Автор: Selena
Рейтинг: NC17
Фандом: "Bleach"
Пейринг: Гандзю/Ханатару
Жанр: only the sex!
Описание: После очередной драки, на сей раз с Абараи Рейджи, Ичиго, весь такой покоцаный, посредством спутников – Ханатару и Гандзю – возвращается в подземелья канализации Сейрейтеи. А пока он отлеживается, его товарищи находят, чем скрасить свой досуг.
Эпиграф: «Злая я – валите отсюда!»
Примечание: Народ, чесслово, я просто издевалась! Получился убойный наворот соплей, сахара, жуткого романтизма, всевозможных штампов и метафорики наихудших яойных фиков! А еще я поняла, для чего мы, отаку, фанаты аниме, нужны друг другу! Конечно, чтобы помочь товарищам увидеть любое аниме с другой стороны... Одним-то взглядом всего не охватишь, чем больше глаз - тем лучше (главное - чтоб не на одной голове)! Ну, кто бы подумал, что из этих заднеплановых героев получится неплохая пара? Ох, как меня зафукали... Да вы почитайте, может, еще согласитесь?)))

В подземельях канализации было сыро, хоть и тепло, где-то капала вода, Гандзю поежился от неприятного звука. Ичиго погрузился в тревожный сон, Ханатару еще какое-то время трудился, заживляя его раны, а Гандзю, как зачарованный, наблюдал за ловкими руками шинигами. Ссутулый, невзрачный, серая мышка среди лабиринта Сейрейтеи, Ханатару преображался на время работы: лицо светится, руки порхают, он даже выпрямляется. Гандзю пришла в голову мысль, будто у Четвертого отряда духовные мечи не материальные, а растворены в их чудодейственных руках! В любом случае, это было красиво и трогательно, совсем как когда он наблюдал в детстве за работающей Киикаку, старшей сестрой. Она вот так же светилась вся вдохновенно и уверенно. Гандзю усмехнулся, потирая подбородок - свежие шрамы зажили, корочка слазила и зудела, это самый неприятный момент инсцеления, когда все чешется. Пусть это и значит, что заживает.
- Гандзю-сан? - тихий голос. Он вздрогнул: Ханатару склонился над ним, он закончил работу с Ичиго. - Давайте я и вам помогу?
- Мои царапины не стоят внимания! - привычно проворчал Гандзю.
- Не скажите! Я знаю много случаев, когда пренебрежение к себе стоило людям жизни! -назидательно покачал головой Ханатару, присаживаясь перед Гандзю.
- Да ты устал уже, вон - еле на ногах держишься, - в голосе Гандзю против его воли послышалось сочувствие. Шинигами, столько бы ему ни было лет, выглядел юным, а сейчас и вовсе - измученным и жалким мальчишкой.
- Я отдохну, - согласно кивнул упрямый и самоотверженный Ханатару. - Вот заживлю ваши "царапины" и мы поспим. Ичиго-сама до утра не очнется...
Он прикоснулся прохладными пальчиками к вискам мужчины, тот закрыл глаза, приятное покалывание распространилось по телу, волшебные пальцы целителя поглаживали его виски, прошлись по лицу. Может, раны от этого и затягивались, но Гандзю сейчас просто ловил кайф от ласковых касаний. Опомнился он, когда почувствовал, как руки Ханатару задрожали, соскользнули с его головы. Он открыл глаза вовремя, чтобы увидеть, как парнишка покачнулся, глаза закатились - и Гандзю едва успел подхватить его ослабшее тело.
- Вот, блин, я же говорил! Чертов упрямец! - он уложил голову Ханатару на свои колени, шинигами дышал как-то рвано, вздрагивал то и дело. Гандзю заволновался не на шутку. - Эй, Хан? Я могу чем-то помочь?
- Н-нет, - заикаясь, выдавил из себя парнишка, не открывая глаз. - Эт-то так... пройд-дет...
Гандзю скривился: он знал, как долго может занять процесс восстановления сил! Сестричка во времена тренировок доводила его до такого состояния не раз. С другой стороны, был способ передать энергию человеку, но... Гандзю покраснел, смутившись собственных мыслей. С сомнением оглядел откинувшегося на его руках Ханатару - тщедушное тело, запавшие глаза в обрамлении синяков от недосыпа, - возможно, им никто в Городе не соблазнялся никогда. Хан мог и не знать ничего про... хм! В общем, Гандзю отбросил было мысль помочь ему, - но прошел час, дыхание Ханатару становилось прерывистым, тихим, поверхностным.
- Эй! - не отвечает. - ЭЙ! Хан, ты как? - молчание.
Гандзю приподнял парня за плечи, - просто ноги затекли, хотелось сменить позу, - и голова Ханатару подозрительно расслабленно мотнулась назад. Шинигами потерял сознание - он явно переоценил свои силы! Ох, дьяволы!
Мужчина уложил паренька на покрывало - второе из свертка запасливого целителя. Затем лег рядом, осторожно обнимая хрупкое тело. Взял в свои огромные ладони его лицо, прикоснулся губами к холодному лбу, согревая его дыханием, затем обнял за плечи. Ханатару хрипло втянул воздух, доверчиво уткнувшись лицом в широкую грудь спасителя в поисках живительного тепла. Ладони мужчины гладили его спину, под нажимами податливое тельце прогибалось вперед, вжимаясь в торс Гандзю - и того бросило в жар, в сердце неуклонно закрадывалась какая-то извращенная нежность и забота о вечноизмученном шинигами.
- Ханатару... - он запнулся, глядя в лицо парнишки. Щечки того порозовели, дыхание выровнялось, он еще был без сознания - вот хороший момент! Гандзю запрокинул голову шинигами и осторожно, несмело накрыл его губы своими, перегоняя капли своей энергии в ослабленное тело. Немного увлекся - наглый язык проник в ротик Ханатару, Гандзю зарылся пальцами в волосы на затылке парня, делая поцелуй агрессивнее и глубже. Он не заметил, как дыхание Ханатару на миг замерло и затем участилось, а сердечко затрепыхалось, как птичка, в груди. Лишь оторвавшись от нежных губ, Гандзю встретил потрясенный взгляд шинигами. Его собственное сердце пропустило удар, но Хан не рвался прочь, не возражал, только смотрел, влажные губы оставались приоткрыты, а глаза потемнели, ресницы слиплись, и Гандзю только теперь вдруг отметил, какие длинные реснички у Ханатару, и глаза красивые, как у девчонки. Хотя нет, не стоит думать о шинигами, как о девочке - он парень, и вообще - не стоит... Но все самоубеждения пропали втуне, запутавшись в паутине инстинктов, и Гандзю не стал спрашивать или пугаться - он просто повторил заход с поцелуем, обняв Хана крепче и приподняв его над холодным полом, теперь парень почти сидел на его коленях. Податливые губы ничуть не возражали против атаки, шинигами закрыл глаза, его пальчики впились в тунику на спине Гандзю, а из горла вырвалось чудесное мычание, предвестник грядущих стонов.
- Пожалуйста, не сопротивляйся, - шепнул мужчина в висок Ханатару.
- Ммм...Нннн...аааа! - невразумительно пробормотал парень, откидываясь в его руках.
Гандзю покрыл мотыльками-поцелуями шею и плечи, распахивая кимоно, поддерживал тонкий торс, пока открывал себе доступ к груди шинигами, с жадностью облизывал бледную кожу, как редчайшее лакомство, нашел и всосал вишенки сосков один за другим, вырывая из груди Ханатару хриплый вскрик и дрожь всего хрупкого тела. Гандзю уложил его снова на одеяло, раскинул полы рубашки кимоно, опустил лицо к впалому животику парнишки, проводя линии языком по коже - тот вцепился в плечи мужчины, личико пылало факелом, его взгляд, ожидающий и испуганный одновременно, сказал Гандзю, что Хану подобный опыт не впервой. Кто посмел быть его первым?! Но вспышка ревности мгновенно погасла, мужчина справился с завязками на штанах шинигами, спустил их. Точеные алебастровые бедра, хрупкая бледность и чувственность открывшегося зрелища - все это бросило Гандзю в огонь болезненного вожделения. Он подчинился своим желаниям - и Ханатару наконец закричал и забился, когда его член погрузился в чужой горячий рот, Гандзю стоило больших трудов удержать его на месте и при этом не прервать своего занятия.
"Хороший мой... светлый... сладкий... мальчик мой..." - твердил про себя, как заклятие, Гандзю, слова нежности кружились вихрем в воспаленном мозгу. Ханатару отчаянно цеплялся за его плечи, но двигать бедрами, чтоб хоть немного облегчить сводящее с ума напряжение тела, ему особенно не давали - Гандзю держал крепко, ему нравилось возмущение в голосе и в выражении пунцового милого личика шинигами. Он почти довел Хана до края, но соскользнуть в сладкую пропасть оргазма не дал, выпустил пульсирующий орган, за что в его плечи впились острые ноготки. Гандзю усмехнулся раздосадованному Хану, раздвинул его ноги, согнув их в коленках, провокаторски резко приблизился к его паху - у Ханатару перехватило дыхание, но язык мужчины лишь слегка скользнул по чувствительной кожице члена, и в следующий момент шинигами запрокинулся назад от обжигающего прикосновения к своему отверстию.
- Что... ты... де-е-елаешь?.. - простонал-прорыдал он, вмиг задохнувшись от нахлынувших эмоций. Гандзю было не до ответа, его наглый и ловкий язык старательно вскрывал вход в желанное тело парнишки. Поначалу тот попытался вырваться, избежать дразнящих проникновений, но почему-то тело стремительно слабело, волна приятных покалываний прокатилась по нему, затопив разум окончательно. Дыхание, и без того судорожное, вырвалось из груди рваными стонами.
Гандзю счел свои действия достаточными и вернулся к напряженному члену мальчишки, облизал по всей длине, снова накрыл горячим ртом, - слезы облегчения брызнули из глаз Ханатару.
- Д-даааа! Ооо, еще! - буквально прорыдал он. - Ох, тааак!
Последнее относилось так же к другому действию Гандзю, который, не собираясь терять достигнутое, осторожно ввел палец в горячую тесноту тела мальчишки, остатки его слюны убрали первый болезненный эффект, а затем... Затем Хану стало вовсе не до того - по его телу прошла судорога, стоны слились в единый протяжный вскрик, и в рот мужчины излилась горячая влага. Он собрал ее в ладонь - нечего добру пропадать - и взглянул на мальчика. Тот раскинулся, тяжело дыша и прикрыв глаза локтем, Гандзю склонился над ним, поцеловал тонкую шейку, погладил по лицу, убрав руку Хана, тот смотрел трогательно и беспомощно, позволяя владеть собой, отдаваясь во власть мужчины. Их губы вновь соединились, Гандзю старательно удерживал свое тело, чтобы не навалиться на парня, он уже справился с собственной одеждой, а собранное семя Хана, успевшее остыть в его ладони, пошло на любрикант - Гандзю осторожно приподнял бедра мальчика и вошел в него.
- Ган-..дзю-..-сан! О-ох! - выдохнул рывками Ханатару, хватаясь за его плечи, в его потрясающих глазах отражалась смесь ужаса и восторга, мольбы пощадить и желания продолжать. Он содрогался всем телом, подчиняясь напористым движениям мужчины, задыхался и вскрикивал. Гандзю сжимал его хрупкое тело в объятиях, теряя разум от сжавшей его плоть тесноты, перед глазами все расплывалось - молочно-белое пятно на темном фоне, звуки их голосов были единственными в целом мире сейчас...
***
- Ичиго скоро проснется, - тихонько заметил Ханатару, он так пригрелся на плече Гандзю, тело переполняла блаженная истома, в голове лениво блуждали глупые мысли. Хотя одна умная среди них все-таки нашлась, и сразу выпрыгнула на язык. Зря. Гандзю поднял голову и уставился на него.
- Дьявол, - буркнул он, поднимаясь. Пришлось и Хану шевелиться, сползать с удобного плеча на пол. Он с улыбкой смотрел, как Гандзю разминается, как взбугриваются мышцы на могучем торсе и руках, и откровенно любовался зрелищем.
- Так, усиленно делаем вид, что ничего не было, ясно?
Ханатару помрачнел, отвел взгляд, затем вздохнул и сел на полу, устало потер лицо ладонями.
- Да-да, конечно...
- Эй! - Гандзю сел на колени рядом, ухватил пальцами его подбородок и поднял лицо парнишки к себе. - Я же не говорю, что в принципе ничего не было! - он усмехнулся, на личике Хана отразилась робкая радость и надежда. - Это было здорово, правда?
- Д-да, - выдохнул Хан, подставляя с готовностью губы для поцелуя.
- Ну, все-все, а то я ж не железный... - неохотно оторвался от него Гандзю. - А такого зрелища Ичиго точно не заслужил! Давай-ка мы...
И когда Ичиго проснулся и нашел их, Гандзю усиленно "спал", прислонившись к стене, а Ханатару - пускал сонные слюнки на его коленку. Было непросто сыграть возмущение по сему поводу и позволить Ичиго заступиться за шинигами. И трудно не выдать себя, когда глаза так и липли к личику и впрямь задремавшего мальчишки, - такой мирный, уютный... Да, в сердце Гандзю все изменилось, но их ждет опасный поход, эти новые чувства - слабость, пока недопустимая. Потом, когда все наладится, будем надеяться...

[300x300]

[454x644]