Это цитата сообщения Melemina Оригинальное сообщение

Пролог-превью (?)

Без шапки и абсолютно без названия. Синопсис этой вещи найден на дискете (страшное слово). Прочитала вчера свою давнюю идею, прочитала дико бездарные наметки по этой идее (дело было года четыре назад), и решила поправить дело, благо, сама мысль мне нравится. (И яой, будь он неладен, есть куда запихнуть)
Вашему вниманию)



- У таких ночей есть интересное свойство. В них жить не хочется...
- Это от таблеток... Это у них такое интересное свойство, - кто-то из круга сидящих протянул руку к костру и на мгновение показалось, что эта рука воспламенилась страшным и кровавым пламенем.
Костер освещал лишь самого себя. Такое бывало - огонь словно отказывался греть и освещать бледных, изможденных наркотиками подростков. Те, впрочем, греться и не стремились. Самым главным было просто видеть свет.
- Время страшных историй.
Кто-то рядом заверещал тоненько и жалобно, и тут же стих, видимо, галлюцинация отпустила быстро.
- Про Своих?
- Это давно не страшно. Это реально. То, что реально - не страшно.
Некоторое время все молчали, обдумывая сказанное и подбирая примеры-опровержения. Опровержений не нашлось.
- Мариночка, ты когда в последний раз слышала Своего?
Легкий вздох пронесся по верхушкам деревьев, повеяло холодом, и огонь, словно прислушиваясь, придвинулся ближе к худенькой девушке, волосы которой полыхали таким же невыносимым оранжевым, как и само пламя.
- "Если услышишь Своего, не отвечай ему, доченька", - передразнила девушка кого-то и умолкла.
- Я, наверное, единственный, кто помнит, что у меня спрашивал Свой, - признался кто-то из темноты. - Свои ищут "своих". Понимаете? Зря мы их ненавидим.
В костре что-то треснуло гулко и страшно, в воздух взметнулись фиолетовые искры, и тьмы стало больше. Ледяной, тягучей тьмы.
- Тошка-Тошка. Топс, - пропела девушка и вдруг укусила себя за тонкое запястье, - Мы их любим. Мы любим Своих. Они приходят и убивают нас. Поэтому мы их любим...
- Хотел бы я уметь убивать так, как убивают они...
На некоторое время воцарилась полная тишина. Небо придвинулось к земле и сдавило бледные окровавленные огнем лица.
- Андрей, - тихо шепнул кто-то, и парень, услышав свое имя, приподнялся, оглядываясь.
- Меня зовут... - тоскливо сказал он. - Я сегодня пять раз смотрел вверх и видел пять разных созвездий восьми разных цветов. Так бывает?
- У тебя галлюцинации...
- Нет, - вдруг подняла голову Марина и облизнула окровавленные губы, - Я слышала, как его звали.
- Я слышал, - эхом повторил Тошка. - Его звал Свой.
- Значит, кто-то из нас - Свой. Кто-то из нас не под таблетками.
- Андрей под таблетками, - возразила девушка, наматывая на тонкие пальцы пряди рыжих волос, выдирая их и стряхивая в костер пушистые завитки. - Значит, он не умрет.
- А я хотел бы, - спокойно сказал Андрей, разгрызая обгорелую в черную пыль веточку, - Я бы хотел умереть.
- Вы с ума сошли? – чуть заикаясь, спросил молчавший ранее неприметный парень в серой куртке, по которой текли и плавились золотистые тени чужих галлюцинаций. – Вы… нелюди какие-то… вы… мы до чего дошли, а?
В темноте повернувшееся к нему худенькое личико Мариночки показалось черепом, насаженным на жердь, Тошка пожал плечами и пробормотал что-то себе под нос, Андрей безразлично поднял глаза к небу и задержал дыхание.
- Нас здесь пятеро! Пятеро человек, и тысячи галлюцинаций… мы реальность от нереальности отличить не можем! Жить не хотим, ничего не хотим… И это лишь из-за Своих? Да кто их видел вообще?
- Ты сейчас видишь, - коротко сказал Андрей, - кто-то из нас – Свой. Я понял, как тебя убили, Малой. Помните, там была вода и сломанная шея? Тебя повесили.
- Он поскользнулся и упал.
- Его повесили, - рассмеялась Марина, - Тошка-Тошка, ты слышал? Его повесили…
-… на воде, - закончил за нее кто-то.
- Тима разговаривает во сне, - констатировал Андрей, - а звезды зеленые и пахнут мятой.
- А Свои убивают водой…
Небо легло на землю, просочившись сквозь тела подростков, разложив крупные мятные звезды по их внутренностям, пустив по венам холодный свет вместо привычной крови.
Теперь различать друг друга они могли только по голосам.
- Вы не помните, а я помню… Свой не хотел меня убивать – он был ранен и просил кислоты… Они все ранены куда больше нас… Их нужно… - Тошка.
- Мы ранены… мы ранены, – Андрей.
- Вы сошли с ума… не поддавайтесь им… - мертвый Малой.
- Я все про вас знаю… Про каждого. Про каждого из вас, - Тима сквозь сон.
- Не вода! – Мариночка.
Костер угас под утро, укрылся толстым седым одеялом и спрятал свой жар. Утреннее небо тоже казалось пепельным. Накрапывал дождь.
- Нас четверо… стало четверо, - дрожа от холода, пробормотал Тима, пряча руки в карманы.
- У нее сгорела голова, - внимательно рассматривая уже посиневший труп, сказал Тошка, - изнутри. Вот, посмотрите, то, что вытекло через глаза – мозг, только жареный.
- Нам нужны еще таблетки, - хмуро констатировал Андрей. – Видимо, у нее был недобор дозы, раз ее убили. Малой?
Неприметный парень с трудом повернул голову, горбясь под тканью серой курточки:
- Я ничего не знаю… Так... кто из нас?