Хорошо помню, как закончилась война. Радио в деревне не было. Но, как молния,
была весть о Победе. Люди шли навстречу друг другу и радовались, но не
смеялись, а плакали. Мы, дети, стояли и не понимали, почему мамки плачут, когда
такая радость?! Вот этот момент я помню!!!

Мы же оравой носились по деревне, сходя с ума от счастья, потому что вокруг
говорили, что скоро начнут возвращаться отцы. Наши длинные до пяток рубахи
(штанов не было) мелькали по деревне, как серо-бурые вихри. Самотканки эти были
серые от пыли сверху и бурые от грязи снизу. Зато на душе ни у кого не было ни
одного темного пятнышка. Все ждали с войны геройских своих отцов. Ждали и мы с
мамкой, хотя в конце 44-го принесли похоронку. Мать тогда упала и потеряла
сознание. Мы (дети) заплакали. Бабы стали ее успокаивать. Говорили, что это
ошибка, что его не могло убить, что он вернется. И она поверила. И нам
приказала верить и ждать... нашего тятьку. И мы стали ждать. Но прошел год.
Пошел другой. А его все не было.

И вот... как-то летом, купаясь в пруду, что под горою, на которой длинно
растянулась наша бедная красивая деревня, я услышал крик: "Васька! Домой!
Скорее! Тятька вернулся..." Кричала сестра. Я, не чувствуя босых,
растрескавшихся от цыпок ног, разбивая их в кровь, понесся домой. И с такой
скоростью на горку взбежал! Прибегаю - а отца нет. Просто какой-то проходивший
солдат зашел воды напиться. А сестре показалось, что тятька вернулся...

Увидел я все и заплакал, плакал горькими слезами, и сестра плакала: никогда
больше не будет у нас нашего тятьки.

А к другим продолжали возвращаться отцы. Встречали их всей деревней. Радовались
их возвращению. И все шли к ним праздновать возвращение. В дом за домом
приходил этот праздник. И люди несли на него все, что было: кто картошки
принесет, кто капусты, кто самогонки... Выпьют и радуются: батька с фронта
вернулся!

Но много было домов, в которые этот праздник так и не пришел. Не пришел он и в
нашу хату...