ли не губы для поцелуя подставляя, а когда получает желаемое, ведёт себя, как безумная….
- Тебя это разочаровало? – я ухватилась за эту историю, как утопающий за соломинку. Том склонил голову набок. Покусал ноготь. Улыбнулся.
- Нет. Прикольно получилось, на самом деле. Она забавная. К тому же, она симпатичная. И похоже, что я ей нравлюсь.
- Это важно, Том. Да ты, вообще мало кому не нравишься…
- Короче говоря, тут ещё долго разбираться надо.
- Вот и займись. Сейчас времени у тебя валом.

Когда мы вернулись в гостиную, Аня беседовала с Биллом на немецком. Билл радостно кивал. Мы с Томом переглянулись. Увидев нас, она покраснела и испуганно-зачаровано покосилась на Тома. Тот только подмигнул, подсаживаясь. Билл смотрел на меня снизу вверх, от чего его глаза казались совсем чёрными. «Что?» - спросила я одними губами.
- Кажется, нас прервали. Пойдём. Я поспал бы ещё часок-другой…

Едва за нами закрылась дверь его комнаты, Билл прижал меня к стене, прекратив мою попытку возмутиться поцелуем.
Даже слишком горячим.
Обхватив его за плечи, я просто терялась в чувствах, эмоциях, в запахе его кожи…
- Не знаю, о чём вы там говорили с Томом…. Я не ревную, нет. Я очень ревную.
- Зря. Сейчас я зацелую все твои сомнения. Хочешь?
- Хочу…

Утро только началось. Но оно казалось мне ночью…
В его глазах светилась та самая нежность, которая свела меня с ума.
Чудо в перьях... Это же ангел.

В его волосах белело одинокое пёрышко.

(С) Рита Диен, она же Соната_Арктика, сентябрь 2007

[700x525]