Карьера и Дом.
3232год, июль-август.

Сказать, чтобы Ринако жалела о чем-то - так нет. Скорее досадовала, что упустила по наивности ряд возможностей, не желая подставлять Вайша, и не провернула заманчивые делишки, потеряла возможную прибыль для себя. В ее оправдание можно было бы привести любовь, но это слишком глупая отмазка! Как же стало проще, когда вместо того, чтобы испытывать чувства, она начала играть их. Ринако считала потерянный год с Вайшем - результатом ослепления благодарностью, но срок прошел, она вполне оплатила счет постелью!
Прошел месяц с ее возвращения из больницы. Вайш носился с ней, как с писанной торбой, бесконечно извинялся, говорил, что понял, как ее любит только когда чуть ее не потерял, нес еще какой-то бред - Ринако ласково улыбалась в ответ, но сердце оставалось запертым наглухо. Пару раз правда возникли сомнения. Как-то Вайш вернулся из своей обычной недельной поездки по провинции радостный и взволнованный. Он с порога направился в комнату Ринако и не дожидаясь, пока она бросится ему на шею, выплеснул новость:
- Я наконец-то добился своего! Скоро тебе оформят документы вместо утерянных! Ты станешь полноправным членом общества и я... Я... - он задыхался от быстрой ходьбы и волнения. Но Ринако поняла основное - Вайш давно говорил, что ей нужно новое свидетельство, паспорт, а также другие документы, делающие человека человеком в урбанистическом обществе. Ринако не противилась, но и не подпрыгивала от восхищения, поскольку это давало не только независимость, но и подконтрольность властям.
- Отлично, Вайш-сама! Спасибо!
- На оформление уйдет время, а мы пока займемся кое-чем другим!
- Например? - голос Рин приобрел грудные нотки, она проказливо пробралась ноготками за отворот рубашки-кимоно. Вайш засмеялся, отнимая ее руки от себя:
- Проказница, я имел в виду нечто другое! - он прижал ее к себе и заглянул в глаза, молчал с минуту, вбирая любимый образ. - Боги, как я по тебе соскучился!
Ринако приняла поцелуй. Чем дальше, тем больше ее напрягала эта игра, но сдаться она не могла. Однако...
- Мы идем в ресторан.
- Оу!
- Я жду тебя через полчаса в гостинной, идет?
- Что-то важное?
- О, да!
- Тогда через час.
- Ммм...
- Что?!
- Хорошо-хорошо, я потерплю!
Ринако тщательно подошла в вопросу наряда и прически. Мало ли, раз Вайш говорит, это важно, может, хочет показать ее кому-то? Надо выглядеть на все сто! Ринако остановилась перед зеркалом. Золотистое кимоно как нельзя лучше соответствовало ее цвету кожи, выгодно оттеняло глаза, а волосы словно отражали блеск золота, искрились, сложенные в простую, но эффектную прическу. Это так нудно, готовиться к празднику, но результат всегда убеждал ее, что время потрачено недаром.
- Вайш, любимый!
- Рин... - он замер, обернувшись на голос. Замерли и все, кто стоял в просторной гостинной: Вайкан, тройка телохранителей, готовых сопровождать их, и Дайн (вот уж кого ей не хотелось обольщать!). Последний настолько критически окинул ее с ног до головы, что Ринако даже мурашками покрылась. Она ответила старику презрительным прищуром подкрашенных глаз. Дайн вскинул густые брови - как же она ненавидела в нем эти мины, то презрительную, то критическую. Потому и старалась не общаться лишний раз, молча кивая, если доводилось столкнуться в коридоре. Дайн же взял за привычку наблюдать за ней, как выпадет такая возможность, Ринако чувствовала себя неуютно под его пронзительным взглядом, он словно видел насквозь ее лицемерие и наигранность.
- Вайш-сама, мы идем?
- А... Да, конечно. Ты классно выглядишь! - Рин снисходительно улыбнулась его мальчишеской суетливости. - Все, Каори-сан, мы будем поздно!
Дайн склонился в коротком поклоне перед главой клана.
- Вот вредный старик, - начал Вайш, как только они вышли из дома и направились к машине. - Представляешь, он всерьез наседает на меня с этими Медучи! Совсем сбесился, кажется, даже угрожал...
- Хочет примирить Томано с Медучи? - заинтересовалась Ринако.
- Угу, - задумчиво отозвался Вайш.
В машине Ринако постаралась возобновить разговор о клане, но Вайш, оказавшись близко к ней, ни о чем другом и думать не мог, пришлось подчиниться и получать удовольствие от его ласк и поцелуев.
Ресторан был не слишком дорогой, наверное, потому что находился на самом въезде в Центральные районы, тут обедали старшие сотрудники клановских фирм, тут встречались для заключения неофициальных договоров, тут праздновались дни рождения и помолвки, и именно тут Вайш назначил встречу двум свои друзьям. Ринако досадливо скривилась, услышав имена.
- Ну, Ринни, - увещивал ее Вайш. - Ты зря недолюбливаешь Сюиче! Он конечно любит побравировать своими знаниями, но вполне приличный тип! И Фальк тоже...
- А Фальк и вовсе ловелас, каких мало! - парировала Ринако.
- Неужели он приставал к тебе? - Вайш произнес это шутливо, но в его голосе она разобрала тревогу. И отметила это на память.
- Нет, что ты! Пока.
- Он мой друг, он не будет... О, вот и они!
Вечер обещал быть скучным. Как Вайш мог терпеть нахала и вечного нахлебника Фалька - разве что за его развеселую удаль?! Но Сюиче... Такого мнительного и заносчивого нытика свет не видывал! Еще в первое их знакомство глава клана Рубоко Сюиче попытался блеснуть своими "знаниями", о которых был наслышан весь Южный Токио. В основном они заключались во владении *надцатью языками. И надо же, для особого шика Сюиче выбрал именно итальянский и греческий. Ринако честно старалась не смеяться. Потом долго выдавала усмешку за вежливую улыбку. Потом не выдержала и прервала бессмысленный набор слов и словосочетаний фразой на чистейшем итальянском: "[Сеньор], знание лексики еще не дает знание языка. Вам стоит уделить внимание синтаксису, а не демонстрировать свое невежество повсюду. Я уже не говорю о произношении..." Намерения у нее не были злыми, но Сюиче, похоже, обиделся. Тогда Вайш свел все в шутку. Но с тех пор Сюиче не упускал случая подначить ее на ученую тему. Вычитает что-нибудь эдакое - и ляпает в ее присутствии, многозначительно поглядывая в ее сторону. Мол, давай, обойди меня! Обычно Рин удавалось отмолчаться, сделать вид, что не заметила ничего. Но в последнее время ее начала раздражать манера Рубоковца лезть чуть ли не в лицо с настойчивым требованием внимания - тут уж отвлечься не удавалось. Сколько бы она не отступала, тот нависал грозной скалой, единственный выход - грубо послать подальше - пока был ей недосягаем. Зато был Вайш, который и спасал ее в подобных ситуациях.
Но просидеть за одним столом с этим придурком два часа! Это слишком! Настроение стремительно ухнуло в пропасть. Улыбка вышла отвратительно кривой, но Сюиче не заметил ее, уделяя внимание тонкой кисти - у него была отвратительная привычка облизывать ее руку при встрече и прощании. Ринако с трудом удержалась, чтобы не передернуть брезгливо плечами. Впрочем, Сюиче был чем-то бесконечно доволен, так что даже на Рин поглядывал с доброжелательной снисходительностью. А вот Фальк был намного мрачнее обычного. На нее он как правило внимания не обращал, но с женщинами вообще вел себя бесцеремонно. Резкость, грубость, гордыня, агрессия - главные черты главы клана Парящего Сокола. Глупое название дали своему клану родители Фалька. Да, Соколам не было и 30 лет, хотя в бизнесе они занимали не последнее место. Ринако толком не знала, чем же занимаются Соколы. Она начала посещать собрания Томано только с месяц как: Вайш больше не отпускал ее от себя, словно боялся потерять снова. Глупый, если бы он знал, что безнадежно опоздал со своей любовью! Рин впитывала, как губка, всю доступную информацию, долго обдумывала ее, наконец, не выдержала и обратилась к Вайшу с просьбой объяснить ей непонятные моменты. Вайш неожиданно обрадовался ее интересу, принялся разжевывать, что к чему в политике Томано - и Ринако запуталась окончательно. Тогда он принес ей много литературы по бизнесу и дипломатии, сборники законов и толкований и много дополнительной "ерунды", как он выразился. Теперь она многое начинала понимать. Кроме одного: парадоксально-невыгодной дружбы Вайша с тупыми и бесперспективными кланами Рубоко и Сокола. Но свои выводы Рин благоразумно держала при себе.
- У меня великолепная новость! - начал сходу Сюиче, только они уселись за стол. - Я добился разрешения на новый фестиваль в честь закрытия летнего сезона! Дело за малым...
Это малое у него растянулось на 20 минут повествования, и даже Фальку не удалось перебить поток его красноречия. Впрочем, последний думал о своем и, кажется, даже не присутствовал в общении.
- Ты чем-то озабочен, Фал-кун? - Вайш отвлек Сюиче мясным блюдом и переключил внимание на второго друга.
- Да ну, ерудна!
- Из-за этой ерунды ты витаешь где-то далеко. А я вас пригласил по поводу!
- Ну? - грубость Фалька просто поражала. Ринако сидела с каменным лицом, чтобы не показать свое презрение. Но Вайш казалось ничего не замечал.
- Друзья, сегодня у меня важное событие, которое будет иметь влияние на всю мою жизнь!
- Слишком много патетики, - буркнул Фальк, уминая жаркое.
- Ничего, потерпите! - благодушно усмехнулся Вайш. - Сегодня я получил возможность... попросить руки моей любимой девушки!
Все трое замерли. У Ринако все оборвалось внутри. Мысли закрутились бешеным круговоротом. А почему нет? Вайш богат, молод, перспективен, он мог найти выгодную партию, а Ринако... Она же шлюшка, он пригрел ее, но он ведь может и дальше ею пользоваться, причем во всех планах. Черт, получить документы и свалить из Томано... Все это пронеслось в секунду, а Вайш продолжал:
- Вы знаете, что по несчастной случайности документы Ринако были утеряны, но я нашел возможность восстановить их, и теперь... - он переместился со стула, встал на одно колено перед ошалевшей Рин и взял ее руку в свои ладони, - в присутствии свидетелей я спрашиваю тебя Айбара Ринако, согласна ли ты выйти за меня замуж?
- Вайш, - потрясенно прошептала Рин, на глаза навернулись слезы, почти настоящие. - Это все так...
- Я люблю тебя, - прошептал ей в ответ Вайш. - Я хочу быть с тобой всегда!
- Ох, любимый... Да, конечно, да! Только да!
Она сама поцеловала его, не стесняясь любопытных взглядов, почти плача от облегчения: он не отказался от глупого благородства. Связать судьбу со шлюхой - да его осудил бы весь Южный Токио! Но Вайш отличался редким упрямством, и сейчас - Ринако была уверена - тоже играл на публику: назло друзьям, назло поверенным, назло Вайкану и Дайну, даже своей сестре, давно не живущей в Доме Томано, назло всему миру он брал в жены гейшу.
Она чуть не плакала - от облегчения, что ее будущая жертва - такой непроходимо упрямый и гордый идиот!
- Ну, так давайте выпьем! - воскликнул Фальк.
И друзей себе под стать выбрал!
***
- Я правильно понимаю, Вы отказываетесь заключать договор с Медучи?
- Да, Каори-сан, вы правильно поняли, незачем переспрашивать по десять раз!
Шло обсуждение плана на новую поездку представителей Томано на побережье Японии. Ринако сидела тихонько рядом с главой клана, скромно опустив голову и внимательно слушая. Томано издавна специализировались на посредничестве, еще дед Нацке сделал карьеру на заключении договоров между кланами Южного Токио, почти нашел выход в круги олигархов - вот где прибыль пошла бы, за грамотное посредничество в политике дают неплохой процент! Но дед умер, а его сын - отец Вайша - сделал ставку на бизнес, посчитав дипломатию изжившей себя, он бросил все деньги Томано в торговлю - и прогорел. А затем не нашел ничего лучше, как совершить сепуку. Видимо, его глупость передалась по наследству Вайшу. Клан чуть было не обанкротился, чудом оставшись на плаву. Мальчик же, став главой клана в 13 лет, попытался объединить собственный торговый бизнес и посредничество. Представители Томано ездили каждый месяц по Японии, изыскивая новых производителей или поставщиков продуктов и бытовых мелочей, закупали их по невысоким ценам, и продавали по баснословным - в Токио, где спрос на предметы повседневного быта был постоянным. Иногда с такими рейдами выезжал сам Вайш, когда надо было заключать договоры лично. В одну из таких поездок он и познакомился с Ринако.
Медучи - объект вечной борьбы Нацке и Каори. Дайн был советником отца Вайша, он был против смены рода занятий клана, но не смог убедить главу: испугался за свою шкуру, ибо Нацке-старший пригрозил ему лишением статуса клановца, коли вздумает перечить решениям главы. И поплатился, став свидетелем, как Томано почти обанкротились. Ринако прекрасно понимала, почему именно теперь Дайн рискует, настаивая на договоре с Медучи. Помимо явной выгоды для Томано, это давало выход в Сумеречный Токио, с которым до сих пор были связаны Медучи, поставляя туда свою продукцию - бытовую химию. Надо сказать - первоклассную! Их чистящие средства, косметика, шампуни и гели имели потрясающий успех на рынке. Но аренда магазинных полок в известных супермаркетах давалась им недешево, и клан бедствовал, придавленный налогами. А Дайн досадовал! Ему давно стукнуло 60, но разум старика был светел и трезв. Но Вайш упорно отказывался иметь дело с Медучи, объясняя все давней межклановой враждой их с Нацке.
- Я обещал отцу перед его смертью, что не стану сотрудничать с врагами!
- Иногда обещания стоит нарушать.
- Дайн, иногда я сомневаюсь в твоей верности клану! - в голосе Вайша прозвучала сталь.
- Простите, господин! Все, что я делаю, я делаю во благо клана.
- Тогда помолчи во благо моего клана, Дайн!
Каори вздрогнул, но почтительно склонил голову. И чуть было не вздрогнул еще раз, уловив взгляд девицы Вайша, направленный на молодого главу - взгляд полный упрека и презрения, потом бордовые глаза метнулись к нему, Дайну, и ему почудилось молчаливое одобрение и солидарность. В следующий момент Ринако снова уставилась на носочки своих изящных туфелек - словно Дайну все показалось. Совет продолжался, но Дайн только молчал, то и дело наблюдая за Ринако. Еще несколько раз маска безразличия спадала с ее личика, обнаруживая, что девица совсем не промах, понимает больше, чем показывает.
Рин заметила странный взгляд Дайна. Он откровенно изучал ее. И всему виной ее глупый промах - но так не понравилось Рин отношение Вайша к этому умничке-Дайну, что она не выдержала и оторвала глазки от своих новых башмачков. Зря, лучше бы не отрывала - видно не сумела скрыть чувства и Дайн все заметил, теперь вот пялится, как завороженный. И Ринако до конца совещания усиленно поддерживала скучающую личину глупой и скромной девушки. Вроде бы обошлось.
Но кое-то изменилось с этого совещания. Ринако начала замечать, что Дайн в ее присутствии, словно специально, заводит определенные темы. Неявно, но рассчитано - выжидает ее появления поблизости и бросает емкую фразу о событиях, важных для Томано. Он еще несколько раз вызывал гнев Вайша, но упорствовал, пока - если конечно, у нее не мания величия, - Ринако не узнала, что именно представляют из себя Рубоко и Соколы.
Как банально! Глупый, глупый Вайш! Им просто пользовались: Рубоко для собственного авторитета, Соколы для прикрытия. При всей своей запущенности и старомодности Томано все еще пользовались большим уважением в Южном Токио - у людей оказалась долгая память, сохранившая события 30-летней давности, когда вмешательство деда Вайша спасло разрозненные кланы от феодальной войны. Из обычной бури в стакане обозленные главы разожгли целую вендетту, что грозило расплющить благополучие остальных, к тому же в гневе те начали настраивать кланы длуг на друга, в результате поссорились и те, кто изначально вообще в споре не участвовал. Дело затянулось - и тогда в события вступил Собе Нацке. Несколько личных встреч (очных ставок) под его руководством - и войны начали затухать. Последними Собе примирил двух главных врагов. И все довольны, а Нацке - вечная слава. И память. Даже позор сына Собе не опорочил светлого имени Томано в глазах соседей.
Рубоко заправляли Олгары, Сюиче был старшим братом в семье, поэтому номинально считался главой клана. Семья Олгаров всерьез считала, что корни ее восходят к древнему японскому поэту Рубоко Шо, чьи танки до сих пор пользовались успехом у любителей литературы. Олгары тратили большие деньги на образование в своей семье, все в роду имели дипломы университетов, но вот с Сюиче вышел конфуз: мальчика выгнали из Университета Токио за... хулиганство. Увы - в это трудно было поверить, Сюиче вел себя вызывающе, но чтобы хулиганить... Мальчика доучили дома. Олгары занимались преподаванием по клановым школам, немного торговлей - внутри Южного Токио. Они проповедовали духовное развитие, но и материальных благ не чурались.
Соколам больше подходило определение "разбойники с большой дороги". Они всем говорили, что торгуют, никто не знал, чем, хотя все знали, что на самом деле Соколы промышляют... рекетом. В клане занимались в основном развитием боевых навыков, все мужчины и женщины клана составляли боевой резерв, готовый броситься в драку в любой момент. Опасный и агрессивный сосед! И кланы давно бы сплотились против них - но мешали Томано. Вернее - Вайш, умудрившийся подружиться с Фальком настолько, что слепо верил в его непричасность к преступлениям, в которых обвиняли Соколов. Единственный, пожалуй, умный человек в Томано - Дайн Каори - не уставал указывать Вайшу на его слепоту, но... Безрезультатно.
Ринако все больше восхищалась своим кланом. Да-да, она уже начала считать его своим. Больше года на одном месте оказались для нее чреваты привязанностью. Если раньше она бы просто бросила Вайша и ушла искать счастье в мегаполис, то сейчас Рин чувствовала гнев и решимость - она будет бороться за свое право остаться в клане, и она может принести пользу Томано, нужно только подождать и не упустить момент. Хотя она еще толком не знала, на что готова пойти...
Момент наступил скоро, просто что-то кольнуло ее в сердце - вот он, держи! Фальк пришел к Вайшу, пока того не было дома, и уселся в гостинной ожидать его.
- Неужели дело такое срочное, что он не может убраться? - с досадой бросила Ринако в ответ на доклад слуги.
- Тницке-сама изъявил желание дождаться мастера Вайша, пусть даже придется сидеть у нас до ночи.
- Ну, уж нет! - Ринако гневно подорвалась с уютного кресла, толстая книга полетела на кровать. Но в коридоре Рин буквально столкнулась с Дайном, который успел подхватить ее за плечи. Они на миг так и замерли. Дайн был высоким мужчиной, даже старость не согнула его, если бы не морщины и шрамы, уродовавшие лицо и руки, ему бы вообще нельзя было дать 62 года. Над Ринако он возвышался на целую голову, что служило дополнительным фактором для ее антипатии.
- Не в гостинную ли вы спешите, Айбара-сама? - слишком иронично поинтересовался он. И гнев Рин мгновенно нашел себе выход, излившись на его голову.
- Какое вам, собственно, дело?! Чего вы вообще ко мне прицепились?! У вас хорошо получается молчать - вот и сидите где-нибудь молча! И отпустите меня, наконец!!! - но Дайн только сильнее сжал ее плечи. – Ай! У меня синяки будут из-за вас, а если Вайш поинтересуется, откуда они, а? - Дайн усмехнулся. - Вам что, мало неприятностей?! - Ринако срывалась на истерику, этот страшный человек действовал на нее каким-то мистическим образом: вдруг захотелось высказать все, что на душе накопилось за эти страшные полгода, с ним хотелось быть искренней... Нет, наваждение какое-то! Она затихла, как только осознала свой порыв: не хватало еще выложить подноготную своих замыслов первому встречному! Может, еще повиниться, разрыдаться? Бред! И только тогда Дайн отпустил ее, Ринако с болезненной гримасой потерла плечи: уф, медведь, точно синяки будут.
- Ничего, придумаешь легенду для Вайша, у тебя хорошо получается, - криво улыбнулся Дайн, словно угадав ее мысли, шагнул по коридору, намереваясь вернуться в свой кабинет. Ринако задохнулась от возмущения:
- Да как вы смеете! Вы...
- Я звонил Вайшу, он будет дома минут через двадцать, - только и услышала она, а потом дверь за ним закрылась.
Ринако торчала в коридоре в остолбенении, все чувства: гнев, ярость, обида - улетучились, сознание перекручивало информацию и ее последствия. Именно тогда в сердце бухнуло предчувствие ключевого момента.
В гостиную Ринако вошла довольной и радушной хозяйкой, Она успела привести себя в порядок, так что встретила удивленный взгляд Фалька во всеоружии - удовлетворенно отметив его восхищение. Он не пытался подкатывать к ней, блюдя статус лучшего друга Вайша, но на самом деле мальчишка имел четкие приоритеты: никакая баба не стоит потери авторитета и прибылей в бизнесе. А Ринако предстояло поломать этот приоритет!
- Фальк-сама, - она учтиво склонила голову, приветствуя его. Он встал и поклонился, следуя этикету. Но так и остался стоять. Ринако медленно подошла к окну, мягкий дневной свет упал на ее лицо - во все времена она пользовалась этим нехитрым приемом, чтобы обольщать, и до сих пор он всегда срабатывал. Так вполоборота, будто жутко стесненная темой разговора, она и продолжила беседу. - Я услышала, что вы посетили нас, и подумала... что могу составить вам компанию. Вайш не должен скоро вернуться. Вы не против? - быстрый взгляд на мужчину и снова в окно. Типичный признак смущения. Боковым зрением она отметила, что Фальк качнулся в ее сторону, но удержался. Неужели сдастся, так быстро?
- Это честь для меня, говорить с вами, Ринако-сама, - голос его звучал ровно. Рин не отвечала, ждала. - Вам нужна моя помощь? У вас... извините, это не мое дело, но... у вас с Вайшем проблемы?
Рин чуть не улыбнулась этой почти неприкрытой надежде в голосе. Значит, она не просчиталась - мальчишка запал на нее давно, потому и строит из себя забияку и грубияна, чтобы не показывать чувства. Очень удачно!
- Ох, Фальк, если бы ты знал...
- Я знаю.
- Что? - испуганный взмах длинных ресниц и на Фалька уставились огромные бордовые глаза. Он чуть порозовел.
- Вайш рассказывал мне... по секрету... где он нашел вас, - Фальк потупился, снизив голос почти до шепота.
- Вот как? - Рин позволила обиде прозвучать.
- Не думайте о нем плохо, он никогда бы не причинил вам боль! - горячность его заставила Рин усмехнуться, но улыбка вышла печальной. Она отвернулась к окну.
- Я уже не думаю... о нем... плохо... - она специально сделала три паузы, надеясь, что намек достигнет цели. А в следующий момент ощутила руки Фалька на своих плечах, и с трудом подавила желание сбросить ладони: плечи и без того ныли посты стычки с Дайном. Воспоминание о последнем охладило ее раздражение, надо быть осторожнее.
- Ринако, вы не должны...
Она провернулась в кольце его рук - как раз так, чтобы занавесь закрыла вид на двор: по мощеной дорожке к дому шел Вайш в сопровождении охраны. Сердце тяжело бухало в груди, отсчитывая секунды до его появления: вот он переступил порог, пять шагов по прихожей, десять по коридору до гостиной...
- Мы не должны, Фальк, - испуганный взгляд, но больше манящий.
- Ринако, - Фальк не выдержал. Сжал хрупкую фигурку в тесных объятиях, скользнул губами вдоль шеи, рванул отворот кимоно. Рин затаила дыхание - затем вскрикнула и вскинулась:
- Нет! Вы меня не так поняли! Фальк, что вы себе позволяете! Прекратите! Нет! Пожалуйста, отпустите!..
- Ринни, о чем ты?.. - и он осекся, в дверях стоял Вайш, он бледнел на глазах, вся фигура наливалась гневом. Фальк глянул на Ринако, она прижалась к стене, зябко обхватив себя руками и отвернув лицо, по которому бежали ручейки слез. Он все понял.
- Вайш, прошу, выслушай меня...
- Вон из моего дома! - процедил сквозь зубы глава Томано.
- Вайш!
- Ты плохо слышишь?
- Вайш, это ее интриги, не позволяй ей нас поссорить...
Ринако всхлипнула, отвернулась к стене.
- Фальк, я выкину тебя собственноручно! ВОН! - Нацке шагнул к бывшему другу, угрожающе сжимая кулаки.
- ОКей, поговорим позже, когда ты успокоишься, - быстро сдался Фальк.
Когда он спешно ретировался из дома, Вайш подошел к Ринако, но она вырвалась и снова уткнулась носом в стену, продолжая тихонько всхлипывать. Он мягко обнял ее за многострадальные плечи, она вздрогнула от боли. Вайш заметил это - одним ловким движением приспустил кимоно с одного плеча.
- Боже! Это он сделал?
Ринако кивнула, не отвечая.
- Черррт! Почему, Рин?
- Отвали, Вайш! - заплаканная Ринако рванулась от него. - Думаешь, это я привлекла его? Думаешь, мне нравится это? Я не виновата, что все мужики... - она задохнулась, захлебываясь слезами. - Всем нужно только одно! Он твой друг, он пришел в наш дом, я предложила скоротать его ожидание беседой! Да, я бы хотела родиться хоть вполовину уродливее!
- Ты несешь ерунду! - Вайш выглядел испуганным ее неожиданной истерикой. Он шагнул к ней, вытянув руки, но Ринако продолжала отступать.
- Но тебе мало того, что твои дружки пялятся на меня! Ты рассказал им о моем прошлом! Моя подруга - шлюшка! Ты понимаешь, что это как клеймо, как лозунг - подходите, пользуйтесь, кто хочет?! Как ты мог?! - и она чуть не пополам согнулась от рыданий. Почти настоящих - выплескивалась вся горечь и обиды, накопившиеся за целый год. Вайш подхватил ее и прижал к себе:
- Ринни, прости, ну, я же не думал... Я не со зла, Ринни. Он же мой друг... Я считал его другом. Ри-тян, успокойся, все уже в порядке, я никому не дам тебя в обиду, обещаю!
- Он будет мстить.
- Не посмеет.
- Ох, Вайш, я в ужасе, а если бы ты не вошел, что он...
- Тихо, успокойся.
Ему пришлось всю ночь утешать свою любовь, они заснули лишь под утро.
***
Месяц понадобился Фальку, чтобы восстановить дружбу с Вайшем. Но, в конце концов, они снова начали появляться в людных местах вместе. Сюиче, затаившийся было на время их ссоры, присоединялся к ним.
Ринако не возражала, тем более ей как никому более было известно, что в этой неровно склеенной дружбе было больше трещин, чем целых мест. Сомнение поселилось в душе Вайша, заставив увидеть мир по-иному. Но только при ней он мог открыто возмутиться тем, насколько Фальк готов унижаться, чтобы получить его дружбу и покровительство. Определенно, отношения Соколов с Томано подходили к окончательному разрыву. Дайн, конечно, настаивал бы вообще на расформировании Соколов, вплоть до резерваций - но это слишком далекоидущие планы, подождут. Конечно, она не разговаривала с Дайном с того дня, они обменивались лишь гневно-презрительными взглядами... в которых сквозило неподдельное уважение и поддержка. Ринако сама себе удивлялась, но Дайн начинал ей нравится. Как человек, как неформальный лидер клана, своей невозмутимой мудростью и постоянной собранностью. Ринако не встречала еще в жизни человека, на которого она смогла бы положиться с такой уверенностью, как на Дайна Каори. Он же... Впрочем, кто его знает, что думал этот хитрый и умный старик, переживший три поколения Нацке. Впрочем, третье ему еще предстоит пережить. Ринако уже знала, что станет делать. Ужасно, но необходимо. Она никому не желала смерти, тем более Вайшу. он сильно изменился, но Рин давно отвыкла видеть в нем человека, только ступеньку к неведомой высоте, которую нужно перешагнуть.
В конце августа произошло событие, перевернувшее спокойное течение жизни в Томано. Группа из шести человек, все опытные воины, ворвались в магазин Томано в Центральном Токио и ограбили кассу. Если верить кассиру, обосновали бандиты свои действия "возмещением давнего долга". Отчитавшись скупыми фактами перед пораженной аудиторией, Дайн невозмутимо сел на место, предоставив Вайшу самому переварить информацию.
- Не может быть, - только и сказал Вайш, не глядя ни на кого. И Дайн понял, что глава клана пришел к правильным выводам.
- Но Каори-сан, Соколы не могли так явно выдать себя! Их наверняка подставили! - попробовала заступиться за Фалька с его братией рекетиров Ринако. Вайш благодарно сжал ее кисть под столом.
Дайн пожал плечами и промолчал, вперившись пристально в Нацке. Вайш поднял глаза на Ринако, она смотрела испуганно и понимающе.
- Все точно, Рин. Соколы занимаются грабежом, но нас они не трогали до сих пор. Вот тебе и давний долг!
- Не может быть, Вайш! Поговори с ним! Это же ошибка...
- Как ты можешь так его защищать после того, что он с тобой сотворил?! - он глядел с восхищением: в глазах Ринако уже блестела соленая влага. - Ты ангел, Ринни, но этот подонок не стоит твоих слез!
Дайн чуть не фыркнул. Как много патетики! Однако неплохо они сыграли тут: девчонка умна!
- Каори-сан, это нельзя оставлять так.
- Я приму ответные действия, Вайш-сама, - склонил голову Дайн.
- Отныне для Фалька Тницкэ мой дом зарыт, никаких контактов, никаких личных встреч.
- Слушаю.
- Полный бойкот - как в общении, так и в бизнесе!
- Ясно.
Настолько удачно просто не могло быть! Ринако метнула взгляд в Дайна: он хоть оценил ее партию в игре? О, видно, оценил, даже ободряюще усмехнулся за спиной Вайша, но тут же снова застыл мрачной скалой в традиционном поклоне удаляющемуся главе клана. Сказать, что Ринако была довольна - ничего не сказать. Тем легче было играть сочувствие и всепрощение - только так упрямый Вайш нашел бы силы порвать с Соколами окончательно.
Но теперь у Ринако образовалось сразу два врага. Сюиче всегда больше симпатизировал Фальку, и ссору друзей поставил в счет именно Айбара. Ах, эта грязная интриганка, это ее козни... и т.д. и т.п.! Знал бы он, насколько близок к истине! Сюиче старался помирить Вайша с Фальком, но нарвался на оскорбления со стороны первого и отстал. Однако это не помешало ему прислать Томано приглашения на ежегодный фестиваль в честь завершения Лета. Хотя ничем особенным переходы между сезонами года в мегаполисе не отличалось, щиты защищали и от радиации, и, к сожалению, от климатических изменений. Власти старались разнообразить погоду, заказывая дожди весной и осенью, прохладу зимой и жару летом, но все знали, что это лишь фарс, призванный сохранить то немногое, что осталось в сознании людей от прошлой природной жизни. Сколько сумасшествий они предотвратили, сколько массовых истерий - только лишь вовремя сменяя дождь на холод, холод на тепло. Люди привыкли верить, чтобы не видеть, как неудержимо приближается Земля к финалу своего существования. Им хватало поводов для паники и без того.
Вайш отказался идти на фестиваль, и Ринако отправилась без него. Девушки клана составили ей компанию, Вайкан снабдил их достаточным количеством людей для охраны. Ринако блистала, вызывая восхищение жителей Южного Токио - и благословляя уйму убитого перед зеркалом времени. Она не подпускала к себе служанок, боясь, что секрет ее будет раскрыт - но приходилось все делать самой. Малая цена за большую выгоду.
Бросив машины на огромной стоянке, где ютились автомобили разных мастей и размеров, соответственно уровню кланов, посетивших фестиваль, представители Томано отправились пешком по главной улице Южного района – Шин-Охаши-Дори . В толпе Ринако заметила парней из Рубоко, которые шептались заговорщически, поглядывая в ее сторону. Значит, следует ждать неприятных сюрпризов. В ее хорошенькой головке зрели варианты, как это использовать, один лучше другого. Шествие Томано по широкой улице, разукрашенной для праздника и полной нарядных людей, приостановилось возле большого подиума. Здесь собралось больше всего людей, все молчали в почтительном восхищении, а со сцены вдохновенно декламировал сам Сюиче. И тут же комментировал строки, как утверждали Олгары, своего предка, великого японского поэта Рубоко Шо.
- Тихая поступь
Распаляет в душе нетерпенье
Смешные уловки
Мне ли не знать
Как разгорается страсть...
Послушав с минуту его пояснения к строкам танки, Ринако скривилась от недовольства. И Сюиче мгновенно отреагировал, он, оказывается, давно наблюдал за ней.
- И что же именно не устраивает всезнающую Айбара-сама в моих словах? Или вы знаете больше о моем уважаемом предке, чем я?
- Ваш уважаемый предок, Олгар-сама, вряд ли имел в виду презрение к женщинам в данных строках.
- Да ну? Разве вы читали танки Рубоко Шо, чтобы утверждать это наверняка?
- А вы, почтенный Сюиче?
- Что?! - опешил тот. Толпа развеселилась, предчувствуя забаву.
- Рубоко любил женщин, его танки носят эротический оттенок именно вследствие его глубокого восхищения всеми женщинами и девушками, - вокруг Ринако образовалось свободное место, люди расступились, и она приняла свободную и горделивую позу. Ее голос приобрел бархатистые томные нотки, когда она начала декламировать, прикрыв глаза:
- Дрожат полукружья
Зелёных век
Разливается ночь в облаках
То, что не высказал я
Сильнее того, что сказал...
Толпа приутихла, завороженная чувственным звучанием ее голоса. Она выждала паузу, утверждая эффект от чтения и только тогда тихо и серьезно спросила:
- Разве это презрение, почтенный? Разве не сквозит в каждом слове Рубоко любовь и радость от обладания самым желанным в мире существом? Слог поэта прекрасен и полон любви!
Светлее чем праздник
Ста Тысяч Фонарей
Твоё обнажённое тело
Ночи единственный миг
Стоит ста золотых...
Чуть колеблет
Твоё отраженье во мгле
Испытанное весло
Жажду нырнуть
И тут же в небо взмыть
Ринако разошлась, впрочем, в декламации эротических танков ей всегда не было равных - она словно бы всем телом прочитывала древний текст, излучая желание и тепло, которые чувствовал поэт, пишущий строки на пергаменте тысячи лет назад. Люди вокруг замерли, внимая. Сюиче обиженно засопел. И на их пятачке воцарилась тишина - Ринако улыбнулась и скромно склонила голову.
- Конечно, я не знаток древних текстов, но Рубоко Шо мне нравится. Извините, нам нужно идти.
И только тогда толпа взорвалась аплодисментами, Ринако гордо прошествовала дальше, не удостоив покрасневшего от злости Сюиче и полувзглядом. Что же, авторитет Томано она поддержала с честью, теперь бы не уронить его в будущем. Ее предчувствия оправдались. Собственно, на фестиваль кланы приезжали, чтобы показать себя, а иногда и вовсе напомнить о своем существовании, тут могли начинаться договоры и наоборот, межклановая вендетта. Традиционно фестивали были единственным чтимым временем и нейтральным местом, где общепринято кланы не атаковали друг друга, соблюдая негласное перемирие. Тем неприятнее было случившееся всем окружающим.
Буквально через пару десятков шагов от сцены, на которую уже выкатились актеры, - забавлять публику после провала главы Олгаров, - из боковой улочки выскочило несколько парней и засыпали девушек Томано шариками с краской. Дорогие наряды мгновенно пришли в негодность, прически расцветились яркими пятнами, краска стекала по лицам, уродуя макияж. Охрана не успела поймать обидчиков, настолько внезапно те появились и растворились в подворотнях. Владельцы лавочек наперебой предлагали томановским прелестницам воспользоваться их заведениями, чтобы привести себя в порядок. Но праздничное настроение было безнадежно испорчено. Ринако изъявила желание вернуться домой.
До машины добрались без приключений. Рин смотрела отрешенно на мелькающие ограды и дома, не было ни злости, ни гнева, только усталость. И чувство должного - что все правильно, как надо.
- Осторожнее! Растянулись на всю дорогу, б..., - крепко выругался водитель и тут же смущенно замолк, заметив укоризненный взгляд Айбара-сама в зеркале заднего вида. Во всю ширину улицы стройными шеренгами вышагивали воины Соколов в полном боевом облачении - нечто среднее между древнеяпонскими кимоно и современными доспехами. Машина отчаянно сигналила им расступиться, и ряды разомкнулись. Ринако скользнула рассеянным взглядом по торжествующим лицам Соколов, и снова погрузилась в свои мысли. Сейчас приедут они домой, надо нажаловаться Вайшу, пусть разберется с Рубоковцами. Думают, Рин не узнала парней их дешевого показушного клана?
А впрочем...
Лицо Ринако вытягивалось по мере возникновения в ее мозгу чудесного стройного плана. Настолько логичного и четкого... И когда машина остановилась у ворот Дома Томано, Ринако была полна решимости.
"С тобой было замечательно, Вайш! Прости и прощай, дорогой мой несостоявшийся супруг!"
Нацке оживленно спорил с Дайном, когда слуга доложил о возвращении Айбара-сама.
- Так быстро? - удивился Вайш.
- У них случилась неприятность на фестивале, мастер.
- Что?
Вайш ворвался в спальню, как раз чтобы застать Ринако еще облаченную в перепачканные одежды. Она уже распустила волосы, с обреченным выражением разглядывая их в зеркале.
- Что случилось, солнышко? Кто посмел это сделать?
- Ох, Вайш, за что они нас ненавидят? - в глазах Ринако блеснули слезы. – Я же говорила, он будет мстить!
- Ринни, я разберусь. Просто скажи, кто!
- Не надо, оно того не стоит...
- Ринако!
Она вздохнула устало и покорно:
- Просто мальчишки. Я узнала в них соколят по нашивкам на рукавах.
- Тницкэ! - на лице Вайша нарисовалось злое откровение, он наконец получил повод расквитаться с бывшим другом.
- Вайш, они могли сами по себе, Фальк не обязательно приказал...
- Ты не знаешь их порядков. Без приказа Соколы и шага ступить не смеют! Чертовы бандюги!
- Только не сейчас, Вайш, мы встретили их команду на полпути домой.
- Видать, поработали на празднике, дань собирая, - злорадно усмехнулся Вайш. - Сколько их?
- Нет, Вайш, не нужно...
- Сколько их в отряде?
- Ох... Ну, человек двадцать. Нет, что ты задумал?! - Ринако испуганно вцепилась в его рубашку.
- Я обещал тебя защищать! Нацке держат свое слово!!!
- Не ходи, любимый!
Но Вайш не слушал. Он вошел в раж бойца, теперь ничто не могло успокоить его, кроме хорошей драки. Он наскоро кликнул свободных людей, собралось 15 человек. Мало, но воины Томано слыли прекрасными бойцами, их опасались даже привычные к дракам Соколы. Вайкан, кейри Томано, натаскал своих парней на совесть. Да, против жалких 20 человек отряд Вайша был бы достаточным. Вот только патрульных Соколов было гораздо больше двадцати - скажем, Ринако "слегка" ошиблась, прикидывая их количество.
Вайш бросил перепуганную Рин во дворе, уходя, чтобы не вернуться. Отвернувшись от ворот, Рин встретила настороженный взгляд Дайна. Встретила с вызовом - не боясь осуждения. И замерла, увидев, что он понял ее замысел, осуждение, раскаяние, печаль - все это мгновенно отразилось на его лице. Но он ни единого движения не сделал, чтобы остановить Вайша, и Рин едва заметно расслабилась - понял, но не выдаст. Впервые в жизни - союзник, понимающий, хоть не одобряющий, и солидарный. Что же, она тоже чувствует в себе силы проявить себя во благо клана, она полна решимости и способна на такие шаги, от которых даже у искушенного интригами Дайна волосы дыбом встанут. Теперь бы не переиграть!..
Полчаса спустя вернулся с патрулирования Вайкан, чтобы застать заплаканную Ринако и мрачного Дайна в гостиной, ожидающих результата их совместной интриги. Оба сидели молча, им пока не о чем было говорить - не союзники, не заговорщики, пока еще нет. Узнав о случившемся, Вайкан немедля собрал людей, снял с патрулирования - и отправился искать злополучную группу Вайша. И нашел.
Еще полчаса прошло с ухода Вайкана. Ринако вдруг молча поднялась с дивана, с отрешенным лицом пересекла гостиную и вышла на веранду. Двор был пуст, никто не удивился тому, что женщина главы клана растрепанная и в домашнем кимоно прошла по мощеной дорожке половину пути к воротам, остановилась. Ринако закрыла глаза, с минуту стояла, замерев в полной неподвижности, только ветерок шевелил ее волосы и одежду. Дайн стоял в дверях дома и наблюдал. Ринако открыла глаза - и отшатнулась, обернулась назад, широко распахнутыми глазами она словно впервые видела Дом Томано и сад вокруг. Затем испуганное удивление сменила обреченность: она медленно пошла назад, к Дайну, и, проходя мимо, полушепотом бросила: "Он действительно умер". Дайна словно током ударило, он отшатнулся.
- Твои видения?
- Нет... Потом, Каори-сан, они уже идут...
В ворота и впрямь заходили люди. Первые вестники грядущей беды. Они подходили к веранде, молчали, смотрели в землю, боясь глазами выдать беду. А беда шла следом. В окружении мощнейшей охраны люди несли на руках тело того, кому уже не нужна была защита. Торжественно, бережно, воины несли своего погибшего вождя. Они не торопились, и неспешность их движений сама за себя говорила о непоправимом. Тело Вайша уложили на бетонный пол веранды.
Дайн скосил взгляд на Ринако. Она прижалась к стене, на лице неподдельный ужас. Может, она еще надеялась, что все обойдется? Что интрига не удастся, и ей не придется нести на душе грех этой смерти? Глупая девчонка, что если она сломается прямо сейчас и все испортит?..
Ринако знала, что произойдет, все это уже было, в Новогоднюю ночь всего пять лет назад. Нет, для нее пять лет, мир с тех пор многое пережил... Она видела этот дом, этот сад, этих людей, она помнила их тревожные голоса: "Жив?" - "Нет" - "Позовите Айбара-сама!" Это она, это о ней говорили, это ее будущее, этот дом, этот клан - ее наследие, ее семья, единственная возможная, предсказанная судьбой. Принять, как дар, не осуждая и не ропща - ее единственный путь.
- Нет, Вайш! - Ринако-актриса шагнула вперед, прижав ладони ко рту, и лишившись поддержки стены, пошатнулась. Дайн поддержал ее за плечи, но она вырвалась, бросилась к телу Нацке, схватила за плечи, заглянула в бледное, упокоенное смертью лицо.
- Не... может... быть, - Рин словно задыхалась. - Он же только что вышел отсюда... живой... - она с безумной надеждой заглядывала в угрюмые лица воинов, но они отводили взгляды. - Он же с вами шел... Ну, скажите, что это шутка! Это ведь неправда, да? - она срывалась на истерику, хватая людей за руки, они отступали, пока не встретила неумолимый жестокий взгляд Вайкана:
- Вайш Нацке умер, госпожа...
- Нет, пожалуйста...
- Он умер.
Ринако отшатнулась от него и всхлипнула, так жалко и отчаянно, что воины начали отворачиваться, скрывая слезы, опустилась на колени рядом с трупом, слезы ручьями текли по лицу, но она еще не рыдала, ее горе было беззвучным, она уткнула мокрое лицо в грудь Вайша, и только дрожащие плечи и судорожно впившиеся в одежду мертвеца пальцы говорили, что она еще в сознании.
А Ринако слушала. Вайкан рассказывал новопришедшим, что произошло. Несомненно, это трагедия, и абсолютно точно, Соколам нужно отомстить. Люди гневно шумели вокруг. Ринако знала, что позади нее молчаливой и грозной скалой высится Дайн Каори. Старик определенно что-то задумал, надо подхватить волну возмущения, дать гневу правильный выход. Звонкий голос Ринако оборвал Вайкана:
- Мы должны уничтожить Соколов! - ее мрачное лицо излучало гордую решимость не отступать.
- Прямо сейчас, Айбара-сама? - мгновенно отозвался Дайн.
- Сейчас они ждут, они готовы. Но месть - холодное блюдо, - сталь в ее голосе заставила замолкнуть гул на веранде. - Пусть нам придется выждать, но я не успокоюсь, пока Соколы остаются безнаказанными!
Согласные неровные возгласы воинов сказали, что ее слова совпали с мнением окружающих. Женщины и мужчины приветствовали всей душой невесту их покойного главы. А Дайн обдумывал нечто парадоксально-дерзкое. Когда шум приутих, он произнес:
- Каким бы ни было наше горе, - все смолкли, слушая его, - клан не должен оставаться обезглавленным, - в абсолютной тишине все взгляды скрестились на хрупкой, но источающей силу фигурке, выпрямившейся над телом мертвого Вайша. - Ринако Айбара, как жена и наследница Нацке-сама, берешь ли ты на свои плечи заботу о клане Томано, готова ли ты беречь и защищать его интересы, положить жизнь ради его возвышения и процветания?
Ринако подняла блестящие от слез потемневшие глаза, обвела окружающих невидящим долгим взглядом - и не было человека, не поразившегося - она была прекрасна в горе и гневе, как богиня отмщения, никто не сомневался в тот момент: она выполнит свои угрозы или умрет. По их лицам Ринако прочитала одобрение и солидарность.
- Я клянусь беречь и заботиться о клане, как это делал Вайш, я положу жизнь, чтобы Томано возвысился над прочими... И я клянусь, что смерть моего любимого мужа не останется не отмщенной! - ей вторили торжественный и грозные возгласы. Клан принял нового главу безропотно, добровольно, выбор свершился и присяга принята.
Дайн в который раз восхитился актерскими способностями Айбара, и в который раз поблагодарил небо, что у дурака Вайша хватило ума привезти ее в клан. Впрочем, о мертвых или хорошо, или ничего. Покойся с миром, Вайш Нацке, а мы позаботимся о клане, который ты чуть не погубил своим безрассудством...