Солнце уже ушло с небосклона, но небо было жемчужно-голубого цвета. Редкие звезды тускло сверкали наверху. Даже типичной ночной тишины не было, везде пели птицы, шумели цикады, ночь была живой, теплой и нежной. Но как только Аня переступила через порог храма, все изменилось. Наша героиня оказалась во Тьме, той, которая оставляет в душе свои крупинки, которая остается всегда, сам Свет обиться заходить туда, где находиться эта Тьма. Аня поежилась. Она шла босиком, и ноги начали потихоньку замерзать, к тому же в храме было не жарко. Она снова подошла к мозаике:
- Я пришла, как ты хотел, - Аня чувствовала себя полной идиоткой, но… что делать? Она уже здесь и сейчас.
- Спасибо.
- За что?
- За то, что ты пришла.
- Подожди, расскажи мне, что здесь вообще происходит? Зачем [333x500]тебе это нужно? Ну и так далее.
- Я хочу рассказать тебе подлинную историю, какой на самом деле была эта богиня, что происходило в этом храме.
- Но зачем?
- Затем, что боги живы, пока о них помнят.
- Но мы помним эту богиню….
- Она была не такой. Смотри, что произошло здесь три тысячи лет назад.
Снова ярко загорелись факелы, снова тот же храм. Но на этот раз здесь было двое, женщина и жрец. Жрец был немолодым мужчиной, который в молодости был очень красив, уже сейчас, когда он разменял 6 десяток, он был прямым и стройным, как стол кипариса. На нем была белая туника, тонкий золотой пояс, Амулет в виде наперстянки и бардовый плащ. Женщина была лет 30 от роду, красавица с рыже-каштановыми кудрями, она стояла на коленях, явно, обессиленная от рыданий. Она была укутана в темно-синий полупрозрачный палантин, из-под которого поблескивали золотые украшения, браслеты, кольца, серьги:
- Я не знаю, что мне делать? Порой мне кажется, что родители должны были настоять, на том, что я вышла замуж за их претендента.
- Я понимаю вас госпожа, но что делать? Время не могут даже боги повернуть вспять, - жрец подошел и аккуратно, нежно обняв за плечи, поднял женщину.
- Я предала свою страну тогда, но боюсь, что предала и снова, сейчас.
- В чем же предательство?
- Если я умру бездетной, то обреку свою страну на смуту, - женщина снова залилась слезами,- помогите мне.
- Я тут не в силах вам помочь. Она может. Молитесь ей. Она услышит и поможет, - и жрец ушел, оставляя царицу одну? Женщина стояла пару минут, словно, собирая силы, потом она подошла ближе к алтарю, встала на колени и начала свою молитву
- О, великая и всемогущая, ты знаешь, когда я была юна, я совершила ошибку, я полюбила принца, мои родители были против этого брака, но согласились с моим решением. Сегодня я подписала указ о том, что если я умру, а мой муж будет жив и у меня не будет детей, то власть над моей страной получает он. Я не прошу тебя защитить меня, я знаю, что я обречена, защити мой народ, мою страну, прошу тебя, я достаточно сделала в своей жизни ошибок. Прошу тебя, – после этой молитвы женщина сняла с себя три огромных драгоценных браслета, положила их на пол, подошла в вазе с цветами наперстянки, вытащила одну веточку и ушла. Как только зала опустела, в нее вернулся жрец в сопровождении женщины? И не просто женщины, жрицы, того же храма. Разница была лишь в том, что женщина была в длинном до пят платье и вместо амулета у нее была диадема в виде цветов наперстянки:
- Мне жаль ее, - сказала жрица, поднимая браслеты, – она ведь его действительно любит.
- Мне тоже. Только любовь, не чувство правителей, они должны быть бесстрастны, это их рок.
- А как же тогда «Любовь это дар, но он не даруется просто так, его нужно заслужить»?
- Будем надеяться, что Она услышит ее молитвы.
- Но мы же можем….
- Нет, каркает только Она, запомни это.
- Извини меня.
- Ничего.
И все стало темно…. Аня снова была в том храме, в том, что от него осталось:
- Эмар. Что это было?
- Приходи завтра.
- Так не пойдет, Эмар, - но уши резала тишина, - Эмар? Где ты?